— Нет, он никогда об этом мне не говорил. Он всегда так говорил об отцовской фирме, что я был уверен — это его настоящие родители. — Кевин посмотрел на жену. — Дейв тоже не говорит о своих родителях, а если и упоминает, то только отца. — Он задумался, потом припомнил: — Мать Дейва умерла при родах, верно?
— Значит, ты знал…
— Уверен, что мать Пола… — Неожиданно Кевину стало все ясно. — Неужели ты не понимаешь?
Кевин вскочил. Страшная правда поразила его в самое сердце.
— Не понимаю чего, Кевин? Ты меня пугаешь…
— Вот почему они говорили, что фирма — это семья! Так оно и есть! Он — их отец, их настоящий отец!
— Что ты говоришь? — поморщилась Мириам.
— Я должен был понять… То, как они говорили о нем… «Он мне как отец», — однажды сказал Пол. И все они когда-нибудь об этом говорили.
— Ну и что, Кевин? Они выражались фигурально.
— Нет-нет, теперь все обретает смысл! Когда-нибудь сын Глории Джеффи тоже войдет в эту фирму. И… — Кевин посмотрел на жену, — …и твой ребенок тоже, если ты его оставишь.
— Ребенок Джеффи… через 25 или 26 лет будет работать в фирме мистера Милтона? Подожди-ка. — Мириам закрыла глаза, что-то подсчитывая. — К тому времени мистер Милтон станет настоящим патриархом: ему будет 109 или 110 лет!
— Ему будет гораздо больше, Мириам! Он стар, как этот мир!
— Кевин, ну перестань, — сердито дернула головой Мириам. — Прекрати нести эту чушь! Где ты этого набрался?! Это внушила тебе Хелен Сколфилд?
— Нет.
— Тогда кто?
— Сначала собственное чутье — то, что от него осталось. — Он немного помолчал, потом сделал глубокий вдох и признался: — Мириам, ты была права насчет Лоис Уилсон.
— Что ты говоришь?
— В глубине души я знал, что она действительно домогалась Барбары Стэнли. Девочка была смущена и напугана, потому что поначалу позволила ей делать это. И тогда она попыталась убедить подружек поддержать ее, чтобы у нее появились союзники. Я понял эту ложь и использовал ее против обвинения. Это было отвратительно, но я хотел победить. Мне хотелось только одного — победить любой ценой.
— Ты делал только то, чему тебя учили и за что тебе платили, — ответила Мириам.
— Правда? Когда ты в это поверила? Что случилось с тобой? Ведь когда я сказал тебе, что собираюсь ее защищать, сама эта идея была тебе отвратительна!
— Мы говорили об этом с Нормой и Джин. Хорошо, что у меня появились подруги — жены адвокатов. Они помогли мне разобраться в моих чувствах и мыслях. Они очень мне помогли, Кевин. Я рада, что мы переехали сюда, и теперь нас окружают разумные и интеллигентные люди.
— Нет! Они вовсе не разумные и не интеллигентные. Они — воплощение зла!
— Послушай, Кевин, я тебя совсем не понимаю! Почему ты говоришь такие страшные вещи?! Ты хочешь убить нашего первого ребенка!
— Я расскажу тебе все, и тогда ты согласишься сделать аборт. Но сначала мне нужно кое с кем поговорить, кое-что узнать, понять, что делать, понять, как сказать об этом так, чтобы другие люди — и, главное, ты — поняли меня.
Кевин поднялся, подошел к телефону и набрал номер справочной. Когда ответил оператор, он попросил дать ему номер Рейбена Винсента. Мириам с интересом наблюдала, как он записывает номер, а потом набирает его.
— Кто это? — спросила он. Кевин сделал ей знак помолчать.
— Отец Винсент?.. Добрый вечер… Меня зовут Тейлор, Кевин Тейлор. Ваш номер дал мне Боб Маккензи… Вам удобно разговаривать?.. Отлично… Меня очень интересует ваша работа. Я думаю, что мне необходима ваша помощь… Не могли бы вы сейчас со мной встретиться?.. Да, да, прямо сейчас… Я подъеду через полчаса или около того… Да… Спасибо большое…
Кевин положил трубку и повернулся к Мириам.
— Кто это такой?
— Человек, который сможет помочь.
— Помочь?
— Помочь победить дьявола.
Кевин вышел, а изумленная Мириам осталась в спальне.
Глава 14
В жизни Кевина были моменты, когда ему казалось, что он движется словно во сне. Иногда он занимался чем-то, о чем всегда мечтал, и внезапно начинал видеть все происходящее со стороны. Он наблюдал за самим собой почти так же, как в тех эротических сценах с Мириам. И сейчас он чувствовал себя именно так.
Остановившись на светофоре на Седьмой авеню, он заметил, что кто-то стоит на углу и смотрит на него. Мужчина стоял, подняв воротник, заложив руки в карманы. Лицо его было освещено лишь наполовину. Неожиданно этот человек напомнил Кевину самого себя. И на какое-то мгновение он увидел себя его глазами — согнувшегося над рулем, всклокоченного, с диким взглядом и странным выражением на лице.
Светофор сменился, и водитель машины, стоявшей позади, недовольно просигналил. Кевин нажал на акселератор, машина рванулась с места. Он взглянул в зеркало заднего вида и увидел, как темная фигура быстро пересекла улицу — словно перелетела. Он поехал дальше, но этот образ словно отпечатался в его глазах — так мы иногда продолжаем видеть свет какие-то доли секунды, после того как он уже выключен.
Кевин хорошо знал этот район Виллидж. Он частенько обедал в соседней кулинарии. Он направился к парковке рядом с домом отца Винсента. Не прошло и получаса со времени звонка, как он уже звонил в дом священника. Дверь открылась, и он вошел.
Отец Винсент открыл ему, как только он вышел из лифта.
— Проходите сюда, — сказал он низким, глубоким голосом. Кевин последовал за ним.
Невысокий, крепкий лысый старик в белоснежной рубашке и черных брюках отступил в сторону, чтобы он мог войти.
Из волос у отца Винсента остались два скудных седых клочка над ушами. Они сходились на затылке, обрамляя блестящую лысину с темными старческими пятнами. Под кустистыми седыми бровями сияли детские голубые глаза, выдающие силу духа и интеллекта этого человека. Черты лица были довольно крупными. Пухлые щеки делами лицо приятно округлым.
Отец Винсент был невысок, а его руки показались Кевину просто карликовыми. Священник протянул левую руку, взял Кевина за правую и неожиданно сильно пожал ее.
Когда отец Винсент улыбнулся, в уголках рта у него появились ямочки. Кевин подумал, что этот уютный, милый дедушка более всего напоминает Санта-Клауса — только без бороды.
— Чертовски холодно на улице, да? — спросил отец Винсент, потирая руки.
— Да, — ответил Кевин. — Ветер сегодня просто пронизывающий.
Почему-то он сразу вспомнил того человека на углу, поднявшего воротник, чтобы защититься от ветра.
— Проходите в гостиную и устраивайтесь поудобнее, — сказал отец Винсент, закрывая дверь. — Хотите чего-нибудь горячего? Или покрепче?
— Лучше… покрепче…
— Бренди?
— Отлично. Спасибо большое.
Кевин прошел вслед за хозяином в уютную маленькую гостиную. Два белых дивана с подушками, два стеклянных журнальных столика, большой стол в центре. В дальнем левом углу стояло деревянное кресло-качалка, а рядом торшер. Справа и слева от кресла располагались многочисленные книжные полки. Задняя стена представляла собой имитацию мраморного камина. Электрическое пламя танцевало над имитацией поленьев. Светло-голубой искусственный ковер явно не был новым, но еще не протерся.
Отец Винсент подошел к небольшому бару и налил коньяк в два больших бокала.
— Спасибо, — сказал Кевин, принимая бокал.
— Садитесь, пожалуйста. — Отец Винсент указал Кевину на диван.
Кевин расстегнул пальто и сел.
— Дам вам возможность согреться, а потом можете снять пальто, если хотите.
— Да, спасибо, — кивнул Кевин. — Это хорошо…
Он указал на бренди. Напиток сразу согрел его изнутри. Кевин закрыл глаза и расслабился.
— Похоже, вам пришлось нелегко, молодой человек, — сказал отец Винсент. Он стоял напротив Кевина и наблюдал за ним.
— Это еще слабо сказано, отец.
— К сожалению, так часто бывает, — улыбнулся священник. — Люди обращаются к священникам и психиатрам только в самом крайнем случае. Значит, вы друг Боба Маккензи?
— Не совсем друг. Я адвокат. В последнем процессе я выступал против него.
— Да?
— Отец Винсент, — сказал Кевин, решив, что нужно сразу расставить все точки над i, — Боб сказал мне, что вы занимаетесь изучением оккультизма.
— Да, это мое увлечение.
— И он сказал мне, что вы не только священник, но еще и практикующий психиатр.
— Честно говоря, я не очень активно занимаюсь психиатрией — лишь от случая к случаю. Полагаю, Боб сказал вам, что я уже ушел на покой и не являюсь священником.
— Да. Мне кажется, что он хотел, чтобы я обратился к вам и как к священнику, и как к психиатру.
— Понимаю. Почему бы вам не начать с самого начала? В чем ваша проблема?
— Отец Винсент, — произнес Кевин, глядя прямо в глаза священнику, — у меня есть все основания полагать, что я работаю на дьявола или адвоката дьявола. Как бы мы его ни называли, этот человек или существо обладает сверхъестественными силами. И он использует эти силы для поддержки сил зла в нашем мире. — Кевин помолчал, потом тяжело вздохнул. — Боб Маккензи рассказал мне о вашей работе. Он сказал, что вы не будете надо мной смеяться. Это так?
Кевин замолчал, внимательно наблюдая за священником. Рейбен Винсент какое-то время молчал, размышляя, потом кивнул:
— Полагаю, вы говорите в буквальном смысле?
— Абсолютно.
— Нет, я не буду смеяться. Но не смогу я и принять ваше заявление, не проверив его по собственным критериям. Вокруг так много религиозных фанатиков… Да, я верю в существование дьявола, хотя не уверен, что он принимал человеческий облик со времен грехопадения. Я думаю, что он избрал для себя свое существование, как Бог избрал свое.
Отец Винсент сложил руки и стал медленно качаться в своем кресле, не отрывая взгляда от Кевина. Он был таким маленьким и уютным, что Кевин никак не мог представить, что от него можно получить какую-то помощь в борьбе с Джоном Милтоном.
— Тем не менее, — продолжил отец Винсент, наклоняясь вперед и внимательно прищуриваясь, — дьявол всегда с нами — это несомненно. Частица его сущности живет в нашей душе, как и частица сущности Бога. Некоторые считают, что это результат грехопадения Адама и Евы. Не знаю, верна ли такая теория. Сам я считаю, что каждый человек может выбрать сторону добра или зла. Так что могу сказать прямо: я верю в дьявола и верю, что он живет в нас, поджидая удобного случая. Иногда, чтобы искусить человека, он принимает человеческий облик и завоевывает нашу симпатию и доверие. — Отец Винсент улыбнулся и откинулся на спинку кресла. — Почему вы решили, что работаете на самого дьявола?