Она кивнула. Все так, как говорили Норма и Джин: он хотел уберечь ее от печалей и депрессии. Она решила не винить его в этом.
— Это трагическая история, но не вижу, как это может повлиять на нас, — со вздохом объявила Мириам.
Он просиял:
— Именно так я и думал. — И обнял ее.
— А почему мы вышли сюда? — спросила она, оглядывая вестибюль. — Разве нам не через гараж?
— Тебя ждет сюрприз. — Он повел ее к выходу.
Навстречу из-за своего барьера встал охранник Филип.
— Знакомься, это Филип, Мириам. Он несет дневную вахту. Наш секьюрити.
— Рад знакомству, миссис Тейлор. Если появятся проблемы или что-то понадобится, без колебаний обращайтесь ко мне.
— Очень вам признательна.
Филип распахнул перед ними дверь. На улице возле раскрытой двери лимузина уже поджидал Харон.
— Что это? — ошеломленно спросила Мириам, переводя взгляд с лимузина на Харона.
— Это наш офис на колесах, дорогая. Всегда к услугам сотрудников. Харон, это моя жена Мириам.
Величественный гигант ответил учтивым поклоном, глаза его внимательно скользнули по ней, точно сканируя и отпечатывая ее облик на сетчатке глаз, с тем, чтобы в следующий раз узнать издалека. Ей стало неудобно под этим пристальным взором: Мириам инстинктивно сложила руки на груди, словно прикрывая ее от дотошного осмотра.
— Привет, — бросила она и юркнула на заднее сиденье. Она опасливо оглянулась, когда Кевин присоединился к ней.
— Куда мы?
— В «Русскую чайную», — откликнулся он. — Я заказал столик по дороге, прямо из лимузина, представляешь? Здесь есть все, чего душа пожелает. Чего, кстати, пожелает твоя душа? Может быть, коктейль, мадам? — галантно осведомился он голосом метрдотеля, открывая бар с напитками. — Могу приготовить ваш любимый, «Кровавую Мэри».
Коктейли в этом шикарном лимузине, ланч в «Русской чайной», чудесные апартаменты на Риверсайд Драйв, энергичная болтовня новых подружек — все это окончательно вскружило ей голову. Кевин смеялся, глядя в растерянное лицо Мириам.
— Приготовлю на всякий случай парочку, чтобы составить тебе компанию, — сказал он, открывая водку и сок. Добавив лимон и черный перец, он осторожно налил прозрачную жидкость на помидорно-алую подстилку в высоких бокалах. Что было совсем нетрудно сделать: машина шла так ровно, что, если не заглядывать за шторы, создавалось впечатление, будто они вообще стоят на месте.
— Ну, а теперь, — сказал он передавая ей бокал и откидываясь в кресло рядом, — расскажи, как прошел первый визит к соседям. Что они из себя представляют?
— Сперва от них немного устаешь, особенно если вспомнить женское окружение в Блисдейле. Временами они кажутся такими столичными штучками, что прямо сил нет. А потом — как девчонки из колледжа. Вообще-то они забавные.
— Прости, что задержался, но у меня…
— Я даже не заметила, как пролетело время. Они мне на часы не давали взглянуть.
И стала описывать обстановку в квартире Джин и Теда, потом жилище Нормы. Она сама перешла на такую же болтовню, торопясь поведать все в деталях, умолчав, разумеется, о пересудах о предстоящей беременности.
Ей хотелось рассказать об этом Кевину, она даже несколько раз порывалась сделать это за обедом, но всякий раз ей представлялось, как на нее посмотрят Норма и Джин, узнав, что она выдала их первый секрет… Это может разрушить дружбу в самом начале, да и потом, какая разница? Надо ли, в самом деле, посвящать в это Кевина? Это, в конце концов, просто шутка, одно из женских чудачеств, и вряд ли она приобретет серьезный оборот.
После обеда они заехали в апартаменты, чтобы взглянуть одним глазком перед отъездом в Блисдейл и убедиться, что это не сон. Нет, это был не сон, а если и сон, то Мириам вынуждена была признать — весьма реальный. Кевин ждал ее у двери, пока она обходила свои владения.
— Нет, правда, чудесная квартира? — она пытливо заглянула ему в глаза, словно в поисках подтверждения. — Одного не понимаю: почему он не берет с нас арендной платы. Он же просто грабит сам себя.
— Видимо, это как-то вычитается из суммы налога. Как говорил мой дед, дареному коню…
— Знаю, знаю твою поговорку. И все же…
А может, осенило ее, это просто очередное чудо в ряду таких же чудес. Когда на тебя столько сваливается, перестаешь замечать. Как игрок, сорвавший джекпот в казино, не замечает, что из одноруких бандитов на него сыплются дополнительные призы.
— Зачем бороться с удачей? — резонно спросил Кевин.
Она повернулась к нему, и он пожал плечами. Мириам улыбнулась. Кевин прав. Почему просто не расслабиться и не принимать жизнь такой, какая она есть?
Кевин обнял ее.
— Я люблю тебя, Мириам. И сделаю все, чтобы ты была счастлива.
— Да я и до сих пор на жизнь не жаловалась.
— Знаю, но я намерен взять от жизни все — чтобы разделить с тобой.
Они слились в долгом поцелуе, потом еще раз посмотрели на свою новую квартиру и уехали.
Возвращение в Блисдейл в корне отличалось от утренней поездки, думал Кевин. Тогда он мог на пальцах сосчитать все слова, которые обронила Мириам. Теперь она не дала ему и слова вставить, до самого Блисдейл Гарденс Мириам болтала без умолку. Страх, что Мириам будет переживать из-за перемен в их жизни, пропал, напрочь сметенный ее неконтролируемым энтузиазмом.
Несколько раз он пытался завести разговор о деле, о совещании у Милтона, но всякий раз был прерван ее пылкими рассуждениями о новой обстановке и о том, что им понадобится в дальнейшем, чтобы хоть как-то заполнить такое необъятное пространство. Словно она и слышать не хотела о его работе. Обычно она требовала обстоятельного рассказа о всех его проблемах, и он посвящал ее во все, даже когда это касалось какой-нибудь скучной сделки с недвижимостью. Наконец он тряхнул головой, отбросив дальнейшие попытки, и сосредоточился на дороге.
Перед въездом в Блисдейл Мириам замедлила свой монолог. Словно они пересекли невидимую границу, возвращаясь из мечты в реальность. Утренние облака окончательно разлетелись, и небо сияло чистой голубизной. Из школьного автобуса высыпали дети, их возбужденные голоса звенели, наполняя воздух.
Солнечные лучи уже растопили утренний снег, лишь местами на обочинах и газонах можно было встретить клочья этого великолепного ковра. Дети, едва покинув автобус, бросались к остаткам сугробов и лепили снежки, перебрасываясь ими. При виде этой невинной игры Кевин не мог сдержать улыбки. В сущности, все сражения, включая те, что происходят в суде, зарождаются уже здесь. Неистребима тяга к соперничеству. Школьный автобус создал пробку на трехполосной дороге. Они снова попали в сонную идиллию, выпав из лихорадочно оживленного ритма столицы. Это произвело успокаивающий, даже какой-то усыпляющий эффект. Мириам потянулась с ангельски блаженной улыбкой.
— Вот бы совместить это, ни с чем не расставаясь: Нью-Йорк и Блисдейл. Везде свои достоинства.
— Совместим. У нас получится! — осенило его. Глаза Кевина возбужденно вспыхнули. — Раз не надо платить за городскую квартиру, мы можем серьезно подумать насчет дома на Айленде, для выездов на уикенды и летние каникулы.
— Точно. О, Кевин, мы же сможем, правда, сможем купить себе домик?
— Почему бы нет? — рассмеялся он.
Кевин решил не рассказывать ей о своем первом деле в «Милтон и партнеры», пока не вернется от «Бойла и остальных», несмотря на то, что сгорал от нетерпения поведать ей подробности. Она проникнется его чувствами и будет им гордиться, это вне всяких сомнений.
Как только они свернули на Блисдейл Гарденс, он высказал предположение, что сейчас самое время заехать к Санфорду Бойлу и объявить о своем решении.
— Двойное жалованье — пусть они утрутся! А еще так драли нос, жлобы.
— Ни в коем случае не груби, Кевин, — предупредила она. — И не срывайся там. Ты должен быть выше их, и потом, за грубость всегда следует воздаяние.
— Ты права. Я буду держаться как… как на моем месте держался бы мистер Милтон.
— С нетерпением жду знакомства с этим человеком. Норма и Джин столько о нем рассказывали. По их и твоим словам я уже представляю себе кого-то вроде Рональда Рейгана, Пола Ньюмена и Ли Якокка: все в одном флаконе.
Кевин ответил со смехом:
— Верно, верно, я, может, немного перебрал через край по части комплиментов. Ведь он, в конечном счете, всего лишь человек, а не олимпийское божество. Я слегка перевозбужден, а ты у нас всегда прочно стояла на земле. Как здорово, что ты рядом, помогаешь мне сохранить здравый взгляд на вещи, Мириам.
— Ничего подобного, не ты один такого мнения о нем. Норма и Джин также находятся под сильным влиянием Милтона.
— В самом деле? Значит, я не одинок? Видимо, они признают его самым…
— Самым-самым и еще раз самым. Давай повременим до личной встречи.
Он чмокнул ее в щеку.
— А я лучше позвоню родителям, — сказала она, выбираясь из машины. — Твоим тоже звякнуть?
— Я сам позвоню вечером.
Она посмотрела вслед отъезжающей машине, ее возбуждение тоже достигло своего пика. Глубоко вздохнув, она огляделась по сторонам. Необычная после столицы безмятежность городка, простота и незатейливость местной жизни вселяли душевное равновесие и уверенность, вносили мир и спокойствие в душу. А ведь они и так достигли гораздо большего, чем удается людям в их годы. Они так жаждут богатства? Или Кевин был прав, не раз высказываясь в том смысле, что люди куда глупее и необразованнее его достигают большего…
Было бы несправедливо, да и просто неправильно удерживать его здесь. И все же бабочка тревоги по-прежнему билась в ее груди, тревожно трепеща крылышками. Им не о чем беспокоиться. Это естественная реакция на перемены, решила она. Любой на ее месте чувствовал бы сейчас то же самое.
Мириам заторопилась к дому, переполненная мыслями и планами по поводу предстоящего переселения, сбора вещей и всего того, что поджидало ее в скором будущем.
В конторе сразу заметили перемену в Кевине. Первыми на это обратили внимание секретари. Кевин увидел, как что-то отразилось в лице секретарши в приемной, едва он переступил порог.