Это было чем–то новым. Мелисса загорелась этим в Сан–Диего и считала, что йога – путь
к просвещению. Дана была просто рада, что это разминало ее мышцы. Поза горы была
легким началом. Она свела ноги вместе, расслабила плечи, равномерно распределила вес
на руки и ноги. Она глубоко вдохнула и подняла руки над головой, ладони были
направлены друг к другу, а руки – прямыми. Она потянулась кончиками пальцев к
потолку. И задержала их там, сосредоточилась на дыхании, расслабив мышцы.
Йога была еще одним пунктом, что был странным для девушек в школе.
В школе была враждебность, и все это считали нормальным. Было какое–то
невидимое разделение между военными и обычными людьми. Она видела это в Сан–
Диего, здесь было так же, но это не задевало Мелиссу. Ее сестра всегда общалась с
обеими группами, и ее принимали. Она нравилась. Дане было непросто.
Если бы в школе узнали, что снится Дане, они бы держались от нее подальше. Они
бы не просто считали ее чудачкой… Они бы поняли, что она не такая.
Потому она держала сны при себе.
Как она могла объяснить то, что видела дьявола?
Она не рассказала Мелиссе всей правды. Она не рассказала ей, что эти сны у нее
были с переезда сюда, почти каждую ночь. Что–то было в городе. Дана не могла просто
описать это. Или понять.
Она устала от позы горы и легла лицом на матрас, чтобы сделать кобру. Она прижала
ладони под плечами, вытянула ноги, носками уперлась в мат. А потом она напрягла таз,
это всегда вызывало у нее странные ощущения, она опустила бедра и сжала ягодицы. А
потом медленно и уверенно поползла по полу, чтобы поднять голову, плечи и верхнюю
часть тела, удерживая нижнюю часть и ноги на месте. На максимальной точке она
попыталась толкнуть грудь к противоположной стене. Идея была в том, чтобы двигаться,
расслабляться, повторять, но она задержалась, чувствуя, как мышцы в нижней части
спины разжимаются. С двумя щелчками что–то в спине встало на место. Пропало
напряжение, что было в ее спине весь день.
Может, йога все–таки помогала.
Она расслабилась и повторила позу.
За стеной Мелисса пела с хриплым голосом вокалиста. Ее забрал ветер. Она была
обещана небесам. Эти строчки вызвали вспышку других воспоминаний у Даны. Сны были
разными, порой были лишь обрывки, словно она пыталась настроить антенну телевизора.
Обрывки картинок, слов, но без истории в них. Одно было постоянным, и от этого Дана
была растеряна и даже ощущала себя виноватой: в ее снах дьявол всегда выглядел как
ангел. Чистый и красивый. Дана знала, что Люцифер был Ангелом света. Это смущало,
ведь в католической школе она всегда представляла дьявола жутким и страшным. А если
нет? А если он был красивым? Может, это объясняло, почему некоторые легко
поддавались его чарам.
У ангела в ее сне были добрые глаза, нежные руки и немного печальная улыбка. Он
сидел на краю ее кровати и шептал Дане секреты, которые она не помнила, когда
просыпалась.
Но она знала, что дьяволу было важно, чтобы она ему верила. Чтобы верила, что он
не злой. Что его не так поняли. Что он хороший.
Глубоко в сердце Дана задавалась вопросом, было ли зло. Если бог создал вселенную
и все в ней, то он создал и зло, и дьявола. Зачем? Мог ли дьявол помогать богу, преследуя
сбившихся с пути людей, направляя их к вере и спасению?
Она была уверена, что монахини в старой школе были бы в ярости, узнав о таких ее
мыслях.
Дана поняла, что слишком долго была в позе, теперь напряжение вернулось в спину.
Она опустилась на пол, перекатилась на спину и смотрела на потолок. Снаружи гудел
гром, напоминая смех. Не смех на веселой вечеринке, не гулкий смех отца в редкие
случаи, когда он был радостным. Нет, он был другим. Мрачнее. Коварнее. Словно ночь
смеялась и не хотела делиться секретом. Ветер шипел змеями среди деревьев.
В соседней спальне песня началась снова, ее сестра пела, а часы тикали в ночи.
ГЛАВА 4
Крейгер, Мэриленд
23:59
– Все хорошо, – сказал мужчина. – Я тебе не наврежу.
У него было лицо ангела, таким он был для нее месяцами. Ее ангелом. Таким же
настоящим, как любой ангел, в которого она верила.
Его голос был нежным и юным, но глаза были старыми, и от этого она вздрагивала.
Голова ее болела, комната словно раскачивалась. Что–то не так было с ее головой, она это
знала, но не могла вспомнить, что произошло.
Машина? Что–то с ней? Да, нет… возможно?
Она умела водить?
Девушка помнила, как ушла с вечеринки, вспомнила, как ей не понравилось, как
один парень трогал ее. Или как другие парни смотрели на нее и смеялись. Она ощущала
себя куском мяса на вертеле, который крутился и жарился на горячем огне их улыбок.
Девушка пыталась думать, прояснить мысли, но это было слишком сложно. Думать
было больно. Она ощущала тупую боль, словно ладони сжимали ее череп, за глазами
пульсировала тяжесть. Было почти так же плохо, как мигрень, но ощущалось иначе. Она
ощущала себя иначе. Боль была похожа на ту, когда у нее были такие сильные колики, что
вызывали мигрень. Было так же плохо, но боль была свежей, новой. Резкой.
Она резко поняла, что ее мысли ускользают не туда, и вырвалась из дурмана. Она
была в углу, идти было некуда. Ее плечи ударялись о стену, было холодно. На полу были
ржавчина и мусор.
– Все хорошо, сестренка, – сказал мужчина – ангел – и ей пришлось несколько раз
моргнуть, чтобы прояснить зрение и увидеть его. Увидеть его странные старые глаза и
подлую улыбку.
– Зачем вы это делаете? – спросила она, ее голос был скрипом ржавой цепи, обычно
она так не звучала. Горло тоже болело. Она кричала? Потому ее голос так звучал?
Возможно. Кричать ей хотелось. Это она сделать могла.
– Я ничего не делаю, – сказал ангел. – Ты сама предложила мне подарок. Это ты
помогаешь приблизить рассвет Красной эры.
– Н–нет! – выпалила она.
– Руки рая готовы обнять тебя, поблагодарить, принять такой прекрасный дар,
отданный по доброй воле.
– Прошу… – сказала она, а потом поняла, что ее ноги подгибаются, предательские
колени дрожат. Она рухнула перед ним, он приближался. За ним в треснувшее стекло
лился свет фар. Постоянный. Неподвижный. Машина ее мамы? Он приехал на этой
машине, или она сама приехала сюда? Девушка не была уверена. Она знала лишь, что,
если машина здесь, у нее большие проблемы. Было слишком поздно.
Не по времени, хотя так тоже было поздно, она не сомневалась.
Нет. Было поздно для всего.
Ангел склонился перед ней, обхватил ее ладони. Он сжал ее ладони вместе перед ее
грудью, словно она молилась. А потом он склонился и поцеловал кончики ее пальцев. Его
веки затрепетали и закрылись.
– Спасибо, – нежно сказал он.
– Прошу, – взмолилась она.
Это было ее последнее слово.
Потом она могла только кричать.
ГЛАВА 5
Дом Скалли
2 апреля, 00:01
Дана проснулась с воплем.
Тихим, сдавленным, полным боли. Он вырвался из ее груди, пронесся по горлу и
умер в темном неподвижном воздухе ее комнаты.
Этот крик не был бессмысленным.
В нем было слово.
«Прошу!».
Она кричала с необходимостью и ужасом, с отчаянием, какое только могло
уместиться в одном слове.
Она села, задыхаясь, истекая потом, глядя, как в тенях вокруг нее вспыхивали, как по
волшебству, фейерверки, звук ее крика угасал, угасал, угасал…
…и пропал.
А с ним и то, о чем был сон.
Большая его часть забылась. Но не все.
Она видела вспышку света на металле. Ощущала жжение на своей коже. Не одно, а
несколько, но когда она ощупала свои запястья, бок и голову, ничего не обнаружилось. Ни
порезов, ни синяков, ни следов теплой крови.
Ничего.
Кроме воспоминания о ноже.
Кроме ощущения убийства.
Кроме ощущения смерти.
И чего–то еще. Лицо. Подростка или юноши. Он был высоким, хоть и пригибался.
Широкоплечим. Сильным. Но его лицо было размытым. Не скрытым тенями. Это были не
тени. У него не было настоящего лица. Вместо его лица была только тьма.
«Прошу…».
Она попыталась повторить слово, послушать его снова, потому что была уверена,
что оно было произнесено не ее голосом, хоть и вырвалось из ее рта.
Ночь стала тихой. Вспышки света угасли, с ними ушли и силуэты и звуки, осталась
только ее комната. Она свесила ноги с кровати, разглядывала тьму, пытаясь ощутить ее,
но с таким успехом можно было использовать разряженную батарею.
Сон угасал, как и ее уверенность, что что–то произошло.
Дана сидела на краю кровати долгое время, не зная, сон это был или кошмар. Это
могло быть видение.
Или она могла быть немного не в себе.
ГЛАВА 6
Дом Скалли
06:29
– Ох, – сказала Мелисса, поднимая джинсовый рюкзак, – что с тобой этим
солнечным утром понедельника?
Дана запихивала в розово–голубой портфель учебники по математике и не только, не
глядя в глаза сестре.
– Ничего. А что?
– Эм… ты смотрела в зеркало? Мешки у тебя под глазами похожи на сумки. Ты
вообще спала?
Дана застегнула портфель и надела его плечи. Он был тяжелым, полным учебников,
белой ги для занятий джиу–джитсу и вещами, которые ей могли и не понадобиться. Она