— Так кому нужна помощь? — переспросил я. — Тебе?
— Нет, — ответил Логинов, — моим знакомым. Землякам из Новосибирска. Это бизнесмены, спортсмены. Молодые. Им нужна твоя консультация.
— По гражданскому делу или уголовному?
— Гражданскому. Защита чести и достоинства. Руководителя их спортивного клуба в газетах пропечатали.
— Ну, пусть звонят, — сказал я.
— Да они сейчас в Москве — здесь, в Думе, у меня. Сидят, ждут. Меня Вольфович вызвал, а я хотел у него спросить, как тебя найти. И тут ты. Как говорится, на ловца и зверь бежит.
— Ну, пусть подходят.
— Они ребята с деньгами, — наклонился ко мне Женька, если что — заплатят.
— Да ладно, — сказал я. — Пусть подходят. Я понял.
Но я ничего не понял. И не понимал еще очень долго, пока не слетал сам в Новосибирск.
Как оказалось, речь шла не просто о каком-то местном спортивном клубе, а о легендарном спортивном клубе этого города — «Первомаец» (по названию района, в котором он располагался), а его президентом являлся некто Андрей Старых, который, по данным милиции, числился одним из руководителей первомайской организованной преступной группы. Двумя другими руководителями ОПГ числились оба его заместителя по клубу — вице-президенты Олег Еременко (Ерема) и Олег Иванов (Чечен), прозванный так, как пояснил мне один из его товарищей, «за строгость характера». Впоследствии, когда я сам познакомился с этим харизматичным, немного взвинченным русским парнем, умеющим не только постоять за себя, но и держать свое слово, а потому и требовавшим от всех своих подчиненных и друзей неукоснительного выполнения обещаний или его поручений, я понял, откуда прилипло к нему это нерусское прозвище. Помните, у Лермонтова есть стихотворение «Казачья колыбельная песня»? А там такие строки:
По камням струится Терек,
Плещет мутный вал;
Злой чечен ползет на берег,
Точит свой кинжал…
И кому-то из первомайской братвы Олег Иванов, вероятно, виделся именно таким вот злым, жестким и чересчур требовательным руководителем. Я и сам видел однажды, как жестоко наказал он своего ближайшего товарища за неисполнительность, внезапно нанеся тому мощнейшей силы удар кулаком в челюсть. Потом такое же произошло уже в Москве, на глазах у моего помощника, но с другим парнем. «У тебя пятнадцать минут. Беги и делай, то что ты не сделал», — сказал Олег провинившемуся. И тот послушно побежал… Все это произвело тогда неизгладимое впечатление на моего молодого помощника, который теперь уже и сам адвокат.
Лично для меня такой подход к подчиненным, а тем более к своим товарищам, от которых в дальнейшем может зависеть твоя судьба и даже, возможно, жизнь, казался и кажется неприемлемым. Я, признаюсь, ничего подобного не видел ни в отношениях между братчанами, ни в отношениях между измайловскими, тамбовскими или подольскими ребятами, и даже никогда не слышал ни о чем подобном. «В жизни, конечно, всякое бывает, но все-таки…» — думал я. Однако у Олега Иванова был явно свой собственный воспитательный метод, и, видимо хорошо зная своих парней, он лучше других знал и то, что и как делать, чтобы добиться от них требуемых результатов.
А в целом, хотя меня это все и немного пугало, но, признаюсь, одновременно и влекло. А на первое, вероятно, Олег и сам рассчитывал: часто он мне вообще казался не простачком-провинциалом, но ироничным, только прикидывающимся таким простачком, искушенным профи, который, стебаясь над публикой, нарочно напускал всякой жути, одновременно поощряя и распространение о себе самых разных страшилок и небылиц.
Например, еще до знакомства с Ивановым я о нем уже слышал. И кто бы, вы думали, рассказывал мне о нем? Мэр Ленинска-Кузнецкого Геннадий Коняхин! Это было еще в 1998 году, когда сам Коняхин сидел в тюрьме, а я приезжал к нему на свидания. В ходе одной из таких встреч и долгого разговора соскучившийся по возможности спокойно поговорить обо всем на свете, без оглядки на сокамерников и оперов, Коняхин и поведал мне, как незадолго до своего ареста он отправился с женой и ребенком на отдых в Арабские Эмираты. Самолет летел из Новосибирска, куда Коняхины приехали из Кемерово со своей охраной. Но в самолете, набитом битком сибиряками, желающими встретить Новый год у теплого моря, началась драка: кто-то напился, начал буянить, кто-то сделал им замечание и понеслось. «Там летело полно новосибирской братвы, — рассказывал Коняхин, — ну, одни зацепили других, стали задираться, полезли в драку. А среди тех был парень, который разок двинул одного из задир кулаком в грудь и тот умер. Звали парня Чечен. Ну, объявили срочную посадку в Ашхабаде, тело вынесли, и все полетели отдыхать дальше…»
Этот рассказ больше походил на легенду, и было видно, что Коняхин, сам бывший боксер, относится к Чечену с явным уважением. Но много позже, уже познакомившись с самим легендарным Чеченом, я узнал, что все было несколько иначе. Иванов действительно летел с друзьями в том самолете, но никого не убивал и тем более «одним ударом». Вот как описал ту давнюю историю новосибирский корреспондент «Коммерсанта» Константин Воронов:
В самолете Ил-62, выполнявшем рейс Новосибирск — Эль-Фуджайра, по иронии судьбы вместе с ленинскими бандитами оказался лидер противоборствующей первомайской группировки Олег Иванов (Иваненок или Чечен) с боевиками. Разборку спровоцировал напившийся Извен (Игорь Язвенко — один из основателей ленинской организованной преступной группы Новосибирска. — С. Б.). Он сначала запустил в Иванова банку с пивом, затем свои туфли и обматерил. Скандал быстро перерос в драку, а затем в поножовщину. Левину (телохранителю Извена. — С. Б.) свернули шею, а остальные бандиты получили ножевые ранения. Чтобы срочно передать всю компанию врачам, самолет был вынужден сесть в Ашхабаде. Из участников драки на скамью подсудимых попали только Язвенко и Иванов. Им предъявили обвинение в умышленном причинении вреда здоровью.
По совету адвокатов на процессе подсудимые вели себя как лучшие друзья. “Мы погорячились, искренне сожалеем о случившемся, никаких претензий друг к другу не имеем”,— говорили они. В конце концов Язвенко с Ивановым обнялись и обменялись рукопожатиями. Судья и народные заседатели чуть не плакали от умиления и, поверив чистосердечному раскаянию бандитов, дали обоим условные сроки.
После этого Извен стал вести себя тише воды ниже травы и даже пробовал лечиться от наркомании.
Правда, вылечиться он так и не успел: в апреле 1999 года Язвенко был убит в подъезде своего дома — неизвестный киллер выпустил в него шесть пуль, две из которых попали Извену в голову, одна в живот. Гильз сыщики не нашли — скорее всего, как они предположили, киллер стрелял через полиэтиленовый пакет.
За свои неполные 35 лет, сообщил «Коммерсантъ» сразу после похорон Язвенко, он успел дважды побывать за решеткой. Освободившись в конце 80-х, устроился на рынок слесарем, а вскоре с другими молодыми авторитетами сколотил ленинскую преступную группировку (по названию района города). Помимо Извена заправляли в ней Николай Русских (Коля Русский), Михаил Нагибов (Ляка), Александр Трунов (Трун) и Владимир Солдатенко (Солдат). Бандиты прославились своей жестокостью и получили в Новосибирске огромное влияние. Однако в конце лихих 90-х группировка стала терять людей. В октябре 1997 года проломили череп Коле Русскому, а чуть позже застрелили Ляку. После их смерти группировка распалась на несколько мелких «бригад». И вот дошла очередь и до самого Извена.
Но обо всем этом я узнал гораздо позже — когда приехал в Новосибирск в 2003 году и познакомился поближе с Олегом Ивановым, Олегом Еременко и Андреем Старых, которого согласился проконсультировать по вопросу защиты его чести и достоинства от нападок нескольких местных журналистов.
Когда я впервые увидел Андрея, он произвел на меня приятное впечатление, и такое остается до сих пор, хотя перед самым моим отъездом назад в Москву он немного смазал его, напившись вдруг до бесчувственного состояния. «Может, это особенность всех сибиряков?» — с улыбкой подумал я тогда, вспомнив и безуспешные попытки депутата Логинова выбраться из-под стола в своем кабинете на Охотном Ряду. Но где Андрей так наклюкался и по какому поводу — я не интересовался: мало ли что в жизни случается, а человек он, как я сразу понял, был романтичный, если не сказать сентиментальный. Тем не менее парни заботливо поместили Андрея в большое кожаное кресло в офисе спортклуба, где он вскоре и заснул.
А вообще-то Андрей Старых сильно отличался от своих друзей, сдержанных и ничем не выделявшихся внешне из общей среды. Он был настоящий плейбой — молодой, подтянутый, широко улыбающийся красавец, любивший одеваться во все светлое. И если из них троих выбирать президента спортивного клуба, то Андрей для выполнения представительских функций, безусловно, подходил лучше всех. К тому же он был более коммуникабелен и, как я уже сказал, романтичней своих товарищей. Эти два свойства его характера притягивали к нему людей, делая Андрея объектом пристального внимания и со стороны журналистов. Менты же давно и постоянно наблюдали со стороны за всей троицей, не обращая внимания, кто из них во что одет и какого цвета костюм носит. А сам Андрей Викторович Старых, уроженец села Барышево под Новосибирском, числился в милиции под прозвищем «Старый» и считался тем, кто «подмял под себя почти весь игорный бизнес в городе».
Забегая вперед, чтобы сразу была понятна причина конфликта, возникшего между Андреем Старых и рядом местных СМИ и побудившего президента клуба «Первомаец» обратиться ко мне за консультацией, приведу небольшой фрагмент из своего интервью корреспонденту «Вечернего Новосибирска», которое я дал ему после нескольких дней пребывания в городе.
«В вашем городе я впервые, — сказал я. — Прилетел по приглашению президента спортивного клуба “Первомаец” Андрея Старых. О деталях говорить пока не считаю возможным. Скажу лишь, что познакомился с ситуацией, которая сложилась из-за кампании, развернутой против Андрея Викторовича в ряде СМИ. Я просмотрел все материалы и, естественно, высказал ему свои соображения… Я вижу, что Старых — это по-хорошему амбициозный человек, который хочет заниматься и бизнесом и политикой. Я съездил в “Первомаец”, который он возглавляет… Честно говоря, думал, что там будет какой-то небольшой клуб, но когда увидел его, то был просто ошарашен: это же огромный комплекс, целое хозяйство!.. В “Первомайце” проводит сборы сборная России по кикбоксингу, бесплатно занимаются дети, созданы спортивные классы… Мне кажется, все должны бы этим гордиться, а у вас и не только, к сожалению, у вас одних почему-то все наоборот… И на первый план поднимается одна проблема: судим человек или нет… Да, Старых был когда-то судим, и что?.. Климентьев и Коняхин, имевшие судимости, не скрывали этого, когда шли на выборы. Они сполна заплатили за свои прошлые грехи… Скажите, кому больше веры — человеку, который говорит, что был судим и как бы ставит себе печать на лбу, или чиновнику, который тихо-мирно взятки берет? Вот в чем вопрос!.. Поэтому ситуация, складывающаяся сейчас вокруг Старых, по большому счету весьма типична для нашего времени… Вот еще предлагается и такой взгляд: есть бизнесмен и местный политик Старых. А зачем ему клуб? Кого он там готовит — не бандитов ли каких-нибудь? А почему бы не спросить его самого: может быть, там ребят к армии готовят?.. Я приятно удивлен масштабами работы клуба “Первомаец”. Здесь все делается на очень высоком уровне. И радоваться этому нужно, а не голову ломать над тем, почему там дети бесплатно занимаются… Неужели вашим землякам было бы лучше, если бы бизнесмен Старых сложил деньги в мешок и купил себе виллу на Кипре?.. А логика у его о