Пояснительный текст под фотографией с указанием фамилий и «министерских постов» участников съемки написал сам Архипов. При этом (из вредности или стеба ради) он назвал «министра» Александра Курского «Курбским», и так это потом попало в другие источники, включая и книжку Эдуарда Лимонова.
Но в момент фотосъемки мало кто из присутствующих думал о каком-то «теневом кабинете», прекрасно осознавая, что кабинет этот в полном смысле — потешный. «Команда КВН», — назвала этот «теневой кабинет» Наташа Медведева, и была права.
Всерьез его восприняли лишь жириновцы на местах, пытаясь даже тихо роптать, почему это вождь обошел их вниманием, но дал «министерский портфель» чужаку Лимонову и каким-то неизвестным москвичам.
Да, отбор участников съемки был совершенно случайным. Если бы в центральном аппарате партии в тот момент было много людей, то, уверен, Вольфович пригласил бы в студию всех, — как он пригласил через год всех жириновцев, «соколов» и сочувствующих в депутаты Государственной думы. Но летом 1992 года в центральном аппарате ЛДПСС людей было совсем мало, да к тому же Жебровский, Минаков, Богатый и Жуковский поехать фотографироваться не смогли или не захотели. Жемло тоже не поехал, так как он сидел за секретаря на телефоне, а замены себе на два часа так и не нашел, хотя Вольфович включил и его тоже в список членов своего «кабинета» в качестве «начальника Управления исполнения наказаний».
Позже, когда веселый, худенький Саша Жемло сам угодил в тюрьму, до меня дошли слухи, что он был профессиональным и очень авторитетным вором-карманником по прозвищу Кошкин Дом (как называют один из корпусов Бутырской тюрьмы). Это объясняло многое: и то, что он жил в помещении штаба партии, прикрываясь по ночам на диване офицерской шинелью, и то, что не поехал вместе со всеми фотографироваться, и то, что на вопрос Вольфовича, кем его назначить в теневом правительстве, куража ради ответил: «Начальником УИН».
Управделами Валентин Минаков и сам Вольфович предлагали поехать в фотоателье и мне, но я отказался, считая, что адвокату делать этого не стоит (то есть не стоит публично заявлять о своих политических взглядах и тем более примыкать к какой-либо партии).
Не смогли участвовать в фотосессии и немногие другие близкие Вольфовичу люди, типа Михаила Дунца.
И тут на выручку, как всегда, пришел Архипов, который оповестил о возможности «сфотографироваться с Жириком» всех своих приятелей и знакомых. Именно он пригласил Александра Курского (распространявшего по Москве газеты «Либерал» и «Сокол Жириновского»), Юрия Бузова (коммерсанта, с которым познакомился всего за месяц до этого в самолете при перелете с Жириновским из Симферополя в Москву), Сергея Жарикова и Эдуарда Лимонова.
Жариков оказался там не только из-за дружбы с Архиповым, но и потому что изготавливать огромный партийный герб помогала его тогдашняя подруга — художница Ольга Померанцева (она же была и членом редакции газеты «Сокол Жириновского»).
А вот поехавший было вместе с Митрофановым в фотоателье его друг Александр Филатов (будущий депутат, но тогда еще вообще никому не известный человек) в последний момент заскромничал и в исторический кадр не попал. А если бы попал, то через два года Архипов назвал бы его, наверное, «министром путей сообщения» или как-нибудь иначе.
Лимонов, которому еще предстояло познакомиться с Жириновским поближе в Париже, согласился участвовать в фотосъемке из любопытства. Еще в феврале 1992 года Лимонов признался на страницах «Московского комсомольца», что он «ищет банду, к которой мог бы примкнуть». И вот он ее нашел.
А я даже сейчас помню тот жаркий летний день, когда перед поездкой в фотоателье Эдуард появился в Рыбниковом переулке в черном кожаном пиджаке и не очень уверенно прошел по темному коридору штаб-квартиры до залитой солнечным светом приемной Жириновского…
И кто же в итоге попал в объектив истории?
На фоне герба ЛДПСС мы видим десять человек. Сам Жириновский («премьер-министр») стоит выше всех. Возле него с серьезными лицами, кроме Андрея Архипова («министра информации»), стоят и сидят: Андрей Лосев (тот самый, который через пару лет будет заниматься выпуском водки «Жириновский», но не вошедший в «кабинет министров»!); Ахмет Халитов («министр продовольствия и земледелия»); Алексей Митрофанов («министр иностранных дел») — невысокий и еще худой, но так стиснутый со всех сторон своими крупными соратниками, что на снимке видна лишь одна его голова; Михаил Мусатов (бывший политработник Советской армии, пришедший на съемку в черной морской форме капитана первого ранга и названный зловредным Архиповым в «Известиях» «товарищем военного министра», следовательно, должность министра он как бы еще и не заслужил); Александр Курский («министр минерально-сырьевых ресурсов») и Юрий Бузов («министр внешней торговли»). Только не спрашивайте, зачем в новом государстве с рыночными отношениями Жириновскому понадобилось такое министерство из застойного советского прошлого! Должности придумывали себе либо сами «министры», либо Андрей Архипов. Беспартийные Сергей Жариков и Эдуард Лимонов получили, соответственно, должности «министра культуры и по делам молодежи» и «директора Всероссийского бюро расследований (ВБР)».
Все в лучших традициях «Сокола Жириновского», отпечатанного в Мухосранске.
Через три года бывший «министр» Курский с обидой мне расскажет, что, встретившись спустя несколько лет с Жириновским, он вдруг услышал от него упрек за то, что якобы не досдал в партийную кассу в 1992–1993 годах сколько-то там рублей за проданные у музея Ленина газеты и календарики с символикой ЛДП.
— Да ладно тебе накручивать! — попытался я его успокоить. — Вольфович, наверное, пошутил, а ты и поверил!
— Нет, он говорил серьезно. Какая память!..
А для Андрея Архипова запоздалая публикация той фотографии «первых министров теневого кабинета» Владимира Жириновского» была нужна для собственного пиара — чтобы найти себе работу в Государственной думе. Что в итоге и получилось: его взял в аппарат своего комитета по геополитике коллега по «теневому кабинету» и однопартиец по ЛДПСС и Право-радикальной партии Алексей Митрофанов.
Как я уже упоминал, в 1994 году Эдуард Лимонов написал, по свежим впечатлениям, книгу «Лимонов против Жириновского» — об опыте своего общения с лидером российских либерал-демократов.
«Сергей, вот тебе привет из прошлого! — читаю я надпись Лимонова на ее титульном листе. — Оба персонажа тебе хорошо знакомы».
Да, но в этой замечательной книге автор не только подробно рассказал о своих непростых взаимоотношениях с Вольфовичем, но и поделился впечатлениями о тех людях, кто Жириновского тогда окружал. А как известно, короля делает свита.
«Интриган Леша Митрофанов, отпрыск «благородных» родов номенклатуры» — это, разумеется, об Алексее Митрофанове. Или еще: «Пухленький, черноглазый, восточного вида молодой человек… одиноко живущий почему-то в огромной бывшей даче Мураховского на Николиной Горе».
«Юрий Бузов — владелец «вольво» и газового пистолета, веселый, молодой, плейбойского типа, гуляка и любитель снять «телок»…
«Седые усы и борода, зычный голос, человек положительный и неглупый, зав. отделом какого-то НИИ, а еще продает с рук национально-патриотические издания» — это об Александре Курском.
«Вальяжный, похожий на Бабурина, Александр Дмитриевич Венгеровский, усы и бородка «эспаньолкой», импозантный, вид барина, но «мировую закулису» своим интеллектом он не победит…»
Но больше всего места в своей книге (кроме, конечно, самого Жириновского) Лимонов справедливо уделил только двум наиболее колоритным жириновцам того времени — Андрею Архипову и Сергею Жарикову.
«Ехидный» — самый безобидный эпитет, которым наградил Архипова Лимонов.
Но Архипов источал не только желчь или яд, но и идеи. И если он что-нибудь придумывал, то все окружавшие его жириновцы (от Жебровского и Минакова до Митрофанова и Венгеровского) мигом разбегались по углам.
«Все они были ссыкуны, — режет правду-матку Андрей. — Боялись и чекистов, и ментов, и Ельцина, и Жириновского. Я долго не мог затащить к Жириновскому того же Жарикова, — он тоже все чего-то боялся».
«Казавшийся добрым, но оказавшийся злым сплетником, — писал об Архипове Лимонов. — Это ему Жириновский обязан доброй частью «уток» и розыгрышей общественного мнения, благодаря им создалась легенда Жириновского».
О каких «утках» говорит Эдуард? Ну, например, о том, что, находясь на Черном море в 1992 году, Жириновский якобы спас тонущего в море русского мальчика. И благодарный отец ребенка тут же вступил в ЛДПСС. (Надо понимать, Вольфович вручил ему партбилет, достав его прямо из своих плавок.)
Подобных «уток» было запущено Андреем в СМИ в период 1991–1992 годов превеликое множество! И на них попадались не только наивные обыватели, но даже, казалось бы, искушенная часть публики. Так, на «утку» о «спасении мальчика в море» попался, как самый обыкновенный лох, многоопытный журналист Андрей Ванденко.
— Да-да, было, — потупив глаза, бубнил ему в ходе интервью Вольфович, усиленно вспоминая, чего еще мог наплести по этому поводу его пресс-секретарь.
«Жирик не любил Архипова за его беспардонность», — вспоминает сегодня Жариков. И рассказывает, как однажды Вольфович позвонил ему, узнав о намерении покинуть партию, с предложением вернуться, «но без Архипова, которого он, похоже, к тому времени просто ненавидел».
Но и талантливый Сергей Жариков был кладезем идей, вызывавших то зависть, то оторопь у остальных жириновцев.
«Иронический, начитанный, болтун, сплетник, истерик, абсурдист, фейерверк остроумия, пессимист, он один из тех, кто ради красного словца не пожалеет ни мать, ни отца, ни детей, ни историю, ни здравый смысл», — написал о Жарикове Лимонов в 1994 году.
И как же он был прав!
И все-таки, без сомнения, Жариков и Архипов были самыми яркими и талантливыми людьми (помимо самого Владимира Вольфовича) в Либерально-демократической партии за всю ее историю.