Хорошо ещё, что я в университет езжу исключительно в костюме. А то не уверен, что меня сюда вообще на порог бы пустили. Даже в паре с Лазаревым.
— Пойдём, — позвал меня Роман. — Нам на второй этаж.
— Ага, подожди, — ответил я, но с места не сдвинулся. — Подожди-ка, Ром.
— Чего? — удивился Рома, остановившись у широкой мраморной лестницы, что вела на следующий этаж.
— Профит, Рома, — я показал ему ладонь и характерно потёр пальцами, и тот удивлённо моргнул.
— Я же тебе…
— Не, почему я сам хочу в этом поучаствовать, я уже понял, — перебил я его. — Ты прав. Я азартен, и это… Это действительно может быть интересно. Но совсем другое дело, почему я это сделаю для тебя?
Роман задумался, затянулся сигарой и выпустил облако дыма в сторону потолка. Я знал, что он очень быстро догадается.
— Пари? — предложил он с улыбкой, и я кивнул. — Усилим азарт?
— Согласен. На твою машину.
Ох, его лицо в этот момент бы сфотографировать и в рамочку поставить. Казалось, стоит лишь чуть-чуть надавить, и оно треснет от смеси шока и возмущения.
— О, нет, Александр. Она…
— Что? — не удержался я от усмешки. — Опять вспомнишь свои слова про «куда больнее и дороже, чем я думаю»? Кажется, я это уже слышал. Прямо вот недавно.
— Да ты меня с полуслова понимаешь, чего мне объяснять-то? — задал он явно риторический вопрос. — И да. Вернуть её мне стоило куда дороже, чем ты думаешь.
— Пффф, ей не привыкать…
— Не, — тут же заявил он. — На машину спорить не буду. Тем более, что у тебя даже прав-то нет…
— После четверга будут, — тут же возразил я.
— Всё равно нет, — покачал он головой, а затем вдруг задумался. — Хотя-я-я…
— Чего?
— Я соглашусь, но только при одном условии, — его рука направила кончик тлеющей сигары на меня, будто шпага вызывающего на дуэль рыцаря. — Если не справишься и завтра это дело всё ещё будет висеть у меня на шее, то…
Лицо Романа приняло зловещее выражение, будто он прямо сейчас собирался принести девственницу в жертву тёмному богу.
— Что? — спросил я, внутренне уже понимая, что вариант с принесением красавицы в жертву вполне себе может оказаться рабочим.
— Если проиграешь пари, то вернёшься на работу в «Л Р», — произнёс Роман. — Я знаю, что ты собираешься получить лицензию. Слышал про твой маленький и хитрый план с университетом. Когда получишь её, придёшь ко мне личным помощником. Будешь работать на меня и только на меня.
— То есть, я в любом случае в выигрыше, — усмехнулся я, но Роман даже близко на это не купился.
— О, нет, Александр, я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить в эту чушь, — проговорил он с довольной улыбкой на лице. Чисто кот, который обожрался сметаны и сейчас смотрел на ещё одну банку. — Ты ни за что не вернёшься туда, откуда ушёл, хлопнув дверью. Это не в твоем стиле — взять и откатить назад собственное решение.
— То есть, если я проигрываю, получается, что я обрекаю себя на долгое и мучительное существование и конфликт с собственным характером?
— Получается, что так, — кивнул Рома, и я не мог не заметить довольного выражения на его лице. — Ты сам это предложил.
Он либо рассчитывал, что я откажусь от своей идеи с пари, либо же… Ну, тут он в любом случае в выигрыше. Нет, правда. Если я выиграю, то избавлю его от головной боли. А если нет, то кабала в блестящей обёртке.
Вот тут, по хорошему, стоит отказаться. Он знает, что своего слова я нарушать не буду. И если проиграю, то и правда вернусь туда, куда возвращаться у меня не было никакого желания и стимула. Нет, он, конечно, подсластил горькую пилюлю своим «будешь работать на меня и только на меня», но я в это не особо верил.
Так что отказ выглядел крайне здравым решением. Но… Я просто не мог отказаться от такой возможности. Плюс собственный азарт. Высокие ставки — больше удовольствия от игры.
— Ладно, — сказал я, чем, похоже, удивил его. — Я согласен.
И протянул ему руку.
— Но с одним условием, — сказал я, когда он захотел её пожать, чтобы скрепить наш договор. — Твоя машина, уж прости, но слишком маленькая цена за моё душевное равновесие.
— Что хочешь? — тут же по-деловому спросил он.
— Beneficium acceptum reddere, — произнёс я с улыбкой, и он недовольно нахмурился.
— Получить ответную услугу, — пробормотал он. — А не маленькие у тебя аппетиты.
— Ну, я же тебе сейчас помогаю, — резонно заметил я. — Будет справедливо получить ответную услугу, когда она мне понадобится.
— Если ты выиграешь, — добавил он, но я лишь покачал головой.
— Не «если», Рома. «Когда».
М-м-м, смотреть на отразившиеся на его лице внутренние терзания было почти приятно. То, что пожертвовать в этом споре своей машиной он был готов, я понял почти сразу. Да, его напускное фальшивое сопротивление я раскусил почти сразу. Он ведь знает, что она мне нравится. Не зря мы часть разговора провели в ней.
А вот «услуга», это уже совсем иной уровень. Если он сейчас мне её пообещает, то это будет путь в один конец. Отказаться он не сможет. И дело даже не в том, что он аристократ, хотя они и серьёзно относились к подобным вещам.
Но для Романа это означало ещё кое-что. Нечто куда более важное.
И если я хоть что-то понимал в людях, то нарушить собственное слово для него будет всё равно, что переступить через себя. Какой-нибудь Штайнберг ещё мог бы это сделать, но точно не Лазарев. Мне кажется, что даже его отец, дав такое обещание, не нарушил бы его, сколько неприятно для него это не было. Ругался бы. Скрипел зубами, да. Но не нарушил бы.
Другое дело, что он бы его и не дал. Такие люди, как Павел Лазарев, подобными обещаниями не разбрасываются. Но и Роман — не Павел. И наши с ним отношения совсем иные.
— Хорошо, — наконец сказал он и протянул мне руку. — Это будет справедливая ставка с моей стороны. Услуга за твою победу.
— Отлично.
Мы ударили по рукам, и кивнул в сторону лестницы.
— Ну что? Вперед, Макдуф.
— А это ещё откуда? — не понял он, и я разочарованно махнул рукой.
— Да из книжки одной старой. Не бери в голову. Пошли…
Лифт остановился на шестьдесят седьмом этаже. Его двери плавно раскрылись с тихим и мелодичным звоном. Роман вышел из лифта в широкий холл и направился по коридору. Он столько раз уже ходил тут, что мог бы сделать это с закрытыми глазами. Тем более сейчас, когда рабочий день закончился давным-давно, а почти все сотрудники уже ушли домой. Остались только самые фанатичные трудоголики.
Так что Роман не сомневался в том, что его отец здесь. Даже если у него на этот момент не было юридических дел, Павел Лазарев любил этот кабинет. Слишком сильно любил, чтобы поменять его на десяток других кабинетов в принадлежащих ему фирмах.
Дойдя по коридору до стеклянных дверей его кабинета и заметив внутри свет горящей настольной лампы вкупе с негромко играющей музыкой, Роман аккуратно постучал по стеклу костяшками пальцев.
Павел Лазарев сидел за своим столом, откинувшись в кресле и закрыв глаза. Казалось, что он спит. Тем не менее, тихий стук привлёк его внимание. Открыв глаза, Павел посмотрел на своего сына и махнул ему рукой.
— Был в «Перчатке»? — поинтересовался отец, ощутив остаточный, но весьма узнаваемый аромат дорогих сигар. Он и сам порой туда захаживал, когда хотел отдохнуть или провести деловую встречу в неформальной обстановке.
— Да, — не стал лукавить его сын, проходя к столу и без спроса усаживаясь в одно из кресел. — Встречался с Вадимом.
— И? — поинтересовался Павел, моментально поняв «куда дует ветер».
— Сделка Гончаровых закрыта, — произнес Рома и достав из кармана небольшой конверт, положил его на стол перед отцом. — Завтра об этом будет объявлено официально.
— Даже так, — хмыкнул Лазарев старший и выпрямившись в кресле, протянул руку к конверту. Открыл его, достал лежащий внутри документ и принялся читать.
Ему хватило первых десяти строк, чтобы на лице появилось недовольное выражение.
— Кажется, я говорил тебе, что его отец должен остаться в правлении…
— Он и останется, — пожал плечами Роман, расслабленно откинувшись в кресле. Всё-таки пять порций виски вкупе с сигарой оказывали чересчур расслабляющее действие. — На должности председателя совета директоров. Как того и хотел…
— Рома, если я захочу послушать идиотскую чушь, то могу воспользоваться источниками менее приятными, нежели мой родной сын, — спокойно и холодно проговорил Павел, глядя на своего сына. — Ты убедил Вадима изменить устав таким образом, чтобы при малейшей попытке его отца хоть как-то влиять на правление, Вадим мог выкинуть его на улицу, как нашкодившую псину. Ты думаешь, что он такой дурак и этого не заметит?
Рома, поджав губы, уставился в потолок и не торопился отвечать. Молчание продлилось не так уж и долго. Всего полминуты. Но и этого оказалось достаточно для того, чтобы постоянно сдерживаемый горячий темперамент Павла начал постепенно закипать.
— Роман…
— Во-первых, — перебил его сын, доставая из кармана второй конверт. — Он не только этого не заметил, но уже подписал все документы.
На лице Романа появилась довольная улыбка, когда он вспомнил победное выражение на лице Евгения, в тот самый момент, когда лично принёс ему на подпись этот документ.
— То есть ты обманул своего клиента, — брезгливо сказал его отец, на что сын лишь покачал головой.
— Удивительно, что это говоришь мне ты. Впрочем, нет. Нисколько. Я чётко и по пунктам объяснил ему, что его должность номинальная, как того и предполагает место председателя совета. Более того, я объяснил ему, что он не имеет права вмешиваться в управление объединённой фирмой и действия совета директоров. Господи, да я ему едва ли не в добавленные пункты ткнул пальцем. Но ему было наплевать. Едва только он услышал о том, что Вадим прогнулся и согласился на его условие, как остальное его уже мало волновало.
Павел пристально посмотрел на него, после чего повернулся в кресле и коснулся рукой переключателя на дорогом проигрывателе для виниловых пластинок. Звуки негромко играющей до того момента классической музыки стихли.