Говорил он это с таким возмущением, что я не смог сдержать улыбки. Похоже, что его это действительно беспокоило. Хотя чего это я. Его это и беспокоило, если верить переполненным возмущением и негодованием эмоциям Молотова.
Эх, жаль, что я не знал о выступлении Евы заранее. Тогда точно постарался бы выбрать место, где она пела. Глядишь, и вечер прошёл бы куда лучше, чем-то, что вышло вчера.
С другой стороны… как бы всё ни получилось, имелись и светлые пятна. Взять хотя бы этих ребятишек. Надеюсь, что Браницкий не ошибся в своей оценке Меньшикова и тот действительно не поступит с ними, как бабушка с ненужными котятами. А то с этого маньяка станется.
В общем, я рад, что с Молотовым всё было хорошо. Несмотря на всё — этот мужик мне нравился. Да с учётом того, что мы всё ещё не обсудили с ним то, как он докопался до моего прошлого. А это, между прочим, весьма важный вопрос. Сам же Молотов пообещал мне, что информация об этом никуда дальше него не уйдёт, но… Я ему не верил. Нет, не потому, что он врал мне в лицо. В том, что он говорил правду и сам в неё верил, я не сомневался. Но сам Молотов явно испытывал сомнения относительно того источника, откуда это узнал.
Ладно. Время для этого разговора ещё придёт. Когда он полностью поправится. И уж точно я не хотел вести его здесь, в вотчине самого Распутина.
Уже спускаясь по лестнице на первый этаж клиники и достав телефон, чтобы вызвать себе такси, я вдруг заметил знакомое лицо.
— Виктор!
Точно! У него же сегодня смена в клинике. Идущий мне навстречу друг поднял взгляд, оторвав его от планшета с бумагами, и посмотрел на меня в ответ. И этот его взгляд мне не понравился.
— Привет, Саша, — сухо сказал он, явно стараясь скрыть свои эмоции и не пустить их «на лицо».
— Привет, — немного растерянно кивнул я. — Подожди. Что случилось?
— Саша, с чего ты… — начал было он, а затем вздохнул и закатил глаза. Явно вспомнил, что я могу читать его эмоции. — Слушай, давай потом поговорим, у меня сейчас много работы и меня пациент ждёт.
И больше не говоря ни слова прошёл мимо него, продолжив подниматься по лестнице.
— Вик, подожди, — я тормознул его, поймав за локоть, когда тот попытался пройти мимо меня. — Я знаю, что вчерашний день…
— Что ты знаешь, Саша? — резко прошипел он. — Что ты вообще можешь знать⁈
Так. Его реакция меня удивила. Нет, понятно, что вчерашний день был столь же далёк от определения «нормальный вечер», как Земля от Луны, но всё-таки. Вчера он выглядел и вёл себя иначе. А сейчас в его эмоциях царила с трудом сдерживаемая агрессия, которой вчера не было.
— Что случилось? — спросил я.
— Ничего…
— Виктор, я же вижу, что что-то не так…
— Да! — вспылил он и резко вырвал свой локоть из моей руки. — Видишь! Конечно же ты это видишь! Всегда всё видишь! Всё чувствуешь своей этой… этим чёртовым даром! От тебя же нет никаких секретов, верно? Ничего от тебя не укроется! Ты что? Вообще не замечаешь ничего странного⁈ Нас вчера похитили!
— Виктор…
— Что, Виктор⁈ — вскинулся он. — Что, Саша⁈ Ты вообще нормальный⁈ Я вчера стоял и смотрел, как мой лучший друг продолжает играть в чёртову русскую рулетку! А что, если бы ты себе мозги вышиб⁈ А? Ты вообще подумал об этом? А о Ксюше? Что мне пришлось бы ей сказать? Прости, Ксюша, но твой брат оказался безумцем и вышиб себе мозги в идиотской игре! Это я должен был бы ей сказать⁈
— Виктор, пистолет бы не выстрелил…
— ТЫ НЕ МОГ ЭТОГО ЗНАТЬ! — огрызнулся он, а затем махнул рукой, будто пытался вышвырнуть мои собственные слова прочь из диалога. — Ты бы себя вчера видел! У тебя взгляд был точно такой же, как у этого ублюдка! Саша, ты стоял там и жал на курок с выражением маньяка на лице. Улыбался, как сумасшедший! А мы на это смотрели… Боже, да когда появился тот мужик, ты мог остановиться! Ты должен был это сделать! А вместо этого ты продолжил это безумие! Что у тебя вообще в голове было⁈
Ему было тяжело это говорить. Я чувствовал это. Каждое слово, которое произносил Виктор, вызывало у него почти что физическую боль. Ему даже просто вспоминать всё это было тяжело.
А ещё я видел, что дело абсолютно не в этом. Даже не близко.
Как бы он ни пытался скрыть это сейчас от меня, прикрыв свои истинные эмоции беспокойством обо мне, у него это получалось плохо. Может быть, год назад он и обманул бы меня, но сейчас, после всего произошедшего, у меня было достаточно практики с такими зубрами по части сокрытия своих намерений, что Виктор на их фоне казался ребёнком на велосипеде с тремя колесиками.
Его волновало не то, что я из-за своего безумного азарта и желания наконец окончательно переиграть Браницкого в его же игре чуть не пустил себе пулю в голову. Нет. То есть не только в этом. Главная причина была иной. Куда более личной и болезненной. И имя этой причины — разбиты надежды.
— Саша ты должен был…
— Всё дело в Александре, да? — негромко спросил я и понял, что попал в точку.
Он замолчал настолько резко, что мне показалось, будто друг подавился своими словами. Я почти глазами видел, как внутри него растёт гнев, быстро и неумолимо. Словно вулкан, готовый вот-вот взорваться.
Виктор открыл было рот для того, чтобы высказать мне… что-то, но так и не сказал ни единого слова. Ведущая на лестницу дверь первого этажа открылась, и через неё прошла группа из четырёх человек, одетых в форму персонала клиники. Видимо, только из-за появления коллег он сдержался, не вывалив на меня всё, что кипело внутри него.
Мы отошли к стене, чтобы пропустить идущих по лестнице людей. После того, как они чуть отошли, я негромко спросил:
— Что случилось?
— Она меня бросила, — глухо произнёс Виктор.
После этого он отвернулся и направился вверх по лестнице.
— Вик, подожди. Давай поговорим…
— У меня пациент, Александр. Мне не до разговоров.
С этими словами он свернул на лестничной площадке и скрылся с моих глаз.
Что, чёрт его подери, сейчас произошло⁈ Хотя нет. Не так. Что у них случилось? Хотя… чего я спрашиваю? Достаточно лишь вспомнить вчерашний вечер, чтобы понять — всё произошедшее должно быть показалось ей форменным безумием. Мне даже напрягать память было не нужно для того, чтобы вспомнить тот страх, что тогда царил в её глазах.
Дерьмо…
Хотелось догнать Виктора и поговорить с ним. А лучше вместо этого приложиться пару раз головой о стенку. Так хоть какой-то толк будет. Друг всем своим видом явно дал мне понять, что разговаривать у него сейчас желания нет.
Сказать, что я выходил из клиники злым, как собака, означало бы не сказать ничего. В тот момент меня раздражало абсолютно всё. Даже звонок телефона, не давший мне вызвать такси, едва не заставил зарычать от раздражения.
— Что⁈ — рыкнул я в трубку.
— Александр? — кажется, Скворцов даже забыл, о чём именно хотел поговорить. — Что-то случилось?
Так. Спокойно. Вдох-выдох.
— Ничего, — отозвался я, пытаясь скрыть злобу и раздражение в голосе. — Лучше сами скажите, чего звонили.
— Со мной сейчас связался адвокат Жеванова. Он хочет встретиться для того, чтобы предложить мировое соглашение.
Услышав это, я замер на выходе из клиники. Настолько неожиданно, что идущий следом за мной человек врезался мне в спину, и пришлось с извинениями уходить в сторону от входа.
— Что? На кой-чёрт им это?
— Он не сообщил, — произнёс Скворцов. — Просто уточнил, когда он может заехать сегодня для того, чтобы передать своё предложение.
— Именно сегодня? — уточнил я, и Владимир тут же подтвердил это.
— Да. Я сообщил ему, что у меня будет свободное окно через час, и он согласился. Ты сможешь приехать?
— Да. Я скоро буду, — произнёс я и, повесив трубку, заново открыл приложение, чтобы вызвать себе машину…
— Ты так и будешь ходить из стороны в сторону? — спросил Скворцов, когда я в очередной раз измерил шагами его кабинет от стены до стены. — Ты мне так скоро пол ботинками протрёшь.
— Зачем? — больше самого себя, чем сидящего за столом Скворцова спросил я. — Я не понимаю, за каким дьяволом им предлагать мировую.
— Может быть, они переживают, что могут не выиграть? — предложил Скворцов и пожал плечами. — Хотя, не говори. Я и сам понимаю, что это чушь…
Я лишь кивнул. Нет. В то, что они таким образом хотят избежать судебного процесса и связанных с ним проблем, я не верил. Жеванова я пробил… ну ладно. Не совсем я. Скворцов сделал это сам ещё до того, как я успел его об этом попросить за что ему спасибо. Парень был из весьма обеспеченной семьи, так что тут вопрос денег не стоял.
— Может, репутация? — предположил я. — Не хотят, чтобы сынуля имел пятно в личном деле?
— Может и так, — хмыкнул Владимир и бросил взгляд на часы. — Какого дьявола он опаздывает⁈ Уже полчаса прошло, а его всё нет!
Вот на это мне было наплевать. Опоздание меня особо не трогало. Куда больше раздражения доставляло то, что я не мог понять причину неожиданной мировой и…
В дверь кабинета Скворцова аккуратно постучали, и в дверях появилась уже знакомая мне секретарша Владимира.
— Владимир Викторович?
— Что там, Светочка? — тут же оживился Скворцов.
— К вам посетитель, — поведала секретарша. — Сказал, что договаривался с вами о встрече и…
— Пригласи его через полминутки, — тут же приказал Владимир, быстро встав с кресла, чтобы надеть висящий на спинке кресла пиджак.
— Конечно, Владимир Викторович, — понятливо кивнула она. — Сейчас сделаю.
Где-то через минуту дверь в кабинет Скворцова снова открылась.
Внутрь вошёл высокий молодой человек. На вид ему было не больше двадцати трёх, хотя я прекрасно знал, что на самом деле ему уже двадцать шесть. Самоуверенная ухмылка на лице. Светлые зализанные назад волосы. Одетый в дорогое зимнее пальто, он вошёл в кабинет с таким видом, будто и само помещение и всё, что в нём находилось, принадлежало ему.
— Добрый день, — тут же вежливо поздоровался Скворцов. Владимир прошёл мимо меня, чтобы подать руку для приветствия, но я остановил его.