– Зачем?
– Потому что мне хочется быть другим.
– Типа хорошим?
– Типа… – Я слегка теряюсь. – Правда. То, как я себя повел… мерзко. Прости меня.
– Я подумаю…
Он улыбается и поднимается на ноги со мной на руках.
– Эй, куда мы?
Вцепляюсь в его шею.
– К машине. Дендрарий через пятнадцать минут закрывается.
Он выносит меня на улицу и опускает.
– Как тебе судья, у которого теперь работаешь? – спрашивает, беря меня за руку и ведя следом.
– Это ты попросил, да? Чтобы он взял меня помощницей, да еще и платил.
– Возможно.
– Спасибо.
– Спасибо? – смеется Лео и стискивает мою ладонь. – Ты правда сказала это слово? Неожиданный поворот. У тебя же язык к нёбу прирастает, когда надо поблагодарить.
Я отмахиваюсь, и Шакал ехидно подмигивает. Мы выходим к дороге. Лео открывает дверь автомобиля. Я стою, обнимая свои плечи. Медлю, шаркаю пяткой по асфальту, и Лео закрывает дверь, сжимает ладони на моих предплечьях.
– О чем думаешь?
– Девять лет назад в университете жестоко убили девушку. Это был ты?
– Успела познакомиться с моим учителем?
– Лео, ответь. Ответь честно. Я должна знать. Я никому не скажу, да и кто мне поверит? Я полностью в твоей власти. Скажи правду.
– Нет, Эми. Я девушку не убивал.
На лице Лео мелькает эмоция, которую я не могу разгадать.
– А того парня… насильника Евы…
Мы смотрим в упор друг на друга.
– Его убил я.
Я закрываю глаза.
Делаю шаг назад.
Лео притягивает меня обратно.
– Не задавай вопросов, на которые не хочешь знать ответы.
– Я хочу.
– Не хочешь. Воспитание заставляет их задавать, но слышать ответы ты не хочешь, потому что они противоречат твоим моральным принципам. Но… она моя сестра. Я сделал то, что должен был. И ради тебя сделаю то же самое, если придется.
– Я не знаю, что сказать.
– Значит, слова лишние.
Лео дотрагивается большим пальцем до моего рта. Проводит вниз до подбородка. И вмиг – его руки рывком вминают меня в мужское тело, а губы накрывают мои, раздвигая. Я чувствую горячий язык, вторгающийся в рот. В поцелуе Лео чередуются то нежность, то грубость, кажется, что в его разуме борются несколько личностей. Мой приглушенный стон заводит мужчину сильнее.
Твердые ладони стискивают бедра столь яростно, будто Лео сейчас затолкнет меня в машину и сделает все, что собирался вытворить в университете. Пальцы адвоката гладят мою поясницу, погружаются в волосы на затылке – он накручивает пряди на кулак, заставляет меня откинуть голову, отрывается от губ и обжигает страстным поцелуем шею. Мое тело молниеносно реагирует. Внизу живота болезненно тянет. От возбуждения кружится голова.
Этот мужчина точно знает, к каким точкам нужно прикоснуться, где задеть языком, прикусить, чтобы у меня подкашивались колени, и он проделывает это со мной – каждый раз!
Я вцепляюсь в плечи Лео. Он зажимает зубами мочку моего уха, облизывает, спускается дорожкой поцелуев к выемке между ключицами. Я вздрагиваю от контраста горячих губ на коже и морозного воздуха. Прижимаюсь к широкой груди мужчины – и на секунду не желая расставаться с исходящим от него теплом! – обнимаю Лео с таким рвением, словно без него воздух становится непригодным для дыхания.
Из сладкой патоки нас выдергивает гудок автомобиля.
Лео невнятно рычит под нос проклятия.
Рядом останавливается черный «Гелендваген». Опускается темное стекло, и оттуда выглядывает женщина. Блондинка в лисьей шубе. На вид даме около сорока лет, а ее глаза… невероятно похожи на глаза Лео. Зеленые. И форма точь-в-точь, миндальная.
– Вы же окочуритесь, – без церемоний заявляет она суровым голосом.
– Как ты нас нашла? – изумляется Лео, не выпуская меня из объятий.
– Глеб сказал, что ты здесь, – вздергивает она брови. – Давайте в машину. Почему ты просто не пригласил свою девушку ко мне на ужин?
Я ошарашенно молчу. Женщина оценивающе исследует меня, будто прикидывает, гожусь ли я в гладиаторы.
– Она боится незнакомцев, – усмехается Лео. – Пугливая.
Я оскорбленно перевожу на адвоката глаза. Потом на женщину. На мой недоверчивый взгляд она поясняет:
– Я Стелла, дорогая моя. Стелла Гительсон. Я его тетя. Уж не знаю, говорил ли он обо мне, но давайте в салон. И поживее. Я настаиваю. Не закатывай глаза, Леонид, я вас в гости приглашаю, а не в трудовой лагерь. Мне скучно ехать одной в резиденцию. Запрыгивайте. Ты ведь не откажешь?
Я неуверенно киваю. Боюсь, под ее поглощающим взглядом моя голова не способна двигаться по другой траектории.
– Прекрасно! Вперед.
Лео вздыхает и идет открывать передо мной заднюю дверь «Гелендвагена».
– А где резиденция твоей тети? – тихо спрашиваю, догоняя адвоката.
– Все, как ты любишь, – таинственно шелестит Лео. – В глуши. Далеко за городом.
Глава 26
Есть выражение: «Наступать на одни и те же грабли».
И нет, я не наступаю на грабли, что вы. Это скучно.
Я на них танцую!
Как там учила бабушка? Ах да…
«Эмилия, нельзя ездить домой к людям, которых едва знаешь».
Ха, чего это? Я только так и провожу свободное время. Квартиры маньяков. Подозрительные дома за городом. Секретные лаборатории.
Я специалист!
«Эмилия, красивый мужчина – чужой мужчина».
Ну, здесь добавлю, бабуль: красивый одинокий мужчина – либо психопат, либо убийца, либо лжец. Или комбо!
«Эмилия, главное – учись».
Так-так. Список достижений, сейчас выпишем: вместо посещения пар – обжиматься с убийцей в темной каморке; вместо подготовки к экзаменам – кататься по особнякам, где меня могут убить; вместо романтических прогулок с ровесником – секс с маньяком, которого разыскивает вся страна.
За месяц из тихой заучки я умудрилась стать самым отстойным ребенком, какого можно пожелать родителям.
Ладно. Сосредоточимся на безумии, что я вытворяю. Ехали мы минут двадцать, пока не достигли тридевятого царства Гительсонов.
И вот «Гелендваген» заезжает на территорию резиденции, ворота за ним автоматически закрываются. Я гляжу в окно на французский сад, заваленный снегом. У круглого фонтана перед крыльцом есть подсветка; рядом с заиндевелыми деревьями горят высокие фонари, да и сам дом сверкает новогодними гирляндами.
В дизайне двора все подчинено строгой симметрии. Левая половина зеркально отражает правую. Вспоминается квартира Лео. Ему тетя интерьер продумывала?
Лео и Стелла всю дорогу перекидываются любезностями, но тетя успела поругать племянника за сокрытие… меня, серьезным тоном упрекнула, что девушек надо в рестораны водить, а не по наркоманским переулкам. Лео ответил, что я из деревни, меня пугают скопления людей и большое количество столовых приборов на столе.
Я всем видом продемонстрировала обиду. Тетя отчихвостила Лео снова, и я победно похихикала.
Поразительный факт: Стелла еще хладнокровнее и пасмурнее самого Шакала. Она не улыбается. Не шутит. Думаю, она из тех, кто не шутит никогда. Напоминает Снежную королеву из сказки Андерсена. Кажется, будто с минуты на минуту в ее кулаке появится посох, а на макушке – корона из окровавленных льдин, Стелла щелкнет пальцами, и на планету ниспадет вечная зима.
– Давай ладонь, а то свалишься, – требует Лео, открывая дверцу «Гелендвагена».
Из вредности я выползаю сама, но машина высоко посаженная, и я едва не кувыркаюсь на подмерзшей луже, когда спрыгиваю. Шакал ловит меня, закатывает глаза и причитает:
– Иногда хочется тебя отлупить.
– За что это?
– Очень строптивая. Что делают с непослушными девочками, знаешь?
– Кто? Самовлюбленные старики?
Он шлепает меня по заднице, после чего захлопывает дверь. Я возмущенно ахаю.
– Гад!
Лео посмеивается.
Следом – на автомобиле Шакала – во двор заезжает Адам. Пока Лео вел «Гелендваген», водитель Стеллы ехал следом за нами на его «Лексусе».
– Какая квадратура у резиденции? – восхищаюсь я.
– Более двух тысяч, – отвечает Лео и хмыкает, видя мой раскрытый рот.
– Ты здесь вырос?
– Ну, скорее дорастал. Я ведь только в двенадцать оказался у тети. Хотя проводил здесь много времени с Глебом. Он тут с четырех лет.
– Подожди. Глеб твой родственник?
– Нет, – усмехается Лео. – Его усыновили. Но он родственник кого-то по линии Гительсонов, тетя никогда не говорила, кого именно, а может, и сама не знает. Глеб ей достался вместе с мужем.
Понятно, почему они все выглядят как ходячая могильная плита. Одно семейство. Одно воспитание.
– Вы чего мерзнете? – строго интересуется Стелла, махая с порога.
Лео под руку тянет меня в дом. Адам открывает перед нами дверь, точно дворецкий, хотя похож он больше на варвара. Огромный, как гора Олимп. Залезете к Адаму на плечи и сможете пожать руку самому Зевсу. Я так понимаю, он совмещает в себе две функции: водитель и охранник Стеллы.
Мы заходим в двухэтажный холл. Напротив главной двери – широкая мраморная лестница на второй этаж, я такие видела лишь во дворцах… хорошо, в фильмах, где были дворцы.
Ослепительная роскошь!
Ступаешь за порог, и язык отсыхает от осознания, насколько богатыми бывают люди, особенно хозяин этой резиденции. Люстра, декорированная драгоценностями. Картины, явно приобретенные на аукционе толстосумов. Коллекционные скульптуры в углах. Колонны с позолотой на фризах.
Я смущаюсь. В подобном месте сложно не вспомнить, что у тебя нет денег на новую куртку или ботинки, на которых десятый раз заклеивается подошва.
Мотаю головой.
Рот вновь приоткрывается, когда я перевожу взгляд на Стеллу. В этот же момент Лео стягивает с меня куртку, но я цепенею, немею и едва не теряю челюсть, рассматривая женщину, так что попытки отобрать мою верхнюю одежду превращаются в битву со стеной.
В машине я успела разузнать возраст тети. Ей сорок пять. Но фигура, отточенные черты лица, блестящие платиновые локоны…
Мамочки, эта дама великолепна!