В соседней комнате не до конца закрыт кран. Звук падающих капель – единственное, что нарушает тишину. Нет звука отвратительнее…
У меня дома кран был сломан почти всегда, и когда у бабушки случился инфаркт, а врачи приехали ее спасать, я сидела на кухне и ждала. Ее забрали. А я осталась одна. Слушала, как медленно падают и разбиваются капли, слушала до тех пор, пока наша соседка, бабушкина подруга, не пришла и не сообщила, что бабушка жива. В тот день я поняла: мы не знаем, какая капля станет последней, не знаем, какой последний раз действительно станет последним…
Мне было десять.
Растираю глаза. Моргаю, привыкая к сиреневым светодиодным лентам, обрамляющим потолок, затем ввожу пароль на телефоне. Собираюсь связаться с Венерой, но замечаю сообщение от Шестирко.
«Эми, я все объясню. Позвони мне».
Размечтался!
Вот сейчас вообще не до тебя!
Мотаю головой. Надо сосредоточиться. Так, Венера. Венера…
Ох, прекрасно, а что я скажу ей? Детка, парень, в которого ты влюблена, отбитый психопат, желающий от меня избавиться? Звучит как бред шизофреника, ей-богу! Или как припадок нарциссизма.
Одновременно у меня трещит крыша от того, что я наделала. Картина, как я проткнула Глеба скальпелем, отпечаталась в памяти и бесконечно прокручивается лентой кинофильма.
Я вновь обнимаю ноги. Не день, а катастрофа.
– Вот ты где, – произносит Лео глубокомысленно, словно взвешивая слова. Он появляется в двери, запирает ее и встает передо мной на колено. – Ты плачешь?
– Мне тошно.
– Глеб что-то сделал? – Шакал вздыхает и приподнимает мой подбородок двумя пальцами. – Или опять угрожал? Говори.
Я прикусываю губы. Ну да, угрожал. Выгонял. Оскорблял. Только вот паршиво не из-за этого. Перед глазами кровь. Океаны крови!
– Я не хотела, – еле слышно оправдываюсь, – все вышло случайно…
Сиреневая подсветка мягко обрамляет черный пиджак Лео, и мне кажется, что свет отталкивается от Шакала, как от заклятого врага, боится прилипнуть.
– Так это ты в Глеба скальпель вонзила? – уточняет адвокат, потирая свою легкую щетину. – С каждым днем поражаешь все больше. Ты из-за этого льешь слезы? Серьезно? Плачешь, потому что кого-то порезала, а не потому что тебя обидели?
– Тебе не понять, – надтреснуто восклицаю.
– Ну, я предполагаю… был повод? – густым успокаивающим голосом рассуждает он. – Но спасибо, что не в горло.
– Не знаю, что на меня нашло, все произошло так быстро, я и понять не успела!
– Зато Стелла тебя на всю жизнь запомнит, произвела неизгладимое впечатление, – саркастично подбадривает Лео.
– Не смешно! Глеб тебе как брат, почему ты спокоен, почему не злишься на меня?
Лео вскидывает бровь.
– Хуже, если бы ты ничего не делала, когда тебя обижают, Эми. Я знаю Глеба. И что он мог наговорить – тоже. У него феноменально высокий IQ, но разговаривать с людьми не умеет.
Я убираю с глаз волосы, чтобы лучше видеть лицо Шакала, когда он говорит такие вещи.
– Вы оба ненормальные! – отчаянно всхлипываю. – Я совсем вас не понимаю.
– Эй, успокойся. – Он целует меня в макушку. – Тебе нужно расслабиться и снять благоухающее вином платье. Ладно?
Пока я качаю головой, закрывая лицо, Шакал отходит. Вскоре раздается шум воды. Включил джакузи?
Когда открываю глаза, Лео возвышается надо мной с оголенным торсом, протягивает руку. Утопая в его хвойных радужках, я позволяю поднять себя на ноги. Адвокат разворачивает меня спиной, перекидывает русые волосы вперед, тянет слайдер платья до лопаток.
– К Виктору ты отправилась в шикарном вечернем платье, а ко мне приходишь в спортивках? – ухмыляется Лео и касается горячими губами моей шеи.
– А зачем к тебе приходить в красивом? – фыркаю. – С тобой я вечно остаюсь без одежды.
– Выкрутилась, – хмыкает Лео. – Но мне нравится, как это звучит.
– А мне нет! – гаркаю громче, чем следует, и резко разворачиваюсь.
– Ты на меня очень злишься, смотрю. Почему?
– А мало поводов?! Ты убийца. И тебе плевать на это! Я даже ранить человека не могу, а ты перережешь глотку и не моргнешь.
– Может, и моргну…
– Прекрати!
Лео подступает впритык, упирается руками в стену и заглядывает в глаза.
– Кого ты видишь, когда смотришь на меня, Эми? Монстра?
– Вопрос с подвохом? – заминаюсь я.
И сглатываю, чувствуя на щеке горячее дыхание мужчины.
– Ты видишь во мне того, кого презираешь и боишься? – переспрашивает Лео серьезным тоном.
– Я… – нервно облизываю пересохшие губы. – Нет…
– Тогда не думай об этом.
– Не думать? – вскидываюсь я. – Серьезно?! О чем еще мне не думать? Сколько девушек ты трахаешь? – Я делаю рывок в сторону, но Лео вмиг мрачнеет и умудряется схватить меня за локти, придавливает обратно к стене, отчего я начинаю открыто рычать на него: – Нет! Понял?! Нет! Не собираюсь игнорировать ничего из того, чем ты занимаешься на досуге, ясно? Не собираюсь быть ни слепой дурой, закрывающей глаза на преступления, ни подстилкой! Увольте! И вообще! Мне нужно было держаться подальше, да? Так ты сказал в день нашей встречи. А остальным – добро пожаловать в постель?! Да ты…
Я запинаюсь, нервно тру переносицу, стараюсь успокоиться. Вот меньше всего я хотела высказывать Лео про этих девушек!
Адвокат усмехается. Смешно ему!
– Ты ревнуешь?
– Нет!
– Похоже на то, – издевается он.
– Мне интересно, – угрюмо скрежещу я. – Да! Интересно! Меня ты послал к черту еще тогда, когда первый раз поцеловал. А потом пошел и переспал с другой?
– В тот же вечер, – глухо отвечает Лео.
Мое сердце шлепается под ноги. От ужаса скручивается язык, и я могу лишь яростно сжимать кулаки, прикидывая, с какой стороны лучше заехать Шакалу в челюсть.
– Хочешь знать почему? – Он ловит мой взгляд.
Я скольжу вправо, к дверям, шиплю в ответ:
– Не хочу! И видеть тебя не хочу! Никогда!
– Какая ты ревнивая, – заинтригованно скалится Лео и вновь припирает меня к стене.
Он в два раза больше, и все, что я могу, – колотить в его грудь и кричать:
– А ты скотина!
– Я все-таки скажу… Ты должна понять, Эми… я ни с кем не встречаюсь, никогда не вожу девушек к себе домой, не хожу на свидания, не состою в близких отношениях, да и не сплю с кем-то дважды. Но… когда я встретил тебя, то, как это банально ни прозвучит, захотел чего-то такого. Это новое для меня… чувство. Необычное. И когда мы попрощались, я решил перебить мысли о тебе с другой.
– И как? Перебил?! – восклицаю. Лео удерживает меня. Я стараюсь вырваться, чтобы убежать, забиться в какой-нибудь угол и там сдохнуть. – Да отпусти же! – выворачиваюсь, бью кулаком в его грудь со всей силы, но Лео и на миллиметр не сдвигается.
– Нет, Эми, – многозначительно произносит он. – Не перебил. Когда я закрываю глаза, то вижу лишь тебя. И хочу я… одну тебя. Такой вот парадокс.
– Ты всем это говоришь?
Лео заправляет мои волосы за ухо и почти касается своими губами моих.
– Нет никаких всех, – шепчет он. – Теперь есть только ты.
Сердце заползает обратно в грудь и дико колотится. Проклятье!
– Считаешь, что это ничего не значило, да? А если я пересплю с другим? Это тоже ничего не будет значить, верно?
Лео на секунду темнеет лицом, и по взгляду я понимаю, что он хочет сказать: «Ты принадлежишь мне», однако вместо этого говорит:
– Может, и не будет, – его палец обводит контур моих губ, – но я убью твоего любовника. Для профилактики.
– О, прекрасно. Тогда я заранее шлю тебя к черту, – выныриваю из его рук и кричу: – Для профилактики!
Едва дотрагиваюсь до ручки двери, она резко отдаляется, выскальзывает из пальцев. Пол уходит из-под ног. Лео закидывает меня на плечо и несет к джакузи.
– Отпусти! Я хочу домой! Не хочу, не хочу тебя видеть! Мерзавец!
Он опускает меня, но в тот же миг притягивает за талию и целует. Я чувствую его влажный язык на губах, чувствую, как он сплетается с моим, ласкает… Лео овладевает мной, удерживая в кольце рук, чтобы не вырвалась.
– Остановись, – умоляю между горячими поцелуями, воздух искрится от напряжения, – так нельзя…
Желание вспыхивает внутри настолько ярко, что я едва дышу, однако упираюсь в широкую грудь.
– Я хочу уехать, – опускаю глаза, потому что взгляд Лео рвет на части.
Он со свистом втягивает воздух. Я ощущаю, как напряжено его тело, а когда адвокат сжимает пальцы на моих скулах и поворачивает лицом к себе, вижу голод в зеленых глазах. Сильнейший. Первобытный. Лео проводит теплой ладонью по внутренней стороне моего бедра, задевает ткань трусиков. Поглаживает. Я вот-вот захлебнусь стоном, который надрывно сдерживаю. Тело отзывается. И вино дает о себе знать. Мы оба жаждем слиться друг с другом в одно целое, и я не представляю, как потушить нестерпимое желание этой жажде покориться…
– Уехать хочешь, значит? – хмыкает Лео.
– Мечтаю, – рычу сквозь зубы.
Лео тянет молнию платья. Мои плечи оголяются. Мужчина касается обнаженного участка ключиц горячим языком, проводит дорожку к шее, вызывая мурашки на коже. С моих губ слетает тягучий выдох.
Я вздрагиваю. И держу платье, чтобы оно совсем не спало.
– Очень-очень хочешь… уехать?
Лео запускает руку под ткань, гладит живот, одновременно спускается со рваными болезненно-нежными поцелуями, прикусывает мою грудь сквозь тонкую ткань белого кружева.
– Не надо…
– Разве? – ухмыляется он.
– Почему боюсь одна я? Почему тебе плевать? Глеб мне уже могилу на кладбище выбрать предлагает, а ты…
– Эми, – неожиданно сурово произносит Лео, – отключи этот шум в голове. И отпусти платье. – Он плавным, но уверенным движением проводит по моему позвоночнику, пояснице, ягодицам. – Сними его. Или я разорву твое платье к чертовой матери.
Голос – яростный, обжигающий… и ласкающий. Я вижу, как Лео сдерживает себя, боюсь, что еще немного – и платью правда конец. А оно не мое!
И вид у мужчины до того одержимый, что за неподчинение он, наверное, разорвет меня саму. Адвокат жадно очерчивает контур моей фигуры ладонями. Я скидываю платье и стягиваю колготки: уж их он точно не пожалеет.