– Нет, мы, – она смущается, взгляд голубых глаз убегает, прячется под опущенными ресницами, – мы целовались сегодня.
– Вот ублюдок! – гаркаю, хватаясь за голову.
От осознания, насколько далеко все зашло, я чертыхаюсь и пинаю тающего снеговика в клумбе.
– Да что с тобой?! – вскрикивает Венера.
– Я против ваших отношений! – От удара моим ботинком белая голова снеговика разбивается о стену. – Ты должна послать Глеба к черту и никогда с ним не видеться!
– Чего? – смеется она с нотками истерики и поднимается на ноги.
– Он козел, Ви! Поверь мне! Просто поверь!
Я встряхиваю ее за плечи. Венера делает шаг назад, ее глаза сужаются.
– Одного «поверь» недостаточно, – строго парирует подруга. – Что тебя злит?
– Глеб хочет мне отомстить, – рявкаю, не успевая обдумать слова. – Он играет с тобой!
Венера оскорбленно краснеет, поджимает губы и бросает на меня быстрый взгляд. Кажется, я ее не на шутку задела.
– Не знаю, что вы не поделили, но весь мир не крутится вокруг тебя, Эми, – огрызается подруга, разворачивается на каблуках и уходит в сторону дороги.
– И куда ты? – ворчу я.
– К сестре.
– А вещи собрать?
– Попрошу кого-нибудь зайти за ними.
– Не делай из ерунды гигантскую проблему, а? – кричу я.
Она останавливается и смотрит с возмущением.
– Научись видеть чуть дальше собственного носа.
– А я вижу! В отличие от тебя. Устраиваешь трагедию на ровном месте, хотя у самой полно парней и плевать ты на них всех хотела. Как и на Глеба. Но когда я попросила ради твоей же безопасности не общаться с ублюдком… все! Катастрофа вселенского масштаба!
– Я балдею от тебя, честное слово, – разводит она руками. – Пропадаешь не пойми где, ничего не рассказываешь, а потом заявляешься и несешь какую-то чушь. При этом ничего не объясняя. Еще и называешь мои чувства ерундой.
Я подлетаю к подруге и едва не вцепляюсь в ее воротник на эмоциях, так и стою с растопыренными пальцами.
– Ты. Драматизируешь! – ору на всю улицу.
– Я сказала, что мне безумно нравится парень, нравится так, как никто никогда не нравился, а ты в ответ орешь и требуешь, чтобы я его бросила. Ты нормальная?
– Все не так, – цежу, борясь с собой.
– Тогда объясни, – шипит Венера. – Почему я должна перестать с ним общаться?
– Я сказала: он тебя использует!
– В чем? Мы с ним не спим, чтобы меня использовать.
– А ты бы и хотела, – ругаюсь под нос.
– Может, и хотела бы. Почему нет?
Венера рычит, кривится и жестикулирует так картинно, как умеет только она.
– Ты серьезно? – смеюсь я. – Сколько вы знакомы? Неделю?
– Это не имеет значения, если людей тянет друг к другу, понятно?
– Тянет? Господи, Венера, какая же ты…
Я замолкаю.
– Кто? Ну? Что ты хотела сказать? Шлюха?
– Дура! Тебя вот-вот из университета исключат. Ты не сдала пять экзаменов, но вместо того, чтобы учить, шляешься с мужиком, которого совершенно не знаешь. Притом, что я тебе открыто заявляю: он не тот, кем кажется.
– А кто он? Скажи.
– Я уже сказала! Он мразь! Пожалеешь, что связалась с ним.
– Почему?!
– Потому что!
– Да иди ты к черту!
Она уходит, всем видом демонстрируя, что не хочет меня знать. У меня возникает чувство, что Венера уносит с собой и нашу дружбу, отчего я окончательно теряю спокойствие и достоинство.
Я ударяю правой ногой по дереву и прыгаю – на левой – от боли, с веток падает внушительный белый ком, разбивается об мою голову. От злости воплю и пинаю все подряд, из-за чего ребята неподалеку предлагают вызвать экзорциста.
Вся в снегу я ковыляю до лавочки. Сажусь. Тру бедную конечность. Зря я вспылила. Не знаю, что на меня нашло. Конечно, сначала я должна была придумать, почему Венере нужно опасаться Глеба, сказать, что он насильник, хоть что-нибудь адекватное выдавить, а мои слова звучали так, будто она не должна с ним встречаться, потому что мне так захотелось. А может, Венера подумала, что Глебу я нравлюсь и он мстит мне, встречаясь с ней. Почти так, ага… Только он это делает потому, что меня ненавидит, а не потому, что любит.
Короче, бог знает, что там заподозрила Венера.
Я злюсь не меньше. И на себя – за тупость. И на нее.
Какая Венере разница? За ней армия парней увивается, а этот унитазный ершик, видите ли, так дорог, что она меня готова обглодать. Еще и ведет себя, словно в последний вагон любви запрыгивает, когда вокруг толпы поклонников. Она ведь красива до неприличия! Ее ресницами можно ветер разворачивать, а грудь вместо подушек использовать, ей-богу, и грива золотая, как у элитной лошади. Сдался ей этот подонок!
Тираду мыслей прерывает звук уведомления на телефоне.
«Позвони мне, как сможешь».
От Виктора.
Совсем про него забыла. Кажется, он обещал рассказать про Еву… и про моих родителей. Первое я бы послушала, а вот второе… не уверена. В груди словно разворошили осиное гнездо, которое было заморожено больше десяти лет. Скоро осы прошлого очнутся и искусают меня до смерти.
Подношу телефон к уху.
– Не думал, что позвонишь так быстро, – гнусавый голос Виктора. – Разве ты не у Леонида? Утренний секс и все такое, не?
– Во-первых… заткнись, – ворчу я. – А во‑вторых… ты в порядке?
– Слегка нос сломал. Пустяки. Слушай, давай позже поговорим, я не в том состоянии…
– Что случилось? – ахаю я.
– Неважно. Я перезвоню, солнце. Голова трещит, извини.
И отключается.
Три гудка…
Какого черта?
Собираюсь перезвонить, но не решаюсь и иду к себе в комнату. Устала я. Хочу лечь, накрыть голову подушкой и заснуть.
Вечным сном, блин!
Пока топаю, осознаю, что первый раз по-настоящему поругалась с Венерой. И осталась одна. Она моя единственная близкая подруга, а я такого ей наговорила…
Хлопнув дверью, захожу в пустую комнату. На тумбочке корзина с красными розами.
Подарок Глеба?
Судя по беспорядку, Венера уже начала собирать вещи. Повсюду разбросана косметика подруги, ее крема из задниц улиток, цитрусовые духи, которыми пропитана вся комната, учебники (никогда не открываемые) и тетрадки (чистые).
Я смотрю на эти вещи… и всхлипываю.
Держалась до последнего. А теперь прорвало! Угрозы Глеба. Ссора с Венерой. Родители. Любовь к Лео… Я не знаю, что мне делать со всем этим! Чувствую себя ужасно! Будто по мне беспрерывно катается грузовик, но дробит не кости, а душу.
Забираюсь на подоконник и притягиваю к груди колени, утыкаюсь в них носом. Даже свет не включаю. Хочется заснуть прямо так.
– Стоит мне отойти, и ты в слезах, – смешок над ухом.
Я резко поднимаю голову. Надо мной стоит Лео: каштановые волосы красиво уложены назад, черный костюм идеально выглажен, благоухает древесно-шоколадными духами.
– Как?! – поражаюсь я.
Едва не шлепаюсь на пол. Лео ловит меня и сажает обратно.
– Надо смотреть не только по сторонам, Хромик. Иногда стоит обернуться. Узнаешь много нового.
До меня доходит, что адвокат сидел в кресле у двери. На сиденье осталась стопка документов. Видимо, Лео читал, пока меня ждал.
– А зашел ты как?
– Легко и беспрепятственно, что внушает опасения, – усмехается он.
Я фыркаю.
Лео поднимает двумя пальцами мое лицо и целует. Несколько секунд его язык мягко изучает мой рот, поглаживая и лаская, затем он склоняется надо мной, опирается ладонями о подоконник.
– Скажи честно, ты не уезжала ночью? – спрашивает Лео. – Ты уехала утром. Кто тебя подвез?
– Рената, – я вытираю лицо от слез.
– Кто?
– Помощница Стеллы. Ты ее разве не знаешь?
– А, эта… – ухмыляется Лео. – Тетя меняет помощниц чаще, чем бывает в России. Всех не упомнишь. Да и они как на подбор. – Он гладит меня по голове. – Почему ты плакала? Из-за Стеллы? О чем она тебя спрашивала? Прости, что так получилось, я должен был догадаться. У нее своеобразные методы получать свое. Особенно информацию, – как-то обреченно говорит Лео. – Но не думал, что тетя наплетет мне о твоем отъезде, это, прямо скажем, перебор.
Мужчина прижимает меня к себе. От него пахнет снегом, парфюмом и кофе. Лео такой горячий, что я с трудом удерживаюсь от желания коснуться его губ своими, зная, что за этим последует.
– Нет, мы… славно побеседовали. И все. Не переживай. Стелла ничего плохого не сделала.
– Тогда из-за подруги?
Мне хочется удариться головой об стену. Изумленно перевожу взгляд на ладонь адвоката, которая сжимает мои пальцы, а потом заглядываю в малахитовые глаза, полные сожаления.
Лео видел нашу ссору?
– Да, мы слегка поругались с Венерой. Она поживет у сестры.
– Ты будешь здесь одна? – хмурится Лео. Твердые пальцы сильнее стискивают мою ладонь. – У меня есть квартира неподалеку. Я ее раньше сдавал, но сейчас там никто не живет.
– Нет, спасибо, – выдыхаю я.
– Эми, ты не будешь жить здесь, – на лице Лео смесь раздражения и заботливости.
– Я живу тут второй год. Не умерла.
– Когда я шел в твою спальню, мимо пробегал кот, на спине которого катался огромный таракан, – закатывает глаза Лео. – Мне плевать, как ты раньше жила. Теперь я за тебя в ответе.
– Я хочу жить в общаге.
– Эми…
– Ты имеешь отношение к тому, что Виктора избили? – перебиваю я.
Лео отводит взгляд с таким лицом, словно я задаю глупые вопросы. Какое-то время он сосредоточенно рассматривает соседние многоэтажки.
– Это наши с ним дела, – отвечает адвокат слегка сурово. – Он полез к тебе. Я не могу просто сидеть и смотреть. Сама должна понимать.
– Ты издеваешься? – восклицаю я. – Будешь избивать всех, кто меня касается?
– Буду, если потребуется. И сам я его не трогал, не переживай.
– В таком случае тебе тоже нельзя ко мне прикасаться! Сторонись меня, как электрического тока!
Я слетаю с подоконника и тороплюсь к двери, чтобы сбежать куда-нибудь на край города – желательно с книжкой – и хоть на миг покинуть эту реальность, не думать ни о чем. Хочу просто разучиться думать! Сотрите мне память, о великие боги амнезии!