– О господь всемогущий, почему ты меня покинул, а?
Я складываю руки перед собой и ныряю между ними лицом.
– Говорят, разговоры с самим собой – это признаки шизофрении или алкогольного делирия, – голос под ухом.
– Ты почему еще здесь?
– Тебе явно нужен собеседник.
Дремотный пожимает плечами. Я разглядываю татуировки на его руках.
– Мне нужно одиночество.
– Знаешь, чему я постоянно удивляюсь? – подмигивает Дремотный, поправляя золотое кольцо в виде глаза на мизинце. – Ты красивая, умная, добрая девушка, а сидишь здесь без единой подруги и тонешь в депрессии. А ведь ничего не стоит все изменить.
– Это говоришь ты? Последний год ты целыми днями спал и разговаривал только со своими галлюцинациями.
– Я от этого не страдал. В отличие от тебя… я хотел быть один.
– Что-то изменилось?
– Возможно, – таинственно улыбается он. – У меня для тебя записка.
– Чего?
Парень скалится, вытягивая из кармана смятый листок.
Я раскрываю записку.
«Прости меня. Я скучаю по тебе. Если ты готова поговорить, приходи сегодня на вечеринку, я бы не хотела быть там одна…
Венера».
– Ви, конечно, романтичная натура, но с чего ей писать мне записку? – хмурюсь я, подозрительно косясь на Дремотного.
– Кто знает…
Он расслабленно опирается подбородком на ладонь и едва не ложится на парту, не сводя с меня черных колдовских глаз.
– И какое совпадение… вечеринка у тебя дома.
– Так я о ней сам почти не знаю. Ее Червонец замутил. А мне и пофиг. Дом свободный. Почему нет-то?
– Ты в курсе, что гулянки, которые он организует, заканчиваются приездом полиции, а в долгой перспективе и чьей-нибудь беременностью?
– Звучит неплохо, – хихикает он, – и ты ведь не отпустишь туда свою единственную подругу, да?
– Слушай, у меня есть дела поважнее.
– Рыдать у себя в комнате?
– Да хоть так! Это лучше, чем смотреть на разврат, который Червонец устраивает. С этими его пошлыми маскарадами, драками на видео и… не только драками!
– Ну, решать тебе, конечно, – улыбается он, похлопывая меня по спине, – но Венера там будет. Твой почерк я подделываю просто филигранно! У нее сомнений нет, что это ты писала.
Дремотный посылает мне воздушный поцелуй, встает, кланяется и уходит, но у двери оборачивается и радостно уточняет:
– Чуть не забыл! На вечеринку пускают только тех, кто соответствует дресс-коду.
– И какой дресс-код?
– Персонажи сказок в стиле БДСМ! Думаю, тебе подойдет… Красная Шапочка. Удачи! Пиши, если за тобой нужно заехать. Я запросто. До вечера!
– Красивые чулочки, – подмечает Дремотный, глуша двигатель белого «Фольксвагена».
– Как ты понял, что это не колготки?
– Когда ты садилась в машину, юбка чуть задралась и…
– Извращенец, – шиплю, выползая из салона.
– Я здоровый молодой парень! – обижается он.
– Одно другому не мешает.
Дремотный включает сигнализацию, опускает автоматическую дверь в гараж, и мы поднимаемся из подвального этажа на первый.
Вечеринка в самом разгаре.
Я прибыла на два часа позже. Долго не хотела ехать, потому что о вечеринках Червонца ходят легенды, и это тот случай, когда легенды – детские сказки по сравнению с реальностью. На его вечеринках вечно что-то случается. И по этому же поводу я не осталась дома. Венера-то здесь.
Листая в социальных сетях фотографии с прошлых гулянок, я насиловала воображение, представляла, в какую ситуацию подруга может попасть и сколько парней к ней пристанут, а потом затащат в туалет и…
Короче, нервы мои сдали.
Я разобрала одежду, подаренную Лео, выбрала черное нижнее белье с чулками на подвязках, сапоги на устойчивом каблуке, алую юбку и жилетку, чтобы позиционировать себя как Красную Шапочку. Посмотрела в зеркало.
Ночная бабочка…
Пораздумав, я раздобыла у соседки красный вампирский плащ, в нем я выгляжу приличнее (не проститутка, а элитная эскортница, ага). Дремотный нарядился Кощеем. Он обвесился золотыми украшениями; нахлобучил корону; черный плащ, как у Дракулы; торс оставил обнаженным, но перетянулся кожаными ремнями.
Как по мне, так он больше напоминает цыганского сутенера.
– Где пропадал? Я думал, ты помер! – со смехом Вуди Вудпекера подлетает к нам Питер Пэн с третьего курса.
При виде меня он спотыкается о шнур и едва не падает на трехметровую елку.
Я оглядываюсь в поисках Венеры. Дом очень большой. До потолка в гостиной два этажа. В центре помещения располагается внушительный камин. Основная масса ребят веселится здесь: кто-то танцует в разноцветных лучах; кто-то напивается, играет в твистер и в карты на раздевание; кто-то целуется в углах.
На столе пляшет полуголая Леся. Она в наряде восточной танцовщицы, льет себе между грудей шампанское, и первокурсник слизывает алкоголь с ее обнаженного живота.
Мерзость.
Курилка проходит мимо Дремотного с трубкой, одобрительно показывает большой палец. Он в костюме Аладдина.
– Венера наверху, – подсказывает Дремотный, берет меня под локоть и ведет следом.
– Какой у тебя огромный дом, – восхищаюсь я. – Не знала, что твоя семья богата.
– Фамильное поместье, скажем так, – улыбается он. – Мы не то чтобы богаты. Дом придется продать. Тяжело содержать. Живем на доходы от акций, но они давно себя изжили.
Я прикрываю глаза от света диско-шара.
– Как вы умудрились пришпандорить его к потолку? Дотуда не меньше шести метров, – кричу на ухо Дремотного.
Музыка играет так громко, что на столах шатаются стаканы.
– Без понятия. Все делал Червонец. Вон он, кстати.
– Его сложно не заметить.
Рыжеволосый Червонец смастерил себе трон из пустых бутылок и развлекает публику. Мы скрываемся в коридорах второго этажа. Здесь шепчутся девчонки и страстно целуется парочка. Я ускоряю шаг, но, когда Дремотный открывает дверь в темную комнату, замираю.
– Что там?
– Моя спальня.
– Венера в твоей спальне?
– Ага.
Его самодовольная улыбка вызывает нервный зуд между лопатками. Я ныряю в комнату, надеясь, что Венера не лежит пьяная в чужой постели.
В комнате горят свечи и сандаловые палочки. Ветер гоняет занавески у двери на балкон. Слышно, как по карнизам стучат капли. Температура на улице плюсовая. Вместо снега срывается дождь. Иногда сверкают молнии.
Дремотный моргает и косится на окна так, будто передает мне сигналы азбукой Морзе. До меня доходит, что на балконе кто-то есть. Ежась, я выползаю на холод.
– Чокнутая! Околеешь! Вся промокла! – ужасаюсь я.
Венера стоит, облокотившись о перила. На ней длинное бордовое платье с декольте и накладные волосы, заплетенные в косу, которая тянется до колен. Рапунцель, видимо. Она поворачивает голову и смотрит на меня удрученно. Я открываю рот. Венера, испортившая под дождем макияж, грустная и задумчивая, вроде тот же человек, но одновременно совсем мне незнакомый.
– Не знаю, что случилось между вами. И возможно, Глеб тебя обидел, – говорит подруга, пряча взгляд под ресницами. – Однако… это нечестно: злиться на меня за то, что я чувствую.
– Я не злю-ю-юсь, – беру ее за руку и тяну в спальню. – Я боюсь за тебя.
Венера не двигается с места. Замечаю, что она плакала, и поджимаю губы, киваю Дремотному с намеком: оставь нас.
Парень уходит. Я обнимаю Венеру за плечи. Приятный запах грозы сливается с ароматом тибетских благовоний. Неудивительно, что Дремотный пропах травами.
– Почему ты боишься? – сипит дрожащая Венера.
С нее течет вода. Я никогда не видела ее настолько раздавленной.
– Ви, он… занимается противозаконной деятельностью.
– Я догадывалась. – Венера сжимает пальцы на влажных перилах балкона.
Слова заглушает дождь. Подруга вздыхает, ведет меня в дом, сажает на кровать и трясет за плечи:
– Ты можешь не верить, но я знаю, что Глеб не плохой. Он хороший человек. Просто несчастный, понимаешь?
Мы сидим в полутьме. Свечи затухают. В проем двери проскальзывает влажный ветер. Венера сутулится.
– Ви, он тебя недостоин, – сжимаю ее ладони. – Я не буду заставлять тебя бросать его. Кто я такая? Но…
– Ты самый родной мне человек в этом городе, – говорит подруга. – Я понимаю, что он опасен, однако… Эми, я ему верю… Не знаю, что будет дальше, но я невероятно счастлива, когда он рядом.
Дождь стучит по карнизам все сильнее.
– Хорошо. Я не стану мешать тому, что делает тебя счастливой. Главное, чтобы ты не пострадала. Умоляю, держи меня в курсе ваших встреч, ладно?
– Это покрывало из шелка ручной работы! – восклицает Дремотный, заглядывая в спальню.
Мы с Венерой вскакиваем одновременно.
– Прости! – в унисон стонем.
– Да шучу, – смеется парень. – Ух, прямо как в эротических снах. Вы обе в моей постели! – Он хлопает в ладоши. – Идем, вам надо выпить. Скоро начнется увлекательная БДСМ-игра авторства Червонца.
Прежде чем спуститься, Дремотный сушит нас с Венерой феном. Мы хихикаем. Вернувшись в гостиную, садимся на диван. Дремотный выпытывает у ушастых парней-близнецов, куда делась его игуана Кеша, за которой он просил следить.
– Кешка случайно облить коньяком, – оправдываются ребята, шутливо изображая акцент гастарбайтеров.
– Мы мыть Кешка.
– Плохой Кешка нас кусать.
– Мы Кешка в стиральная машинка в подвале.
– Кешка кататься.
Дремотный хватается за голову, убегает, сбивая всех с ног. Парни хохочут и подрываются следом.
Венера потягивается, как скучающая кошка.
– Вы из какой канализации выползли? – смеется Леся. – Две мокрые курицы.
Мы с подругой решаем с ней не говорить. Да и не приходится. Лесю перехватывает парень с третьего курса, что-то шепчет на ухо и тянет за собой.
– Конечно, – громко восклицает она. – Давай. Но учти: если у тебя маленький, об этом узнает весь университет.
Замечаю на лице кавалера сомнения, потом вижу Макса в костюме пирата. Бывший движется к нам, но на полпути Венера кричит ему: