Но, как бы там ни было, усвоенные знания вспоминались легко и ответы на вопросы записывались быстро.
Я так боялась не успеть за отведенный час, что закончила даже раньше, чем весь песок в часах успел высыпаться.
Но даже поставив последнюю точку и вернув перо в чернильницу, я не расслаблялась. Тут передо мной сидят еще десять членов коллегии, которые откровенно заскучали и жаждут пообщаться.
Поднявшись из-за парты, я направилась прямиком к столу, за которым восседала уважаемая коллегия, и положила перед ними листы, исписанные моим почерком. Список вопросов меня тоже любезно попросили вернуть.
А потом поставили, как школьницу посреди зала перед всей коллегией и заставили ждать, пока каждый из них беглым взглядом не пройдется по моим ответам.
Впрочем, лица у них были такие, что нельзя было точно понять, ответила я на все верно или же где-то провалилась.
Наконец, листы с ответами на вопросы вернулись к главе коллегии. Он снова внимательно их просмотрел, неопределенно хмыкнул и поднял на меня взгляд.
— Что ж, приступим, — сухо обронил он.
И начался самый настоящий блицопрос. Нет, даже скорее допрос, по поему скромному представлению.
Меня гоняли по всем вопросам из списка, задавали дополнительные вопросы, а затем повторяли их еще и еще, словно ожидая, что я в какой-то момент проколюсь и начну отвечать иначе.
По мере того, как устная часть экзамена продолжалась, я все больше думала о том, что в письменной и вовсе смысла никакого не было.
И эта экзекуция, скромно названная экзаменом, по моим ощущениям длилась намного дольше, чем тот час, что был отведен мне на запись ответов.
Наконец, вдоволь надо мной поиздевавшись и выжав из меня все соки, престарелые аристократы успокоились. И даже с вынесением вердикта затягивать не стали.
Из аудитории я выходила на ватных ногах. А когда дверь за моей спиной закрылась, мой взгляд стал блуждать по коридору, разыскивая лорда Рейнхарда.
Тот нашелся быстро. Законник стоял, привалившись плечом к колонне. И, заметив мое появление, тут же отмер, оттолкнулся от колонны и шагнул вперед.
— Как прошло? — поинтересовался он взволнованно.
И тут меня, наконец, прорвало.
С радостным визгом бросившись на шею герцогу, я несколько раз возбужденно воскликнула:
— Я сдала! Сдала! Сдала!
Мне до сих пор не верилось, что эти старые снобы не стали артачиться и заслуженно признали достойный уровень знаний законов у меня.
Облегченно рассмеявшись, лорд Рейнхард обнял меня за талию и прижал к себе, приподнимая от земли.
И только в тот момент, когда мои руки легли ему на плечи, а наши лица оказались в считаных сантиметрах друг от друга, я осознала, насколько мое поведение неприемлемо для местного мира.
Как, впрочем, и подобное проявление чувств в общественном месте. А особенно подобное проявление чувств от замужней дамы к постороннему мужчине.
Но я лишь продолжала, как завороженная смотреть в голубые глаза герцога, которые при таком близком расстоянии казались еще ярче.
А когда лорд Рейнхард поддался немного вперед, дыхание у меня и вовсе замерло. И я даже не знаю, что произошло бы дальше, если бы в этот момент сбоку не раздалось вежливое покашливание.
Хотя кому я вру? Конечно, знаю…
Лорд Рейнхард поспешно поставил меня на пол и отступил на шаг.
А глава коллегии, выглянувший в коридор в такой неподходящий момент, с невозмутимым выражением лица протянул мне документ, заверенный печатью Верховной Коллегии, и произнес:
— Ваша лицензия, леди де Карто. Примите мои поздравления.
И даже как-то сразу обижаться на него расхотелось за то, что появился так не вовремя.
Глава 73
Мы с лордом Рейнхардом негласно договорились сделать вид, будто ничего и не было. И когда мы покинули здание Верховной Коллегии, законник, повернувшись ко мне, произнес:
— Можете воспользоваться моим экипажем. А я направлюсь в суд, подать исковое заявление по вашему разводу.
— В суд? — тут же переспросила я, — Мне тоже туда нужно. И тоже подать исковое заявление.
— У вас уже есть клиент? — удивился герцог, — И досудебную подготовку к делу вы провели?
— Исковое заявление составлено, показания у свидетелей взяты, и даже договор на оказание услуг заключен, — не без гордости отчиталась я, а после похлопала по своему дипломату, — У меня все с собой.
Я после выходки Эдди Локвуда теперь, как в той поговорке – все свое ношу с собой. Книги только таскать подмышкой не получается. Уж слишком они увесистые.
В ответ мне достался полный неподдельного восхищения взгляд и короткая фраза:
— Тогда пойдемте. Суд здесь за углом.
Здание местного суда хоть и не было таким помпезным, как здание Верховной Коллегии, но не сильно в размерах ему уступало.
Служащий, сидящий на входе, никаких вопросов не задавал. Лишь попросил нас представиться и вписал в какую-то толстую книгу наши имена. А после, с помощью артефакта, похожего на артефакт-шкатулку, попросил нас оставить собственные подписи в этой самой книге.
— Система безопасности, — пояснил мне лорд Рейнхард, когда мы прошли дальше, — Каждый входящий должен отметиться и оставить оттиск своей ауры. На случай различных происшествий.
Да уж понятно, какими они могут быть в суде. Здесь же не только бракоразводные процессы проходят?
Как оказалось, нет.
Мы прошли по длинному коридору, по обе стороны от которого располагались двери с золотыми табличками на них. И, как я поняла, каждый отдельный кабинет был предназначен для подачи искового заявления, претензии или жалобы по разным сферам закона.
Прежде чем добраться до двери с табличкой, на которой было выведено «бракоразводные процессы», я успела заметить несколько табличек, гласящих, что здесь занимаются наследственными, имущественными, патентными и прочими иными спорами.
А в других областях права они, похоже, куда более продвинуты, чем в вопросах разводов.
Кабинет, порог которого мы переступили, был достаточно просторным. За одним столом напротив входа сидел мужчина средних лет, а рядом с ним, за столом поменьше, сидел секретарь.
Лорд Рейнхард решил подать иск первым. И служащий, принимавший его, зачитал вслух наши с герцогом де Карто имена, вскинул голову на законника и уточнил:
— Ваша Светлость, я могу вам сказать уже сейчас, что суд откажет в рассмотрении дела по существу.
— Примите исковое заявление, Аарон, — спокойно парировал законник, — К тому моменту, когда коллегия судей будет его рассматривать, поправки в закон уже будут внесены.
— Даже так? — с любопытством выгнул бровь тот самый Аарон, — Что ж, вам, герцог Рейнхард, виднее, — хмыкнул он и принялся проверять документы и вносить их в реестр, ставя печати суда.
Когда процедура по регистрации иска была завершена, настал мой черед подавать заявление. И вот ко мне у господина Аарона вопросов возникло куда больше.
— Вы и есть госпожа Миранда Глосом? — поинтересовался он, подняв на меня взгляд от искового заявления.
— Нет, — покачала я головой и извлекла на свет договор об оказании услуг, заключенный с Мирандой, — Я леди де Карто и, согласно этому договору, я имею право представлять интересы госпожи Глосом в суде.
— Хмм, — неоднозначно протянул мужчина, — Но представлять интересы третьих лиц имеют право лишь законники, обладающие лицензией.
Вот все же не зря я решила отложить подачу иска! Настал теперь мой звездный час.
Сияя, как начищенная монетка, я извлекла из дипломата свою лицензию, чернила на которой едва успели высохнуть, и торжественно опустила ее на стол перед служащим суда.
— А вот и моя лицензия.
— Хмм, хммм, — протянул он, пожевав губу.
Потом взял лицензию в руки, покрутил ее, повертел. Да разве что на зуб не попробовал!
— Дата стоит сегодняшняя, — заметил он с упреком.
— Все верно, — кивнула, ни капли не тушуясь, — С этим есть какие-то проблемы?
— Никаких проблем, — буркнул служащий в ответ и принялся молча заполнять документы.
Вскоре мне сообщили, что все готово, заявление будет рассмотрено и суд известит меня позже о дате назначенного заседания.
И выходя спустя четверть часа из здания суда, я чувствовала, как жизнь начала налаживаться.
Лицензия у меня теперь есть. В суде мне не отказали выступать в качестве официального представителя. Как не отказали и лорду Рейнхарду в приеме заявления. Хотя хотела бы я взглянуть на того смельчака, который решится ему отказать…
Теперь осталось лишь дождаться назначения даты обоих заседаний, выиграть оба процесса. И вот тогда с уверенностью можно будет сказать, что самое сложное осталось позади.
Проводивший меня до самого экипажа лорд Рейнхард сообщил, что заедет позже, чтобы обсудить, как можно использовать в наших целях бедного Эдди Локвуда. А сейчас ему нужно было вернуться в здание суда, где у него сегодня назначено заседание.
Законник возился со мной столько времени, что я порой всерьез удивлялась тому, как его только хватает на других клиентов.
Но, видимо, герцог каким-то образом все же умудрялся все это совмещать. А еще не стоило забывать и про управление бизнесом, которое после смерти барона Дэшша полностью легло на его плечи.
В общем, талантами лорда Рейнхарда оставалось только восхищаться. Чем я, безусловно, и занималась.
Правда, когда экипаж герцога остановился возле моей конторы, а я вошла внутрь, мне стало уже не до восхищений.
Моим глазам открылась крайне занимательная картина того, как юный господин Локвуд сидит в компании трех аристократок, распивает с ними чай и весело над чем-то смеется.
Когда я говорила о клиентоориентированности, я немного не то имела в виду…
— О, леди де Карто, а мы вас уже заждались, — с лучезарной улыбкой обратилась ко мне одна из леди.
И не успела я никак отреагировать, как вторая из них, взглянувшая в сторону окна, тут же громко воскликнула:
— А почему сюда направляются все эти агрессивно настроенные господа?