– Гляди, Трофимыч…
Челищев повернулся и ушел, а Вальтер, набожно перекрестившись, заспешил к себе в кабинет, к телефону. Набрав экстренный номер Антибиотика, Вальтер вытер пот со лба, сел на стул и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. На седьмом гудке Виктор Палыч снял трубку:
– Ну?
– Босс, – заторопился Вальтер, – посылку, про которую ты предупреждал, получил, правда, с небольшой задержкой. Только что запечатал в лучшем виде.
– Кто доставил? – В голосе Антибиотика, несмотря на поздний (а вернее, ранний) час, проклюнулся странный азарт.
– Черненький. Весь не в себе. Приехал, словно сдвинутый маленько, но доставил аккуратно, все в ажуре. С нервишками у него, видно, непорядок, на меня чуть было кидаться не вздумал.
– Ладно, – прервал его Виктор Палыч. – Это уже лирика. – И повесил трубку.
Вальтер удовлетворенно кивнул, перекрестился и прилег на старенький диванчик покемарить перед началом нового трудового дня. С Антибиотика же на другом конце города слетел весь сон. Он бродил по огромной пустой квартире в роскошном шлафроке, что-то бормотал себе под нос, качал головой и улыбался…
Прошла неделя. Сергей вновь начал «работать». Антибиотик выказывал ему всяческое расположение, подарил даже вишневый джип, на котором Челищев мотался по разным стрелкам и теркам[59]. Его авторитет среди городской братвы прыгнул на немыслимую высоту – многие слышали о разборке с Олегом, поскольку причиной ее послужила женщина. Вокруг имени Челищева начал складываться некий романтично-героический ореол. Сам Сергей на легенды вокруг своей персоны внимания не обращал, выражение его лица было, как правило, угрюмым, и мало кто из братвы видел, как он улыбается.
Шел апрель 1993 года. Антибиотик, убедившись, что ему ничего реально не угрожает, вернулся на свое любимое место дислокации – в кабачок «У Степаныча», правда, проводил там не более трех часов в день и на всякий случай почти вдвое усилил свою охрану и службу контрнаблюдения.
Однажды Виктор Палыч вызвал к себе на обед Сергея и после трапезы за кофе сказал, хитро прищурившись:
– Ну что, Сережа, хватит тебе, я думаю, всякой ерундой заниматься, пора настоящую тему «запустить». Появилась одна тонкая работа, которая хоть и будет похожа на фокус, но с конкретными и приятными результатами.
Сергей кашлянул:
– Виктор Палыч, у меня два контракта на «Амаретто» еще до конца не отработаны – те, что через «Самоцвет» заключались, я…
– «Самоцвет» и «Амаретто» передавай спокойно Диме-Караулу – там ничего особо сложного уже не осталось, только груз встретить да долю снять. Тут особых мозгов не требуется. А у нас с тобой такая тема, что придется голову понапрягать. Но и перспективы шикарные. Помнишь, как Шаляпин пел: «Люди гибнут за металл». Мы гибнуть за него не будем, но постараемся сделать так, чтобы металла этого у нас стало много – и желательно, любимого цвета.
Антибиотик ухмыльнулся и постучал пальцем по золотой фиксе, блестевшей в левом углу его рта.
– И главное, – продолжил Виктор Палыч, подняв вверх указательный палец, – все будет практически законно. Ты же знаешь, сынок, я к криминалу отношусь отрицательно. Мы же не гопники, а деловые люди… Схема проста, как все гениальное. Ты алгебру еще не забыл?
Челищев пожал плечами:
– Ну в общих чертах…
– Эта алгебра, считай, для начинающих. Из банка А в банк С направляется платежное поручение от одной дружественной нам чеченской фирмы – ты, Сережа ее хорошо знаешь, фирма называется «Вайнах». Помнится, Иса на тебя неплохое впечатление произвел, а?
– Серьезный мужик, – угрюмо кивнул Сергей.
– Ну и славно. Хоть поручение и идет от банка А, но деньги реально будут получены в банке С, куда из банка Б должно прийти подтверждение их наличия – соображаешь?
Челищев потер лоб пальцами:
– Я что-то слышал о такой «алгебре». Это тема с авизовками?
– Да, Сергуня, с ними, родными, – Антибиотик зажмурился, как довольный кот на солнышке. – Что такое авизовка? Тьфу, листок бумаги… Но этот листок дает нам деньги… А деньги, как сказал кто-то очень умный, «наши маленькие друзья, которые могут открыть любые двери». Соображаешь?
– Соображаю, – кивнул Челищев. – Только я ведь не факир, такие фокусы делать не умею. И даже не банкир. Кстати, а о каких банках идет речь?
Виктор Палыч дружески потрепал Сергея по плечу:
– Не скромничай. Скромность украшает только тех, у кого других украшений нет… Банк С – это хорошо тебе знакомый банк «Отечество», возглавляемый милым человеком Карлом Фридриховичем Филем. А остальные банки не так уж и важны, потому что денежки мы будем получать именно от «Отечества».
Сергей достал сигарету и, спросив разрешения, закурил. Сделав пару глубоких затяжек, он кивнул и спросил недоуменно:
– А моя-то функция какая?
Антибиотик хитро прищурился и аж языком прищелкнул:
– У тебя, сынок, функция будет не только всем нам полезная, но и приятная. В банке «Отечество» работает операционисткой под счастливым номером семь хорошая девушка Лена Красильникова. Твоя задача – познакомиться с ней, подружиться и убедить ее принять нашу авизовочку.
Сергей недоверчиво усмехнулся:
– Да зачем же операционистке идти на такое – срок себе самой выписывать. Не будет она…
– Будет, еще как будет, – перебил Челищева Виктор Палыч. – Эту девушку из всех операционисток нам сам Карл Фридрихович порекомендовал. Сам он, правда, с ней никаких бесед не вел – положение не позволяет, но она почти готова… Мужа нет, дочке шесть лет, живет в коммуналке… А тут – реальная возможность за несколько недель изменить всю жизнь: получить собственный домик в Крыму, на побережье, там хорошо, ребенку – витамины опять же… Ты прикинь – из пяти миллиардов, которые должны через «Отечество» проскочить, два будут нашими, два уйдут мусорам, надзирающим за банками, а миллиард – целый миллиард – достанется нашим банковским друзьям. Естественно, девушку Лену никто обижать не собирается. В принципе, всю тему можно и без нее прогнать, по более длинной цепочке, но зачем алгебру усложнять? Тогда больше народу будет в курсе, а Лена Красильникова на всю жизнь останется в коммуналке вместе с дочкой… Хорошо ли это будет? Нет, не хорошо. Старые люди, помню, всегда учили: живи и дай жить другим. В наше время, Сережа, можно украсть велосипед и все здоровье положить в тюрьме, а можно воровать вагонами и всегда быть на плаву. В России красть составы намного безопаснее, чем велосипеды. Это я тебе конкретно говорю. – И Антибиотик запил свою речь глотком красного вина.
«Ну вот, все уже по-простому, своими именами называется… Да и что ему меня стесняться… Кто я? Такой же вор, бандит и убийца, как и он…» – от этих невеселых мыслей Сергей вздохнул и опустил голову.
– Причем что важно, – продолжил Виктор Палыч. – Ты, Сережа, когда-нибудь слышал, чтобы банкиры шли с заявлениями в милицию по поводу авизовок или кредитов «левых»?
– Нет, – ответил Сергей. – Не слышал.
– И не услышишь, потому что повар, который готовит блюдо, никогда не станет сам на себя писать акт об обвесе. Это противоестественно. А нет заявления – нет преступления. Ну а если потом когда-то что-то и всплывет, то все к тому времени быльем порастет. Да и девушка Лена, на которой все стрелки сведутся, будет уже далеко и с другими документами… А ее дочка с новым ранцем и красивыми учебниками пойдет в хорошую школу. В России тему с авизовками еще несколько лет можно крутить, а набьют оскомину авизовки – другое что-нибудь придумаем. И мусора не будут мешать, они все уже потихоньку начинают разбираться, что к чему. Кроме некоторых фанатиков типа Степы Маркова. Ты ведь знал его когда-то?
Сергею стоило большого усилия воли справиться с нервами и не вздрогнуть. Каков старичок! Спросил-то как неожиданно, прямо как «следак» из «важняков»-асов. Челищев кашлянул и кивнул:
– Знал, и довольно неплохо. Но это все в прошлом.
– Может, есть смысл возобновить с ним знакомство? А то он и еще несколько таких же – прямо как кости в горле.
Челищев покачал головой:
– Это бессмысленно. Он разговаривать со мной не станет. Марков – правильный мент.
– Да? – спросил Антибиотик. – Ну и Бог с ним. Есть, в конце концов, и другие методы.
Сергей почувствовал, как взмокла рубашка на спине, а Виктор Палыч вернулся в основное русло беседы так же легко, как и отклонился от него:
– У меня, Сережа, на тебя особые надежды. Людей вокруг мало, одни кретины. Работать не с кем. Оттого и бардак в стране. Ты что, думаешь, в том беспределе, который сейчас по России гуляет, я виноват или Степаныч с Мухой?! Хуй в стакан! – Антибиотик вдруг разволновался, как будто заговорил о чем-то таком, что очень его трогало. – Это все от гнили наверху идет, от сытых толстых пидоров, которые никогда не знали, что такое – жить плохо и бедно. А я, Сережа, сам из сирот. Я жизнь знаю, людей… Придет время – и мы займем достойные места в городе… и не только в нем. Чем мы хуже этих толстых козлов, которые по телевизору учат жить народ? Конечно, это время придет не завтра, но готовиться к нему надо загодя…
Сергей мысленно присвистнул: «Масштабно мыслит Палыч… Если его не остановить, он ведь, пожалуй, может…»
Виктор Палыч пожевал губами и неохотно вернулся из грандиозного будущего к насущным проблемам:
– Ладно, Сережа… Обо всем этом у нас еще будет время поговорить. А сейчас – настраивайся на банк «Отечество» и девушку Лену. У нас сегодня пятница – значит, в понедельник Карл Фридрихович познакомит тебя с операционисткой 007. Ты – адвокат, юрисконсульт банка. Она будет тебя консультировать и вводить в курс дела, чтобы ты с «низов» посмотрел слабые места в банковских операциях для предупреждения возможных исков от клиентов. Прикрытие отличное, а дальше не теряйся. Не растеряешься?
– Постараюсь. – Сергей кивнул и встал, поняв, что беседа закончена.
– Давай, сынок. Я в тебя верю, ты удачу с собой носишь… – Антибиотик под руку проводил Челищева до двери, что означало высшую степень расположения.