Я уже несся к ней, не совсем понимая, что буду делать. Времени на раздумья не оставалось: со всей силы я бросился прямо на ангела, рискуя напороться на его острое оружие. Мне повезло, и Пуриэль не ожидал атаки сбоку. Его оказалось удивительно легко толкнуть, и вместе мы рухнули на пыльную землю, как можно дальше от Ясмин. Та воспользовалась моментом и быстро подползла к клетке с Ахероном.
— Кто здесь? — слепо оглядываясь, прорычал демон. — Вы пришли казнить меня?
— Только не сегодня, — запыхавшись, ответила девушка, вгрызаясь в висящий на клети замок ногтями и зубами. Цепь заскрежетала, но с первого раза не поддалась.
— Ты не поверишь, Ахерон… — протянул демон Валафар, все это время сидевший возле импровизированной тюрьмы друга. — Тут твой АДвокат, этот Шальков, и он, кажется, бьет какого-то ангела, а еще эта милая девушка сейчас откроет дверь, чтобы ты мог выйти.
Очнувшись от шока, Пуриэль попытался встать, но я прицепился к нему, словно клещ. Ногой мне удалось отбросить подальше его меч, а руками я хватался за черно-белую одежду, не давая себя сбросить. Ангел пыхтел и рычал сквозь зубы, но продолжал двигаться дальше. Его руки тянулись к Ясмин, все еще занятой борьбой с цепью и замком на клетке.
— А что, нынче ангелов разрешено… того? — с интересом поинтересовался Валафар, хлопая перепончатыми крыльями.
— Нынче можно все, — отплевываясь, ответила вампирша. — Конец Ада же грядет. Отмутузить за все хорошее какого-нибудь крылатого засранца — богохульное дело, к этому каждый стремится.
— А можно и мне? За Ахерона? — робко спросил демон.
— Можно! — одновременно прокричали Ясмин и я.
Решетка наконец поддалась. Вампирша вырвала замок вместе с креплениями, изодрав себе все пальцы. Ахерон, услышав, как створка открывается, начал ощупывать пространство вокруг себя языком. Валафар помог ему выбраться из клетки: серпент едва мог передвигаться, все его мускулы затекли.
— Ты всегда был мне самым лучшим другом, Ахерон, — похлопал его по плечу демон. — Беги отсюда, отсрочь свою казнь как можно дольше, а там, может, и амнистируют. У тебя же несерьезное обвинение: несколько убийств да теракт…
Валафар, хлопая крыльями, поднялся в воздух и, оказавшись над головой Пуриэля, рухнул прямо ему на плечи. С рыком, матом и песнями военного времени демон тянул ангела за волосы. Тот пытался сбросить его, но Валафар оказался удивительно проворным.
— Попу не сдается наш гордый вурдалак, православия никто не желает! — голосил демон.
— Уводи Ахерона, Шальков! — заорала Ясмин. — Мы его задержим!
— Задержим, задержим! — вторил ей Валафар.
Я сделал то, что раньше казалось мне невозможным: схватил вялого и обмякшего Ахерона практически в охапку и побежал с площади, как можно дальше от Пуриэля, куда глаза глядят. Серпент не имел ног, но двигался очень медленно, шатаясь из стороны в сторону.
— Быстрее, клиент, быстрее. Умение убегать — лучший способ выигрывать некоторые споры, — пыхтел я, практически таща его на себе.
— Спасибо тебе, Шальков… — заплетающимся языком повторял демон. — А Валафар…
— С ним все хорошо, — ответил я, после чего, не сдержавшись, обернулся назад.
Именно в тот момент моим глазам предстала ужасающая картина. Пуриэль, воспользовавшись тем, что Валафар увлекся «родео» и потерял бдительность, перекинул его через голову. Демон распластался на пыльной земле, прикрываясь когтистыми лапами. Ясмин бросилась помогать ему, но была отброшена резким толчком в сторону пустой клетки, о которую сильно ударилась спиной.
— Ненавижу нечисть… — прохрипел Пуриэль, шатаясь и балансируя разведенными в стороны крыльями. — Люцифер распустил вас… С новой властью все будет совсем по-другому! — ангел резко выпрямился, подняв в руке меч, и с силой опустил его, проткнув лежащего Валафара, как бабочку. Демон дернулся и обмяк, оборвав свою героическую песню.
— С Валафаром все хорошо… — глотая комок в горле, еще раз повторил для Ахерона я, и мы пустились бежать вдвое быстрее.
— Наглые создания! — орал за нашими спинами ангел. — Вы мешаете правосудию! Ну, а я помешаю вам!
Пихнув ногой Ясмин, и так валявшуюся на земле рядом с мертвым Валафаром, Пуриэль сделал несколько сильных взмахов крыльями, поднимаясь в воздух. За несколько секунд он взмыл прямо ввысь, хватаясь руками за край циферблата Часов Апокалипсиса.
Я хотел бы не оглядываться, но это было невозможно. Прямо на глазах у всего Ада Пуриэль с силой дернул вправо минутную стрелку. Та поддалась с утробным, леденящим кровь скрежетом и пошла по кругу. Ангел хохотал, словно безумный, и все толкал стрелку изо всех сил, пока та не совершила еще несколько полных оборотов. Вместе с поворотом стрелок менялась и атмосфера вокруг нас: время пошло быстрее, на Ад опустился вечер. Теперь часы показывали 19 часов 30 минут. Внезапно рядом с ним из светящегося шара возник Гадиэль. Несколько секунд он в ужасе таращился на ангела правосудия, после чего бросился его останавливать.
— Что ты делаешь, брат мой? Ты нарушаешь заведенный порядок! — хлопая бронзовыми крыльями, причитал Гадиэль. — Остановись!
— Пошел ты, братец, — зашипел на него Пуриэль, направляя на сородича меч. — Я для нас для всех стараюсь. Я зашел так далеко, все спланировал. Никто не сможет теперь остановить очищение Ада! До конца осталось чуть больше часа, поздравляю, — провозгласил Пуриэль, размахивая мечом. — Я свершу свое правосудие.
— Это нечестно! — подала голос Ясмин, поднимаясь. — У нас было куда больше времени!
— Мне пришлось поторопить его течение. Вы освободили заключенного, убившего Адского судью, это также было не по правилам. Как хранитель чаши весов справедливости, я имею право уравнять ее, — ехидно улыбаясь, отозвался ангел.
— Боже мой… — простонал рядом с ним Гадиэль. По его лицу уже нельзя было сказать, что его не волнует все происходящее.
Глава 12Рецидив
После стольких месяцев я так и не научился ориентироваться в Аду. У меня не было никакого понятия о том, куда мы с Ахероном бежали из последних сил. В моей голове теплилась лишь одна надежда, что Пуриэль знает тропы и дорожки Преисподней еще хуже, чем я.
Площадь с часами давно осталась позади нас. Погони не было, да и зачем теперь было ее устраивать? Всего лишь час оставался до того момента, как Кезеф превратит адские земли в пыль, и на ней Пуриэль возведет новую империю, во главе с самим собой.
— Ты вытащил меня. Не могу поверить, — держась за мое плечо, словно за поводыря, повторял Ахерон. — Я думал, мне конец.
— Прости, что не сделал этого раньше, — ответил я. — Расследование оказалось очень запутанным. Ты даже не поверишь, во что тебя втянули и какой масштаб приняла интрига, в центре которой оказался весь Ад.
— Расскажи… — попросил Ахерон, слепо исследуя пространство вокруг себя змеиным языком.
— Я не уверен, знаешь ли ты, но после смерти судьи Радаманта в Преисподнюю спустились три ангела, которых прислали запустить Часы Апокалипсиса. Тебя обвинили в убийстве, а весь Ад — в том, что Зло укрывает тебя, нарушая соглашение между Богом и Дьяволом о том, что нечисть сама должна наказывать своих преступников, если вообще хочет существовать, — начал я, карабкаясь на какой-то склон.
— То есть если меня никто не осудит или если не найдется другой убийца судьи… — медленно подбирая слова, словно переваривая услышанное, говорил Ахерон. — Тогда что будет? Сатану уволят?
— Мягко говоря, да, — кивнул я, тяжело вдыхая горячий воздух. — А на самом деле я даже не знаю, что сделают с ним, а также со всеми демонами, которые сейчас руководят Адом. В Раю сидят, как оказалось, жестокие парни, не способные испытывать жалость.
Мы с серпентом медленно спустились в небольшую впадину, по которой протекал ручей, где-то на востоке соединявшийся с рекой Стикс. Я остановился отдышаться, да и Ахерон, рыча от боли в атрофированных конечностях, не мог продолжать путь. Ощущая усталость, смешанную с апатией и чувством обреченности, я посмотрел на часы. Жить нам оставалось пятьдесят минут.
— Присядем? — попросил меня демон заплетающимся, сухим языком.
— Отчего бы не присесть… — вздохнул я. В конце концов, пятьдесят минут — это не так уж и мало.
Обнаружив возле ручья два больших камня, изъеденных лишайниками, мы опустились на их горячую поверхность. Ахерон слепо оглядывался вокруг, делая несколько вдохов полной грудью.
— Знаешь, а ты ведь не прав по поводу обитателей Рая, АДвокат, — наконец сказал он. — Есть там и приличные существа, имеющие понятия о справедливости. Они добрые, красивые и не привыкли врать, лукавить, изворачиваться.
— Странно слышать такое от демона, — заметил я, потирая усталые ноги под брюками. — Впрочем, может, и есть неплохие ребята в облаках, да. Та девочка-ангел, которая подсказала нам, где найти Архивариуса Зота. Сам Зот тоже ничего, мировой мужик. Формально он не ангел, но в Рай, я думаю, этот господин входит, открывая ногой Золотые Врата, — добавил я, задумавшись. — Черт, даже Гадиэль, и тот ничего, хоть и повернутый на всю голову на своих правилах. Мне кажется, там у них на облаке все сумасшедшие.
Ахерон медленно повернулся ко мне, словно мог что-то увидеть. Его морда, покрытая зеленоватой чешуей, разгладилась. На мгновение мне показалось, что демон обрел зрение, но не обычное, а внутреннее, и видения, представшие перед ним, были прекрасны.
— А ведь я помню Рай… — протянул он, обхватывая себя мощными когтистыми лапами. — Такая красота, Шальков, ты даже не можешь себе представить, и никто не может, если не был там.
— Ты хочешь вернуться на Небо? — удивился я, пораженный тому, как мало я знаю о собственном клиенте, которому спасаю жизнь.
— Нет, ни в коем случае, — помотал головой серпент, отмахиваясь. — Все произошло так, как произошло, я не сожалею о революции. Ад должен был стать нашей Меккой, новым миром, где каждый мог бы найти себе место по справедливости, а не по какой-то глупой иерархии, выдуманной Богом.