— А ты похож на болвана, — юная императрица хохотнула мне в лицо.
— Слушай, у меня к тебе серьёзный разговор… Предложение.
— Я замуж не пойду, — ультимативно заявила она.
— Гм. Как скажешь, но я не об этом. Мне тут синица на хвосте донесла, что вы хотите увеличить смету.
— Ну что ты портишь такой весёлый момент, Аркадий? Мне так редко удаётся расслабиться и не думать о том, что на мне целый клан.
— А ты не напрягайся. На какую сумму удорожание? Давай быстро, чтобы ты не успела загрустить.
— Триста пятьдесят тысяч.
— Некисло. Встречное требование, — я притянул её к себе.
— Я не стану заниматься с тобой синцзяо из-за денег. И не мечтай. Хотя нет, мечтай…
— Слышишь, принцесса Лебедь, это ты не мечтай, что можешь так легко меня затащить в постель.
— Да что там сложного, ты уже поплыл, граф.
— И тигэн. Никакого тебе секса, даже не вздумай приставать. Я холоден как лёд!
— Ты мне ещё приказывать будешь?
— Так вот. Я согласен на удорожание, но мне надо тут пару человек объехать, а они как Юба.
— Полоумные при смерти мужики с пузом?
— Ханы и каганы. Я собираю Великий курултай.
— Это когда вонючие козопасы собираются вместе и что-то там решают?
— Правители Степи. Мне нужна императрица Жемчужная река из рода Канси в качестве сопровождения.
Она задумалась.
— Вообще мне не нравится, когда такой напыщенный парень как ты, который считает себя круче меня, будет меня таскать, как куклу расфуфыренную.
— Это большая политика. Ну, по региональным меркам большая. И собрать каганов будет не так и просто. ТЫ произвела впечатление на одного кагана, может и остальные поплывут.
— Мне надо подумать.
— Думай. Мы в кибитку идём?
— Я, я иду. И просто дарую тебе милость побыть рядом с собой.
— Нет, пошли к мотоциклу. У меня там есть пара блоков сигарет.
— А покатаешь меня? Только не на люльке, я тебе не каган.
— Покатаю, но в твоём платье это было бы не удобно.
— Через кибитку. Я иду в кибитку. Тебе не позволено видеть моё царственное тело.
— Я уже всё видел.
— Вы нахал, Аркадий! Подлец и хам.
— Как скажешь. Не надо мне «выкать». Я к критике отношусь равнодушно. Скажи, а ты изучала каллиграфию?
— Тему переводишь?
— До Канцлера далеко… Мне надо на пригласительных расписаться за Юбу. Собственно, по моему плану он должен был сам расписаться, пока мы бы сидели в кафе.
— Что за пригласительные?
— Ну как, на Великий курултай.
— Ты собрался подделать подпись в историческом документе?
— Не я. Я не умею. Вот, хотел тебя спросить. У нас, когда был ужин…
— Свидание, Аркадий!
— Ужин. Просто ужин. Ты хвалилась что подделывала подписи учителей в своей школе. Вот я и думаю, ты подпись Юбы освоишь?
Показал ей образец.
— Я не стану подделывать подпись правителя.
— Так и знал, что слабо.
— Что значит это слово, слабо?
— Что ты не сумеешь, не сможешь.
— Да что там подделывать! Пошли в кибитку, прямо сейчас распишусь!
Глава 21Подарки все любят
Фёдору новый самолёт понравился.
Это не значило, что он разочаровался в старом самолёте, но, когда я поставил вопрос о необходимости смотаться в Кустовой, он выбрал «кнехта».
— Как скажешь. Больше барахла загрузим.
— Мы же не будем возить на нём картошку? У тебя для такого москитный флот есть.
— Кстати о москитном флоте, его создатель Грыков Сан Саныч просится домой. Пожалуй, отвезём его.
…
И мы полетели, большой дружной компанией — Кай-Мин, Грыков, два бойца из единорогов, кое-кто из работяг, помощник Игоря для закупок оборудования, потому что Патронный завод всё ещё проводил модернизацию.
Приземлились в землях, моих, надо отвыкать поминать Вьюрковского.
На месте я обнаружил, что тут обретаются несколько извозчиков. Сами завелись, как тараканы. Аэропорт Кустового работал регулярно, французы постоянно возили туда-сюда рабочих и грузы, вот извозчики и стали стоять регулярно. Драли они как в моём мире, три-четыре цены.
…
— Вези нас, голубчик, на Чёрный рынок.
— Как скажете, барин.
И это был достаточно весёлый поход по Чёрному рынку. Я массово закупал дорогие подарки, расшитые сёдла (кому в нашей жизни нужны украшенные сёдла?), табак, шоколад — ящиками, сабли и ружья, золотые украшения.
Кай-Мин я придал пару тысяч на накладные расходы, отправил с уже купленным товаром единорогов обратно к самолёту, сам пошёл к Мотлу и Канцлеру.
Кстати, он мне переподписал приглашения на Большой курултай. Подписи, сделанные Кай-Мин, мне не понравились, а всё надо делать на уровне. Но куда больше его удивила моя просьба по картинам.
Я заказал ему пятьдесят копий известных картин его авторства. И платил ему по тысяче двести рублей за штуку, зная, что это подделка.
Он заверил меня, что успеть отрисовать столько за пару недель невозможно, но дюжину он мне обещает. Только с условием, что подпись на картинах будет его, а не оригинальных авторов.
Заодно зашёл к матёрому кустовскому скульптору, который бежал из Калуги за то, что лепил с натуры изваяние молодой жены калужского губернатора и, говорят, не только лепил, но и активно взаимодействовал со своей натурщицей.
Теперь он уже некоторое время торчал в Кустовом и занимался тем же, выпиливал/вылепливал изваяния, засматривался на девок и пил водку.
Чего он не делал, так это бритьё бороды. Он был похож на шального деревенского мужика с закатанными рукавами. Как женщины отвечают ему взаимностью?
— Здравствуйте, Макар Денисович.
— И Вам не хворать, Владыка Филинов.
— Владетель.
— Мы с Вами нигде не могли видеться?
Я усмехнулся. Вообще-то, когда-то я заказывал у него скромное изваяние для установки на могиле погибшего Стрижова. Так сказать, в начале карьеры адвоката.
— На балу у Кротовского.
— Ах да, — приосанился он.
— Макар Денисович, я чего пришёл? Мне нужна скульптура дельфина в натуральную величину.
— Где-то метра три от хвоста до носа? — скульптор при всех своих закидонах был человеком дела и жадным до денег. Ну, иначе он бы на могильных изваяниях (а в Кустовом подавляющее большинство скульптур всех мастей — это то, что стоит на кладбище) концы с концами не сводил.
— Гм. Своеобразные у Вас представления о водных обитателях.
— Очень даже хорошие представления. Если не нужна медицинская точность…
Он шагнул к столу, подвинул несколько кусков камня разных пород и поднял большой, метр на метр альбом.
— Это модельный альбом маэстро Василия Матэ.
У меня чуть не вырвался глупый вопрос, зачем скульптору работы художника? Но вовремя сообразил, что в искусстве — оно всё взаимосвязано.
Скульптор быстро пролистнул громадные страницы и показал мне дельфина, нарисованного в стиле графика-натурализм. Надо сказать, что это была афалина, которая и правда имеет размер в три метра.
Я задумался. Скульптура мне для установки на постаменте у казино, Миша уже готовит этот самый постамент. Надо будет попросить забабахать его побольше. В оригинале у нас живут вовсе не афалины, а китайский речной дельфин. С другой стороны, не всё ли равно? Пусть посетители смотрят на афалину.
— Да, такой.
Рисунок был в трёх плоскостях, не как на чертеже, но давал объёмное представление.
Я взял увесистый альбом и полистал. Он содержал такие же подробные рисунки пары сотен живых существ, а также и людей, аборигенов Африки, пигмеев, индейцев и эскимосов.
В мире, где отсутствует интернет, штука бесценная.
— Три метра? Прав ли я? — самодовольно ткнул натруженным пальцем на линейку масштаба скульптор.
— Да, Макар Денисович, Вы профессионал, я в восторге.
— Делаем Выпрыгивающим из воды? На могилку уважаемого родственника?
— Нет, установим в центре города Николай. У нас региональные символы писец и дельфин.
— Писца тоже могу.
— Дельфин. Три метра, горизонтальном расположении, на тройной опоре, чтобы чуть висел над землей, точнее, постаментом.
— Какой материал?
— А какой самый дорогой?
— Вот это подход, вот это Вы радуете мастера! Жемчужный гранит и каррарский лунный мрамор. Мрамор есть в наличии.
— С мрамором легче работать?
— Легче взять картонку и нарисовать, работа с камнем — это всегда сложно, — задрал нос скульптор.
Ну, это он себе цену набивает.
— Никаких сомнений. Но у меня сроки.
— Похороны завтра? — прищурился скульптор. — Поставим опосля.
— Говорю же, это не на могилу.
— Ах да, точно. А что сроки?
— Две недели.
— Ну, батенька, Вы меня без ножа режете. К тому же, такой кусок добыть трудно.
— Что по наличию материала? — спросил я строго.
— Лунный мрамор есть, — отчеканил он.
— Сколько будет стоить из лунного?
— Ну, Вы такой вопрос задаёте…
— Нормальный вопрос. Сколько?
— Мне надо подумать.
— Времени нет. Давайте цену при условии такого срока.
— Двенадцать тысяч и это только из-за уважения к Вашему владыковскому статусу.
— Плачу двадцать пять, но работа должна быть закончена за две недели. И работа двойная. Вы же будете делать «отлепок», модель из гипса в натуральную величину, с которой при помощи учеников-подмастерьев делать уже оригинал скульптуры?
— А Вы разбираетесь, — он погладил бороду.
— Отлепок я тоже забираю, он должен быть целым.
— Это допустимо. Но, чтобы Вы понимали, гипс — материал капризный, за пару лет на улице станет рассыпаться, его обычно покрывают специальными составами.
— Покрывайте.
— И даже так он стоит десять лет, двадцать. Никак не сто. Мрамор простоит тысячу лет.
— Гипс станет в помещении.
— Ну, главное, чтобы Вы понимали природу гипсовых изваяний. Покроем, сделаем. Будут два условно-идентичных изваяния.
— Отлично. Уложитесь в две недели?
— Ну… Мне надо закупить материалы, привлечь помощников для такой срочности.