ительного ассигнования.
— Сколько?
— Двадцать пять рубликов, — твёрдо и решительно произнёс он, явно не ожидая какого-нибудь торга с моей стороны.
— Согласен. Что с меня? Когда приступите?
— Два дня минимум, а так, если мне что-то покажется подозрительным, то и неделя. За срочность доплата — ещё сто рублей.
— Не надо срочности, пусть всё идёт своим чередом.
— Тогда вносите предоплату. Учтите, даже если я ничего не найду, но проникновение состоится, оплата за основную услугу, сто рублей, всё равно причитается.
— А бывало у Вас, чтобы Вы… как Вы это называете, проникновение сделали, но ничего не нашли?
— Вообще-то не было, но мало ли что…
— Внесу Вам стопроцентную предоплату, думаю, что в моей истории тоже всё будут ровно. Как и когда мне узнать результат, забрать?
— Приходите утром третьего дня, приносите обувь на ремонт, чтобы не выглядело подозрительным.
Я кивнул и полез за деньгами. Одни траты с чёртовыми «сольпугами». Однако ситуация стала переходить для меня в практическую плоскость, то есть это работа, которую надо сделать, чтобы навредить им столь существенным образом, что они не смогут вести свой бизнес в Кустовом.
Договорившись с обувщиком, поехал обратно на Чёрный рынок.
Поездки по городу меня категорически не напрягали, скорее наоборот, я всё больше привыкал к внутреннему ритму Вольного города, к скорости и эмоциям его людей, не реагировал на стоящие на перекрёстках группы гоповатого вида парней в кепочках.
Кстати, это тоже идея — кепочки.
Канцлер встретил меня на улице, однако для разговора потащил в свой офис и посадил за стол.
— Буду говорить, как есть, Аркадий…
— Вы не берётесь за мой заказ?
— Что? Нет. Я посчитал смету, выходит целых четыреста восемьдесят рублей.
— Фууух… герр Канцлер, не пугайте меня так.
— Я могу сделать скидку с учётом наших отношений и эта сумма, это всего лишь отправная точка, — напряжённо сказал он.
Оно, конечно понятно. Обычно ему просят подделать справку из местного земельного комитета за восемь рублей или потрёпанный гражданский паспорт за двадцать пять (услуга, распространённая в этой части города, тут многие приобретают себе другие фамилии, имена и прочие данные, это вообще распространённый путь в жители Кустового). А тут работы почти на полтысячи рублей.
Позволив себе улыбнуться уголками рта, я ответил на это предложение поторговаться:
— Я, наверное, покажусь Вам самым странным участником торга, герр Канцлер.
— Меня нелегко удивить. Но я готов спустить цену до четырехсот тридцати рублей.
— А я всё же попробую удивить. Девятьсот.
— Что? — растеряно моргнул мастер фальсификации.
— Девятьсот рублей вместо четырехсот тридцати.
— Как?
— А так. Я не стану уменьшать, а увеличу вдвое Ваш гонорар. Иначе это было бы слишком дёшево. А дешевые услуги никто не ценит. И не забывайте, что за эти услуги плачу не я, а… скажем так, бравые пацаны. Ситуация у них серьёзная и местами даже патовая. Они договорись об этих машинах и начали их везти ещё когда был прежний глава фискальной службы.
— Которого, говорят, посадили?
— Да, именно так. И теперь они с этими машинами, что называется, встряли. С новыми чиновниками не договориться, к прокурорским они вообще не знают, как подойти. Они готовы даже платить полную ввозную пошлину, а это намного-намного больше, чем та тысяча рублей, но даже этого пока что не могут по причине происхождения автомобилей.
— Не уводите меня в сторону. Вам удалось меня удивить, бялякяй абый.
— Что? Как Вы сказали?
— Говорю, юнге манн, юный друг. Полагаю, мне стоит вернуть Вам часть гонорара в качестве…
— Никаких откатов, комиссий, мзды. Вся сумма Вам.
— Но как же… Как мне отблагодарить Вас?
— А вот это можно. Мне нужно изготовить несколько документов, в том числе печати двух фирм, одна кустовская, другая московская, причём реально существующая, подписи. Плюс, как минимум, два письма от имперских ведомств.
— Какие ведомства?
— Генеральная прокуратура империи, Имперская таможенная служба. Только потребуется время, чтобы найти образцы.
— Пусть моего молодого друга не беспокоят такие мелочи. Вы не совсем в курсе нашего вида деятельности, но у нас… тех, кто занимается документами, собираются и регулярно обновляются коллекции оригинальных писем, запросов, требований, с бланками, печатями и подписями всех широко известных учреждений и органов власти. Вот что-то редкое было бы трудно достать. Потребовалась бы Вам справка от какого-то командира таллинского военного гарнизона, это было бы сложно. А подпись Кречета каждый новичок знает и умеет.
— Так, императора трогать не будем. Да и наши письма, они, как правило, идут начальникам департаментов или второстепенным замам. И печать не гербовая, а «для документов». Не станет целый министр какую-то херню подписывать.
— А мы разве делаем херню? — скептически спросил Канцлер.
— В масштабах вселенной, да. А так, это требование провести проверку фирмы, потому что по её экспортным операциям возникает подозрительная активность и признаки уклонения от уплаты акцизов и ввозных пошлин в особо крупных размерах.
— А зачем такое изображать?
— Надо. Надо чтобы кое-кого потрясли.
— Личные междоусобицы? Одобряю.
— Если я Вам подготовлю текст письма, то Вы сможете его сделать на бланке и со всеми реквизитами?
— Конечно, у меня и настоящая печатная машинка министерства внутренних дел империи есть. Списанная и со спиленным серийным номером, но шрифт внушает уважение. На кого пишем?
— Да фирма одна местная. «Грюнк» называется. Слышали о такой?
— В первый раз слышу, — ни один мускул не дрогнул на лице Канцера, хотя за его реакцией я следил очень тщательно. Вот и обратная сторона секретности работы «сольпуг».
— А второе письмо? — оторвал меня от раздумий Канцлер.
— Представление о служебной проверке полицейского чина по подозрениям в связах с организованной преступностью и получении взяток.
— Вот это уже серьёзно. Кто таков наш чин?
— Пока не знаю, на днях должно всплыть имя и звание.
— Ну, загрузили Вы старика работой. Давайте уже с чего-то начнём? Приносите списки тех машин, может быть, какой-то аванс.
— Да, займусь в ближайшее время. Как раз завтра встречаюсь с заказчиками. Они мне подтвердят смету и схему работы в целом, я Вам дам знать. У Вас есть мобилет?
— Нет, категорически нет. По старинке, всё вживую. Специфика работы.
— Ну да, чего это я? Буду рад посетить Вас снова и снова.
— Долгие лета, Аркадий. Как говорится, Da liegt der Hund begraben.
— Да, как скажете. Всего доброго, я пойду.
Мы с Джо, который поджидал меня на улице, хотя и мало разговаривали на эту тему, оба понимали, что Чёрный рынок прямо-таки идеальное место для нападения на меня. Людно, причём люд самый разный, масса путей нападения и отхода, полиция тут не водится, а местный патруль службы безопасности хотя и внушает самое серьёзное уважение, ходит редко.
Убьешь, скорее всего, даже расследования не будет, по крайней мере полицейского.
По дороге к машине Джо держался чуть в стороне и сзади, мониторя всех, кто двигался в моём направлении. А я сканировал магическим чутьём. В отличие от китайца, я знал, что «сольпуги» постоянно используют кучу магии и макров, так что они видны издалека.
Такая манера поведения в людных местах приводила к тому, что мы двигались несколько медленнее, чем могли бы, зато я был всё ещё жив.
Продолжать оставаться живых входило в мои планы на каждый вечер, поэтому, когда из бокового прохода, торгующего шапками всех фасонов показался неприметно одетый хмырь с руками в карманах и в кепке, надвинутой на глаза, даже смазанный взгляд с применением магического чутья заставил меня остановится и чуть присесть.
Чужак горел, как новогодняя елка, а в правой руке у него, прямо в кармане, который был прорезан до самой подкладки горели шесть ярко-алых огоньков магических зарядов, снаряжённых в барабан револьвера.
Сердце пропустило один удар.
Бросив взгляд на Джо, я перевёл его на хмыря и расширил глаза.
В последний момент чужак понял, что я его вижу и вообще, засёк. Вот только он увидел меня, но не Джо.
Сразу насколько действий произошло одновременно.
Я сжался и потянулся к своему кольту. Бородатый лысый мужик, который плёлся за мной с грузом из нескольких плетёных корзин налетел на меня и выругался.
Чужак шустро достал из кармана револьвер и стал наводить на меня. А ещё шустрее оказался Джо.
Джо не был вооружён, но, в целом, мне стало понятно, почему триады поставили его охранять меня. Он преодолел расстояние до чужака за долю секунды и выбил оружие раньше, чем тот успел выстрелить хотя бы раз.
Чужак явно попытался достать что-то (и что бы там ни было, это не сулило ничего хорошего) второй, левой рукой, но Джо сделал неуловимое движение и ударил ему по левой руке так сильно, что она согнулась под не предусмотренным природой углом.
Раньше, чем чужак заголосил (а это, наверное, было больно) Джо совершил серию беззвучных и крайне быстрых ударов тому в район рёбер, скорее всего, отбивая внутренние органы в фарш, а рёбра — безжалостно ломая.
Ещё через секунду Джо ударил его сзади в основание черепа, чужак дёрнул головой куда-то вверх и стал заваливаться на спину.
К этому моменту я уже перешагнул через упавшую возле меня корзину и, игнорируя матерные вопли бородатого, шагнул к дерущимся, одновременно отпуская рукоять кольта и трогая активирующим действием Шило.
Изнанка.
В этот раз мы, все втроём, оказались на берегу какого-то холодного и спокойного озера, над которым парил небольшой туман.
Глава 9
Чужак снова попытался достать что-то, в этот раз из внутреннего кармана, манипулируя несломанной правой рукой, но Джо, который дрался молча и ожесточённо, никаких тебе «ки-йая» и прочих пугающих звуков из карате-фильмов, снова был быстрее, выбил это «что-то» из рук нападавшего и отправил предмет, который наверняка был очередной смертоносной штукой — в озеро.