Искала мои губы и, найдя, подарила сладкий чувственный поцелуй. Инстинктивно я начал двигаться в такт, хоть совершенно не хотел.
Смело стиснул талию, с трудом сдерживая себя, чтобы не начать гладить её бедра у всех на глазах.
Я всегда чувствовал, что в Ольге много огня, но только недавно признал: она зажигала меня так, что ещё чуть-чуть и сгорю без остатка. Впервые со мной такое. Впервые я полностью терял разум, находясь с женщиной. Впервые я зверел, глядя, как на неё смотрят другие.
Ревновал, хоть и не был знаком с этим чувством. Раньше было как-то всё равно. Не держался за других девушек, да и сам не держал.
С ней — иначе. С ней ВСЁ иначе. Эмоции, что испытывал, радовали и пугали одновременно. С ней я узнавал себя нового.
Развернул к себе лицом, притянул и снова впился в губы жадным поцелуем. Гладил её спину, запустил пальцы в обожаемые тёмные волосы, Ольга со всей страстью отвечала на поцелуй.
Манипулировала мною, околдовывала. Заставила примчаться в клуб, хоть я не горел желанием.
Заставила ревновать её, любоваться, желать всей душой, всем телом.
Пора признать: от этой женщины сносит крышу. Я попал в её сети. Вот только выбираться из них мне совсем не хотелось.
После потрясающего секса мы без сил рухнули на подушки. Пытались отдышаться, угомонить бешеное сердцебиение. Разрядка была фантастической, но мне этого мало.
Положил руку на её бедро, впился в него пальцами, властно притягивая к себе. Ольга прыснула.
— Не царапайся, — промурлыкала.
Я удовлетворённо выдохнул и заулыбался во все тридцать два:
— Я не царапаюсь, Ольх. Я кот, который… — подмял её под себя и игриво прикусил кожу на плече, -
который исключительно кусается.
— Андрей! — засмеялась Оля. — Прекрати! Следы от зубов останутся!
— Ну и пусть, — взглянул на свою разомлевшую красавицу. — Пусть все мужики, которые решат позариться на тебя, знают, что у Ольги Ярцевой есть тот, кто её…
— Кто её — что? — вскинув бровь, с претензией спросила она.
— Есть тот, кто её… — начал покрывать поцелуями каждый сантиметр её кожи. — Кусает.
И в доказательство своих слов снова впился зубами в её нежную кожу.
— Гордин! — завизжала Ольга и снова звонко рассмеялась.
А потом застонала… Громко, сексуально, я обожал слушать её стоны, обожал смотреть, как прикрывает глаза и в удовольствии выгибается. Обожал сводить с ума и сам от этого растворялся в экстазе.
— Гордин!
— выдохнула она возбуждённо, и у меня опять снесло крышу.
28
Андрей
— С-с-с! Зараза! — выругался я, обжёгшись о сковородку.
Приложил палец к губам, думая, ничего ли я не забыл.
— Травы! Точно.
Я готовил завтрак: омлет с овощами и итальянскими травами. Обычно я так не заморачивался, но сегодня вот захотелось. На соседней комфорке варил кофе, то и дело поглядывал на часы. Уже одиннадцать, и Ольга проснётся с минуты на минуту.
— Андрей! — крикнула она из спальни.
Ну вот. Проснулась.
— Я возьму одну из твоих футболок?
— Ольк, квартира в твоём распоряжении! Бери, что хочешь.
Услышал звук открывающейся дверцы шкафа, выключил плиту и бросился за тарелками и приборами.
— Футболку я не нашла, но раз ты разрешил, надела одну из твоих рубашек… Боже, Гордин! -
восторженно произнесла Оля. — Чем так вкусно пахнет?
Я обернулся и улыбнулся. Ольга вошла на кухню, привалилась плечом к холодильнику.
Красивая, разомлевшая ото сна, улыбчивая. Только что одна из моих самых ярких фантазий воплотилась в жизнь. Ярцева… В моей рубашке… О, боги, я залип…
Ольга начала принюхиваться сильнее, даже сглотнула, это меня умилило. Подцепил вилкой кусочек омлета, подошёл и поднёс к её губам.
— Пробуй.
Оля с интересом взглянула на меня, откусила чуть-чуть и, прожевав, округлила глаза изастонала от удовольствия.
— М-м-м! Это просто объеденье!
— Это всё итальянские травы, они любое блюдо сделают объеденьем. Даже банальный омлет с овощами.
Вернулся к плите, разлили кофе по кружкам и разложил свою стряпню на тарелки. Оля уже села за стол и, радуясь, приняла из моих рук свою порцию.
— Бери орешки, — пододвинул к ней пиалу с миндалём и грецким орехом. — Полезныежиры для сбалансированного завтрака.
— Сразу видно, что занимаешься спортом. Придерживаешься правильного питания, — похвалила
Ярцева.
— Да нет, не придерживаюсь, — хохотнул, присаживаясь. — Это я сейчас перед тобой выпендриваюсь.
Мы рассмеялись, Оля сидела чуть поодаль, и меня это совершенно не устраивало.
Протянул руку, ухватился за сиденье стула и придвинул к себе.
— Так-то лучше.
Ольга уплетала омлет за обе щёки, не стеснялась, чувствовала себя комфортно. Это влияло на меня максимально позитивно, я не скрывал своей довольной улыбки.
— Очень вкусно, — закончилась она с завтраком и отодвинула тарелку. — Теперь, с твоего разрешения, схожу в душ и поеду домой.
— В душ — иди, — закинув орешек в рот, сказал я. — А домой — нет.
— Как нет? — тут же сделалась строгой.
— Оля, сегодня суббота, чего тебе дома делать?
Она захлопала глазами, то ли не ожидая от меня такого вопроса, то ли прикидывая в уме ответ.
— Давай вместе проведём выходные? Погуляем, сходим в какой-нибудь ресторанчик, в кино.
Она молчала, не сводила с меня глаз. Я доел, чуть отодвинулся и, не спрашивая разрешения, закинул её длинные ноги себе на колени. Начал массировать, поглаживать, наслаждаясь шёлком кожи. Смотрел в упор, выжидал.
— Но… — замялась она. — У меня никакой нормальной одежды нет. Только платье.
— Нет проблем. Заедем к тебе, ты возьмёшь всё, что нужно, и поедем гулять.
Ольга напрягла одну ногу, сгибая в колене, я ласково провёл рукой по бедру, расслабляя её, убеждая. И это, надо сказать, сработало.
— Ты меня поражаешь, — закусив губу, кокетливо пропела она. — Неужели Андрей Гордин решил выбраться из постели?
— Решил, — сказал я более чем серьёзно. — Я тысячу лет не был в Парке Горького.
Махнём? Тем более смотри какая погода шикарная. Теплынь, Олька! Надо этим пользоваться.
Незаметно пробежался пальцами по её ступне, пощекотал, отчего Оля засмеялась, попыталась вырваться, но не тут-то было. Я сгрёб её в охапку, закинул на плечо, не забыв игриво хлопнуть ладонью по попке, и понёс в ванную комнату.
Если честно, я был уверен, как только мы доберёмся до Ольгиного дома, она обязательно найдёт повод остаться в квартире и побыстрее меня выпроводить. Но нет, пока мы поднимались в лифте, она обнадёжила, что ей достаточно пары минут, чтобы переодеться и собрать вещи на выходные.
Мы стояли на лестничной клетке, я ждал, пока Оля достанет ключи. Соседская дверь отворилась, я сделал шаг в сторону, чтобы не мешать, и заметил выходящих на прогулку пожилого мужчину и его собаку — немецкую овчарку.
— Арсений Григорьевич, здравствуйте! Идёте с Рексом гулять? — обрадовалась встрече Ольга.
Старик смерил меня подозрительным взглядом, а пёс, почуяв чужака, зарычал.
— Рекс, фу! — пробасил сосед. — Оленька, у тебя гость?
Он не был похож на любопытного старикашку, которому не терпелось выяснить, что там за мужик появился у молодой одинокой соседки. Напротив, он нахмурился ещё сильнее.
— Это мой… — указала Оля на меня и замялась, пытаясь подобрать слова.
— Коллега, — с вежливой улыбкой я спас ситуацию. — Мы заехали за документами.
Я опустил глаза на собаку. Рекс продолжал рычать, но хозяина слушался — не срывался с поводка, не подбегал ко мне, не лаял, но и хвостом дружелюбно не вилял.
И тут до меня дошло, что это за соседи. Ольга же говорила, что тем поздним вечером, когда
Антипов решил поквитаться, её спас соседский пёс.
Рекс. Да, я вспомнил кличку. Имя хозяина улетучилось, но вот собака прочно въелась в моей памяти.
А сейчас эти двое спасителей стояли перед нами и, судя по реакции, снова беспокоились за свою спасённую, приглядываясь ко мне.
— Какой у вас серьёзный пёс.
— Серьёзный, — подтвердил Арсений Григорьевич и кивнул для убедительности.
Я сделал шаг, пёс зарычал сильнее. Осторожно вытянул руку…
— Андрей, — испуганно прошептала Оля.
— Всё нормально, Ольк, — с улыбкой успокоил я, и бросив быстрый взгляд на хозяина, спросил: -
Можно погладить?
— Рекс не любит незнакомцев.
Рекс не скалился, но рычать не перестал.
— ЭЙ… — говорил я мягко, двигался к нему осторожно. — Ну, чего ты?
Присел на корточки. Спиной чувствовал, как Оля напряглась.
— Я же не нападаю… — сказал Рексу убедительно, но вовремя добавил: — на тебя.
Умный взгляд собаки стал мягче, добрее что ли. Но стиснув пасть, он продолжал порыкивать.
— Можно тебя погладить?
Поднёс к нему руку, но не над головой, что было чревато, а на уровне глаз. Спустил к носу, давая познакомиться с моим запахом.
— Можно?
Аккуратно коснулся подушечками пальцем морды. Перенёс ладонь к загривку, продолжая смотреть ему прямо в глаза. Улыбнулся. Одними губами. Знал, что не стоит показывать зубы.
— Не укусишь меня?
Я потрепал пса по шее, по загривку и, как только он перестал рычать, поднёс вторую руку. Гладил его, запускал пальцы в густую шерсть, кайфуя от такого классного четвероногого друга. От настоящего героя, который восемь лет назад спас дорогого мне человека…
— Хороший, — говорил, располагая к себе. — Хороший! Умница. Дашь лапу?
Пёс не выполнил команду. Но стоило хозяину строго сказать: «Рекс, лапу»! Смиловался, он тут же.
— Верный пёс, умный, только хозяину своему служит! Молодчина! — с удовольствием снова потрепал Рекса по загривку и поднялся.
— Ладно, Оленька, работайте, а мы гулять пошли, — наконец-то Арсений Григорьевич сменил гнев на милость и улыбнулся. — Всего доброго.
Мы вошли в квартиру, и только Оля закрыла дверь, как тут же уставилась на меня.
— Как тебе это удалось?! — обалдела она. — Рекс — это не маленький добренький кокер-спаниель, это очень грозная овчарка! Арсений Григорьевич его специально выдрессировал, чтобы летом на даче дом охранял. Но ты… с первого раза… Одуреть!