— ухмылялся он, не забыв добавить: — После меня, разумеется.
— Я не могу быть адвокатом этой женщины.
— Почему? — подозрительно нахмурился.
— Адвокатская этика не позволяет. Клиентка — жена моего бывшего мужа.
Кабинет тут же пронзил низкий мужской смех.
— Ярцева, не прикрывайся этикой! Так и скажи, что не хочешь вести дело разлучницы! —
высказался он стереотипно.
Ах, Гордин, Гордин, что же ты за человек? По его мнению, все женщины до смешного предсказуемы. Не дослушав меня до конца, он уже сделал «выводы». Непрофессионально.
Зато действенно. Лишний повод поддеть недруга. Разве не этого он добивался?
— Она не разлучница. Чтобы ты понимал, на момент моего развода с мужем этой девочке было одиннадцать лет.
Садистская ухмылка спала с его лица. Признать свою неправоту гордость не позволяла, но он не стал развивать эту пустую тему, лишь кивком дал понять, чтобы я продолжила.
— Елизавета Антипова — нынешняя жена моего бывшего мужа, а я не могу выступать против него в суде.
— Конфликт интересов, — тут же подхватил Гордин.
— И личный мотив, — дополнила я.
— Ладно.
— протянул он тихо и подошёл. — Ко мне зачем пришла? Ведь знаешь, что я откажу.
— Я уже сказала: мне не к кому больше обратиться.
Гордин надменно улыбнулся.
— Неужели ты веришь, что ради тебя я брошу все свои дела, клиентов?
— Не ради меня. Ради справедливости, — ответила уверенно и гордо подняла голову. — Дело сложное, а ты такие любишь. К тому же в моих интересах, чтобы это дело было выиграно. Мой бывший — чудовище, и это чудовище должно получить по полной!
— Чудовище он или нет — это ещё предстоит доказать. Но ты не ответила: ты пришла ко мне, потому что я… — он хищно улыбнулся, коснулся кончиком языка белых зубов. — Ну же, Ярцева.
Скажи это…
Я онемела. Горло сковал спазм.
— Скажи.
— Потому что ты лучший, — вымучено прошептала я.
— Ух! — снова громко засмеялся. — Если ты согласилась это признать, Ярцева, значит, у тебя большие проблемы.
Андрей ходил вокруг меня, прожигал взглядом, мучил ожиданием. Оказавшись за моей спиной, приблизился и прошептал на ухо низким, опасным голосом:
— Возможно, я соглашусь. Но ты должна будешь кое-что сделать.
— Что? — спросила я настороженно.
— Ты переспишь со мной.
Я медленно прикрыла глаза, заглушая вмиг вспыхнувшую ярость. Каков мерзавец, а?!
Конечно, чтобы унизить меня, растоптать, а следом устроить пляски на моих костях, Гордин пойдёт на всё.
Он что, бросает мне вызов? Или берёт на слабо? Он испытывает меня? Или просто добивается, чтобы я вспылила и ушла из кабинета, громко хлопнув дверью?
Подавись! Я не из робкого десятка, пойду на что угодно, лишь бы добиться своего.
— Хорошо… — проговорила спокойно, смиренно и немного кокетливо.
Андрей чуть отстранился, внимательно всматривался, пытаясь угадать: блефую я или нет.
— Я пересплю с тобой. Только сначала кое-что тебе покажу.
Отошла подальше, дерзко улыбнулась, подарив ему многообещающий взгляд. Запустила пальцы в волосы, снимая заколку. Длинные каштановые локоны красиво легли на мои плечи.
Андрей не верил своим глазам, не ожидал, что я соглашусь, но и не стушевался.
Подошёл к двери, приоткрыл её и сообщил секретарше, что та может идти домой. Под суетливый шум из приёмной я продолжала своё «шоу».
— По-быстрому хочешь? Прямо тут? — провёл он большим пальцем по своей нижней губе.
Глаза Гордина налились чернотой, властный взгляд короля жизни забавлял меня, смешил и пугал одновременно.
— Ярцева, я и не думал, что ты такая. Даже не поломаешься ради приличия? — скинул пиджак и взялся за узел галстука, потянул его вниз.
Я никак не отреагировала. Гордин продолжал поедать меня взглядом. Его дыхание участилось: стало шумным, возбуждённым, стоило мне только снять пиджак и расстегнуть верхнюю пуговицу на алой шёлковой блузке.
А следом расстегнула ещё одну… И ещё… Как только его взгляду предстало кружево моего бюстгалтера, я повернулась спиной.
— Надо же… Игры продолжаются. Что ты хочешь показать? Что у тебя на спине?
Татуировка? — спрашивал он нетерпеливо.
— Нет, не татуировка. Это подарок от бывшего мужа, — елейным голосом пропела я.
Как только последняя пуговица выскочила из прорези, блузка слетела с плеч, осталась висеть на локтях. Я перекинула волосы на одну сторону и молча слушала, как звериное дыхание Андрея замедлялось, как он перестал усмехаться. Казалось, он и вовсе дышать перестал. Смотрел, прожигая мою спину взглядом, не в состоянии сделать и шагу.
Он смотрел на последствия моей разрушенной в пух и прах семейной жизни.
Он смотрел на рубцы и шрамы, которые под напором этого тяжёлого взгляда отозвались во мне фантомной болью.
Шрамы, которые уродовали моё тело.
Шрамы, которыми меня наградил Дмитрий Антипов восемь лет назад.
— Ну как? — повернув голову, спросила я тихо. — Нравится то, что видишь?
Волна эмоций нахлынула, унося меня в водоворот памяти. Я душила их, как могла.
Показывать Гордину свою слабость? Ну уж нет. Никогда.
— Что молчишь? Всё ещё хочешь меня трахнуть?
В ответ я услышала только медленные, осторожные шаги. Сильные мужские руки коснулись моих замёрзших плеч, пальцы подцепили тонкую шёлковую ткань. Андрей развернул меня к себе лицом, поправил блузку и молча, сдержанно застегнул на ней все пуговицы.
— Всё? Больше не нравлюсь? — спросила в лоб, гордо вздёрнув подбородок.
Гордин-Гордин, ты хотел меня поиметь? Во всех смыслах?
— Говори, — произнёс он сокрушённо. — Расскажи мне всё.
Ты хотел меня поиметь… Показать, кто из нас круче.
А в итоге? Кто кого ещё поимел?
5
Ольга
Гордин поставил передо мной маленькую чашку с только что сваренным эспрессо.
— Сахара и сливок нет, — сказал холодно. — Пью только чёрный кофе.
— Спасибо, — скупо поблагодарила я.
Андрей сел напротив, взглянул на свой смартфон, тут же изменился в лице: стал хмурым, будто бы раздражённым. Собравшись, перевернул телефон экраном вниз и отодвинул от себя. Потянулся к ежедневнику.
— На надо, — остановила я. Андрей бросил на меня вопросительный взгляд. — Без протокола. Я же не твоя клиентка, и мы не дело обсуждаем. Не надо ничего записывать.
— Прости, привычка.
Я крутила в руках чашку, смотрела, как густой кофе окрашивает стенки.
— Слушаю тебя, Оля.
Сделала глоток. Горький.
— В браке с Антиповым мы прожили около двух лет. Врать не буду, наш союз не был идеальным.
Иногда он вёл себя агрессивно, порой даже переходил на оскорбления. Но я думала, что это из-за работы. В то время он начинал строить свой бизнес: что-то получалось, что-то нет, и тогда он выходил из себя.
Гордин смотрел на меня, не моргая. Его лицо не выражало никаких эмоций.
Сосредоточенно, внимательно слушал, не перебивая.
— Однажды он толкнул меня. Не специально. Случайно. Так он сказал…
— А как было на самом деле?
— Я протирала дверцу холодильника, перегородив ему путь на кухню. Вот он и оттолкнул меня.
Тут же извинился, сказал, что день плохой, у него всё из рук валится. Я поверила и простила.
Андрей коротко кивнул, словно мысленно записал этот фрагмент моей биографии в свой ежедневник и пробежался глазами по воображаемым строчкам.
— А потом я узнала, что у него есть любовница. Добрые люди сказали.
На это сообщение Андрей никак не отреагировал, словно это ничего не значило и в «записи» не нуждалось.
— Примчалась домой, скандал устроила… — тут мой голос предательски осип. Горло высохло, начало саднить и провоцировать кашель.
— Воды? — тут же отреагировал Гордин.
Я часто закивала, борясь с приступами. Андрей налил из графина воды и передал мне стакан. Я
пила медленными глотками, чувствуя, как становится легче.
— Продолжай, — заметив улучшение, сказал он.
— Устроила скандал, выдала Антипову, что всё знаю. Он даже отрицать не стал, только сообщил, что это было всего раз. Так… ерунда… бес попутал.
Я опустила глаза, смотрела в одну точку, не моргая. Казалось, стоит только закрыть глаза, память тут же включит диафильм из слайдов, в которых навсегда запечатлён тот ужас, тот страх, та боль.
— объявила, что подаю на развод. У меня нет никакого желания жить с предателем.
Гордин медленно поднял голову, прищурился.
— В ответ муж со всей силы толкнул меня, я ударилась затылком о стену. Помню, как голова закружилась, я теряла ориентацию, такой гул в ушах стоял — не передать словами.
Подлетел ко мне, пальцами обхватил моё лицо и как заорёт: «Это я решаю, разводиться или нет.
Ты — моя собственность, и я никогда не дам тебе развод».
Что было мочи отпихнула его, бросилась к телефону и начала угрожать. Предупредила: если он сейчас же не свалит из моей квартиры, я вызову полицию. Он свалил.
Рассказывать об этом было сложно, тяжело, словно я делала это впервые. Впрочем, я действительно делала это впервые за много-много лет. После того, как поквиталась с 'Антиповым, никого не посвящала в историю своей жизни.
А сейчас… сейчас это был то ли разговор, то ли исповедь, но каждое слово обжигало меня, я с трудом говорила. И не говорила, а выплёвывала из горла битое стекло.
— На следующий день вызвала мастера, он врезал в дверь новые замки. Антипов в моём доме больше не появлялся. Я собирала себя по кускам, погрузилась в работу и параллельно готовилась к разводу. А однажды, задержавшись допоздна, я шла к дому. Было лето, тепло, я даже помню, как ветерок обдувал моё лицо. У подъезда меня подкараулил человек в чёрной толстовке. Его лицо скрывал капюшон, а в руках он держал бутылку. Я подумала, может, это местный пьяница.
Нет… это был он… мой муж. Он резко сорвал крышку с бутылки, и какое-то неведомое чутьё заставило меня молниеносно развернуться. Кислота полилась на мою спину и плечо. Это было так больно, так страшно. Помню, как закричала, как упала…