л он. — Там, вместе со своими афганскими друзьями, он сопроводит вас туда, куда укажет Хадсон. Вы можете полностью доверять Азиз-беку, тем более что первое время он будет вашим единственным связным. Ваша главная задача — стать своей у англичан. На следующей нашей встрече я поставлю вам конкретную задачу. А пока вживайтесь, смотрите, запоминайте и ни во что не вмешивайтесь до тех пор, пока мы не встретимся. А теперь, дорогая моя Соломея, давайте прощаться. — Агабек обнял женщину и нежно прижал ее к себе.
— Прощай, любимый, — чуть слышно произнесла Соломея и, крепко поцеловав его в губы, тут же резко отшатнулась и скрылась за дверью. Вскоре затихли в глубине коридора и ее торопливые шаги.
Агабек устало плюхнулся на диван и с фанатичностью, довольно необычной для истинного безбожника, произнес:
— Господи, благослови ее дальнюю и нелегкую дорогу! Дай ей силы выстоять наедине с врагом! Я готов заплатить тебе за это своей жизнью! — После этой клятвы ему стало немного спокойнее, и он с чувством выполненного долга направился в свою гостиницу.
Зайдя в номер, Агабек внимательно осмотрелся. Все предметы стояли на своих местах. Только стул был немного отодвинут от стола.
— Здесь кто-то был… — насторожился он. Подойдя к столу, увидел лежащую с краю записку, где рукой Лациса было начертано: «Жду с нетерпением!»
Раскрыв дверцу шкафа, Агабек трижды стукнул кулаком в стенку. Услышав два ответных удара, он надавил на потайную дверцу и, открыв ее, очутился в номере резидента.
— Ну что, начинаем операцию под кодовым названием «Штурм»? — вместо приветствия воскликнул Лацис, как только Агабек переступил порог.
— Да, товарищ Лацис. Завтра карающий меч революции опустится на головы заговорщиков, — убежденно произнес Агабек. — Я хотел бы принять личное участие в аресте контрреволюционеров из состава правительства бывшей Бухарской республики.
— Нет, — категорически заявил Лацис. — Я хорошенько подумал и решил задействовать вас для проведения операции прикрытия агента Золотая ручка. — Сказав это, Лацис замолчал, словно выжидая, вспомнит Агабек или нет о том, что когда-то подкинул ему идею, обеспечивающую в случае необходимости прикрытие агента, но увидев на лице разведчика искреннее недоумение, продолжил: — Ваша задача — изолировать полковника Садвакасова. Сделайте так, чтобы он при аресте сбежал и схоронился на одной из своих явочных квартир. Пусть живет там тихо и мирно до тех пор, пока не понадобится нам.
— Но он же попытается связаться с кем-то из наших врагов.
— Пусть связывается. С его помощью мы можем создать подконтрольное нам «антисоветское подполье» и проследить связи Садвакасова за границей.
— Ну что ж, это очень дальновидное решение, — сделал комплимент резиденту Агабек.
На другое утро, получив от связного весть о том, что агент Золотая ручка вместе с англичанином благополучно переправились за границу, Агабек, после доклада об этом Лацису, направился в штаб дивизии РККА, прибывшей накануне из России. Там уже вовсю шла подготовка специальных красногвардейских отрядов и патрулей к последней схватке с бухарской контрреволюцией.
У входа в штаб Агабека остановил часовой.
— Москва, — негромко произнес он пароль.
— Проходи, — отставил винтовку в сторону красногвардеец.
В штабе Агабек увидел Лациса.
— Это товарищ Иванов, — представил он Агабека командиру с тремя шпалами на петлицах.
— Начальник штаба дивизии Сомов, — щелкнул каблуками командир. — Вам взвода красноармейцев хватит? — спросил он.
— Мне достаточно пяти бойцов, — улыбнулся Агабек, — но только самых сообразительных.
— Хорошо, я дам вам людей из разведбата. Товарищ Аникин, — обратился начальник штаба к военному с двумя кубиками в петлицах, — вы поступаете в полное распоряжение товарища Иванова. С собой можете взять красногвардейцев из своего взвода.
Вместе с командиром взвода Агабек вышел во двор и направился к бывшей эмирской военной школе, где располагались несколько красноармейских частей дивизии.
Аникин быстро отобрал нужных солдат, и вскоре отделение, возглавляемое чекистом, направилось к проходной.
С территории военного городка выезжала колонна грузовиков, в кузовах которых о чем-то возбужденно разговаривали солдаты, вооруженные винтовками с примкнутыми штыками. Надрывно урча, машины разъезжались то вправо, то влево, создавая на узеньких улочках Бухары, где едва разъезжались два экипажа, шумливые заторы. Спешащие в этот ранний час на базар торговцы едва успевали убирать своих загруженных выше головы ослов с дороги, колотя чем попало безмолвных животных и ругая эти чадящие шайтан-арбы.
До начала операции «Штурм» оставались считаные минуты, когда Агабек, вместе со своим отрядом подошел к резиденции Главнокомандующего бухарскими войсками. Во дворе двухэтажного особняка, огороженного высоким металлическим забором, было спокойно. Возле парадного входа мирно дремал часовой.
При подходе к особняку Агабек о чем-то пошептался с взводным, а затем коротко объяснил красноармейцам, что человек, которого они будут арестовывать, не враг революции, а просто заблудившийся в политических перипетиях человек, который должен выступить на суде как свидетель.
Красногвардейцам-разведчикам стоило небольшого труда разоружить часового и запереть его в подвале. Зная, что квартира полковника Садвакасова располагается на втором этаже, рядом с апартаментами главнокомандующего, Агабек, переодетый в рабочую одежду, вместе со своим небольшим отрядом уверенно проследовал по парадной лестнице на второй этаж. По его команде бойцы заняли места слева и справа от двери полковника. После этого он постучал и отошел в сторону, предоставив дальнейшие действия командиру взвода.
— Какого шайтана надо? — послышался недовольный голос Садвакасова.
— Срочное донесение из штаба, — бодро прокричал взводный.
Щелкнула задвижка, и дверь открылась. На пороге показался злой, небритый, с черными кругами под глазами, полковник.
— Ну, что там за донесе…
Не успел он закончить свой вопрос, как в комнату ворвались красноармейцы.
— Вы полковник Садвакасов? — спросил взводный.
— Да…
— Именем советской власти вы арестованы!
— За что?
— За пособничество контрреволюции!
Услышав это, полковник сразу же сник.
— Прошу добровольно сдать оружие, — приказал командир.
Полковник снял со спинки стула портупею с кобурой, из которой торчала рукоятка револьвера, и медленно подал взводному.
— Разрешите одеться? — попросил он.
— Одевайтесь, — разрешил командир, предварительно пошарив рукой под подушкой и матрасом.
Вскоре, как было заранее оговорено, командир отослал солдат в коридор. В комнате остались лишь Агабек и взводный, который, не обращая никакого внимания на полковника, заинтересованно перелистывал бумаги, лежащие на столе.
— Я помогу вам бежать, — неожиданно прошептал чекист над самым ухом Садвакасова. Тот напряженным вопрошающим взглядом уставился на неожиданного спасителя. До него медленно доходило, что гражданский — скорее всего, сочувствующий ему местный житель, насильно привлеченный ЧК для проведения акции. Окончательно поняв это, полковник чуть слышно выдохнул:
— Но как?
— Что-то душно в комнате стало, — произнес Агабек.
— И в самом деле, — поддержал его командир, — А вы окошко-то приоткройте, — не отрываясь от бумаг, посоветовал он.
Агабек раскрыл окно и показал рукой и взглядом, что полковник должен оттолкнуть его, а затем выпрыгнуть в окно. Тот понятливо кивнул, и в следующее мгновение Агабек, получив резкий удар в бок, свалился к ногам взводного.
В течение нескольких секунд полковник, стремглав метнувшийся к окну, спрыгнул на клумбу и был таков.
— Стой, гад! — крикнул ему вдогонку взводный и вместе с Агабеком, который к этому моменту вскочил на ноги, кинулся к раскрытому настежь окну.
Садвакасов, чуть прихрамывая на правую ногу, перебежав небольшой двор, уже приближался к воротам.
— Стой, гад! — снова крикнул командир и выстрелил несколько раз в направлении скрывшегося за соседним домом беглеца.
— Смотри, в полковника не попади, — взволнованно прохрипел Агабек.
— Не беспокойтесь, товарищ Иванов, я брал много выше, — спокойно ответил взводный, пряча свой револьвер в кобуру.
Напуганные выстрелами, в комнату вбежали красногвардейцы.
— Хотел сбежать, гад, — объяснил солдатам командир, — но от моей пули еще никто не уходил! Подождите меня во дворе, — приказал он подчиненным. — Я вместе с товарищем Ивановым осмотрю комнату.
Красногвардейцы, многозначительно переглянувшись, направились по лестнице вниз.
Глава XVI. Бухара — Термез. Октябрь, 1924 год
После успешного завершения операции «Штурм» Агабек попросил Лациса дать ему несколько дней отпуска, чтобы решить некоторые свои личные дела. Не сказав ни «да», ни «нет», Лацис умело ушел от ответа, пообещав проконсультироваться у начальства.
На другой день Агабек узнал от Темира о том, что курбаши Ислам-бек поставил перед подчиненными ему басмаческими главарями задачу по вовлечению в ряды воинов ислама военнослужащих частей и подразделений Красной армии, дислоцирующихся на территории Бухары. Особенно он интересовался гарнизоном, расквартированном в Термезе.
Обо всем этом он проинформировал Лациса, который отнесся к сообщению с некоторой прохладцей.
— Это работа Особого отдела, — раздраженно сказал он, — пусть они и разгребают. У нас своих дел по горло!
— Но, товарищ Лацис, вы же знаете, что там вот уже месяц никого из особистов не было. Особый отдел занят обеспечением охраны границы, формированием пограничных частей. Им не до армейских гарнизонов сейчас. А у меня есть данные, что басмачи активизируют свою деятельность именно в термезском гарнизоне. Один из жителей Термеза, некий Саид, работающий связистом в городской тюрьме, стал частенько появляться вблизи подразделений красноармейцев, направляющихся на учение или на боевое задание. Если ему удавалось подойти поближе к солдатам, он пытался заговорить с кем-то из них, предлагал табак, спички и всякие безделушки, необходимые в солдатском быту. Все эти факты, естественно, настораживают не только командование полка…