— И что вы предлагаете? — раздраженно оборвал Агабека Лацис.
— Предлагаю провести операцию по обезвреживанию вражеского агента.
— А не проще ли этого агента просто убрать?
— Можно, конечно. Но на его место придет другой, и так может продолжаться до бесконечности. Я же хочу, чтобы агент предстал перед революционным, общенародным судом. Чтобы народ судил этого басмаческого пособника.
— Но на это потребуется время и люди. А я не могу дать вам ни времени, ни людей. А впрочем… — Лацис на мгновение задумался. — Недавно вы просили меня несколько дней отдыха. Я согласовал этот вопрос с руководством и получил разрешение. С завтрашнего дня вы находитесь в отпуске. Через неделю прошу быть, как штык, на службе.
— Спасибо, товарищ Лацис! — радостно воскликнул Агабек. — Тогда я, с вашего разрешения, возьмусь за это дело.
— Не возражаю! — Лацис пожал плечами.
Агабек в тот же день выехал в Термез. Встретившись с начальником гарнизона, комполка Поляевым, он сразу же ввел его в курс дела.
— В связи с возможными попытками вражеской агентуры склонить красноармейцев к предательству, я с разрешения руководства решил провести операцию по обезвреживанию басмаческого пособника. В дальнейшем полагаю собрать все необходимые документы, для того чтобы привлечь его к революционному суду! Для того чтобы все это осуществить, необходима не только оперативная информация, но и оформленная по всем правовым нормам доказательная база. Основой доказательства в противоправной деятельности будут служить свидетельские показания красноармейца, которого агент попытается завербовать. На первом этапе необходимо организовать контролируемый контакт агента Саида с кем-то из подготовленных нами для этой операции солдат.
— Мы уже сами пытались отвадить Саида от наших бойцов, но безрезультатно, — с сожалением промолвил Поляев. — Вот теперь с вашей помощью, я думаю, мы быстро с ним справимся.
— Кого вы можете порекомендовать для этого опасного и ответственного дела?
— Командира отделения Рустамова, — не раздумывая, ответил Поляев. — Он татарин по национальности, и у меня вместо переводчика. Парень грамотный и, что самое главное, владеет таджикским, узбекским и туркменским языками, и, кроме того, у него прекрасная память. На спор — с одного взгляда — запоминает страницу устава.
— А как насчет революционной сознательности?
— В бою — из первых будет. На его счету — плененный курбаши. Представлен к ордену. В общем, лучшей кандидатуры я вам предложить не могу, — заключил Поляев.
Чтобы все прошло естественно и без излишнего напряжения, было решено на первом этапе Рустамова в суть операции не посвящать.
Связист-электрик Саид по распоряжению частично ознакомленного с планом операции начальника тюрьмы был направлен в одно из недавно построенных помещений полка якобы для ремонта электропроводки. Туда же направился и комполка со своим переводчиком. Так получилось, что Рустамов, обходя со своим командиром еще пахнущее известкой строение, отстал и случайно зашел в пустующую комнату, где работал связист. Там и состоялось знакомство, о котором через несколько часов он, слово в слово, доложил Поляеву.
Саид, увидев красноармейца, предложил ему папиросы. Закурили. Поговорили о том о сем. Познакомились. Потом связист начал выведывать у Рустамова, чем он занимается. Услышав, что тот работает переводчиком и может в связи с этим довольно свободно перемещаться по городу, Саид заинтересовался им еще больше. Предложил дружбу и помощь при покупке спиртного и папирос. Видя, что красноармеец насторожился, он предложил встретиться еще раз. Саид пообещал, что при следующей встрече принесет своему новому знакомому богатый бакшиш.
Только после этого, достаточно откровенного, рассказа Рустамова посвятили в суть проводимой операции. Довольно неожиданной была его реакция на это. Ни страха, ни волнения он не выказал. Только сказал спокойно:
— Знал бы я, чего он от меня хочет, там бы его и прибил.
— Вот только этого не надо, — строго сказал Агабек, присутствовавший при разговоре, — теперь от вас, товарищ командир, требуются только спокойствие и выдержка. Все делайте так, чтобы не вызвать у врага никаких подозрений. На сегодня это ваша основная задача.
— Я постараюсь, — искренне пообещал Рустамов.
Вскоре состоялись три скоротечные, ничем не примечательных встречи, суть которых сводилась к прощупыванию Рустамова на предмет его возможной вербовки. На это указывало прежде всего то, что после каждого контакта Саид спешил в горы, где, по всей видимости, отчитывался перед курбаши о своих успехах.
На следующую встречу Рустамов направился в парк, примыкающий к территории полка. Он остановился, как условились, под развесистым тутовником.
Саид появился точно в срок. Было видно, что он несколько напуган. Часто оглядывался по сторонам. Заметив вышедшего из-за дерева Рустама, он успокоился.
— Ассалям алейкюм, — приветствовал связиста Рустамов.
Ответив на приветствие, Саид протянул красноармейцу несколько пачек папирос — обещанный бакшиш.
— О-о, какой прекрасный подарок. Спасибо, друг, — поблагодарил Рустамов.
Видя, что красноармеец доволен подарком, Саид ненавязчиво начал уговаривать его посетить дукан брата, где можно выбрать недорогие, но очень мягкие и удобные хромовые сапоги, другой необходимый в быту товар.
— Нет, — с сожалением в голосе сказал переводчик, — я не могу надолго отлучаться из полка. В любой момент могу понадобиться начальству.
Поняв, что Рустамова отсюда не вытащить, Саид решил действовать напрямик:
— Как правоверный правоверному, я предлагаю тебе работать на моего хозяина. За это ты получишь большой дом, двух жен и пятьсот тысяч таньга.
— А что для этого надо сделать? — разыгрывая простака, спросил Рустамов.
— Принеси секретную карту твоего начальника, да несколько револьверов или пулемет. У вас есть пулеметы?
— Да!
— Сколько?
— Много, я не считал. А что будет потом? — спросил Рустамов.
— Если захочешь, будешь с оружием в руках воевать на стороне правоверных. После окончания войны с гяурами хозяин предоставит тебе возможность выехать в любую западную страну.
Сказав это, Саид, отступив на шаг, с любопытством смотрел на Рустамова, пытаясь по глазам угадать его реакцию на это заманчивое и вместе с тем рискованное предложение.
Рустамов отнесся к необычному предложению спокойно, словно ожидал этого.
— Я подумаю, — сказал он.
— А где мы встретимся в следующий раз? — спросил Саид.
— Я предлагаю встретиться здесь же.
— Нет, — с испугом отказался Саид. — От неверных нужно держаться подальше. Когда понадобится, я тебя найду, — добавил на прощание он.
Рустамов тут же возвратился в часть, где его уже ждали.
— Товарищ Рустамов, вам необходимо напрячь свою память и записать дословно все то, что предлагал вам вражеский агент.
— Все понятно, товарищ Агабек, — спокойно ответил командир и, устроившись за столом, начал записывать все, что запомнил. Начало доказательной базе было положено.
В ходе обсуждения прошедшей встречи участники операции пришли к выводу, что «вербовщик», говоря языком рыбака, глубоко заглотнул наживку и теперь сделает все, чтобы во что бы то ни стало добиться своего. Второй вывод был менее оптимистичным: Саид боялся встреч вблизи расположения полка, и потому задержание с поличным было делом проблематичным.
— А как хорошо было бы добавить к этим материалам вещественные доказательства. Если дом и жен в виде вещдоков приложить просто невозможно, то деньги — в самый раз. Деньги — это серьезно, — мечтательно сказал заместитель командира полка по разведке Первеев.
— Все это правильно, но враг пока что думает по-другому. Поэтому я считаю этот вопрос преждевременным, — возразил Агабек. — Если и дальше все пойдет по нашему плану, то к этому вопросу мы возвратимся на конечном этапе операции. Мы должны собрать как можно больше доказательств, от которых на суде пособнику басмачей будет не просто отвертеться.
Следующая встреча состоялась в сосновом парке, который раскинулся перед зданием военной комендатуры. Обменявшись приветствием со связистом, Рустамов направился вслед за ним под густые кроны деревьев.
— Скажи мне во имя Аллаха, что ты решил? — в упор спросил Саид.
— Я согласен стать моджахедом, но хотел бы предварительно получить хотя бы половину обещанной суммы.
Саид, обрадованный положительным ответом красноармейца, был готов на все.
— Слава Аллаху, ты принял единственно правильное для правоверного решение! Теперь тебя ждут все блага и деньги, которые могут обеспечить самые лучшие условия жизни не только в Бухаре, но и на Западе. А теперь слушай внимательно, — продолжал Саид, — в пятницу ты с секретной картой, оружием и боеприпасами должен явиться к мечети, купол которой с ваших позиций хорошо виден. Там тебя будем ждать я и хозяин. От него ты получишь деньги и все остальное…
— Хорошо! — уверенно сказал Рустамов, и, попрощавшись, они разошлись.
После очередного доклада Рустамова участники чекистской операции пришли к выводу, что в их руках сосредоточено достаточно фактов, чтобы привлечь пособника басмачей по статье Уголовного кодекса РСФСР «Вовлечение в контрреволюционную деятельность одного лица другим лицом».
Заключительный этап операции прошел тихо и мирно, без перестрелок и погонь. Саиду передали распоряжение начальника тюрьмы, чтобы тот отремонтировал электропроводку в помещении городской военной комендатуры. Тот, ни о чем не подозревая, направился к зданию и показал начальнику караула письменное распоряжение. Начальник караула проводил связиста в подвал. Там Саида уже ждали два красноармейца. Через несколько дней, припертый к стене неопровержимыми доказательствами, он уже давал правдивые показания. Открытый революционный суд приговорил басмаческого агента к двенадцати годам лишения свободы. «Узун-кулак» быстро распространил эту весть по всей Бухаре. После этого больше никто не пытался вовлечь в контрреволюционную деятельность красноармейцев. Эффективная операция, проведенная чекистами, надолго отбила у басмачей охоту вербовать в ряды защитников ислама воинов Рабоче-крестьянской Красной армии!