— Так вот, пока вы терпимо относитесь к денежным знакам, я предлагаю вам… — Чувствовалось, что Скотт испытывает какую-то внутреннюю неловкость. — Перейти на службу Его Величеству королю Георгу V.
— Не понял. Вы что же, меня, атамана Червонного казачества, вербуете в империалисты?
— Я не вербую, я предлагаю, — стал напирать Скотт. — Поймите, в скором времени в вашей стране таким умным людям, как вы, не останется места. Тирания, установившаяся в Советской России, будет развиваться по тем же законам, что и тирания парижской коммуны, и ничего хорошего лично вам и многим другим, кто вам дорог, она не принесет.
— С меня довольно, — отрезал Примаков. — На этом я считаю нашу беседу оконченной. Честь имею откланяться.
— На этом мы и расстались, — закончил свой рассказ комкор. — Через несколько дней я узнал, что Скотт в спешке покинул Кабул.
— Это понятно, как дважды два, — сказал Агабек. — В английской разведке неудавшегося вербовщика ждет, как правило, многолетняя опала.
— Да-а-а, — задумчиво произнес Примаков. — Никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь.
Глава XXXII. Афганистан. Калаи-Фатуме. Ноябрь, 1924 год
В тронном зале собрались ближайшие сановники бухарского эмира, его Малый диван.
Визирь, как обычно, стоял справа от восседающего на троне Повелителя, глава тайной канцелярии слева от него, военный министр, а также министр двора, начальник дворцовой стражи и прибывший накануне Ислам-бек стояли напротив и с нетерпением ждали мудрых слов. Приближенные Его Высочества, кому были переданы документы, доставленные Темир-беком, ознакомились с ними и предложили свое видение похода на Бухару. После высочайшего утверждения плана боевых действий решение военного совета, который лично возглавлял эмир, предстояло довести до Главнокомандующего Локая.
— Мы ознакомились с донесением наших верных слуг и тайных агентов, на основании чего приняли решение идти на Бухару! Мы готовы выслушать ваши замечания и предложения, — торжественным голосом провозгласил эмир.
— О, Повелитель, защитник ислама и гроза неверных, позволь высказаться мне, — склонил голову военный министр.
— Говори! — великодушно разрешил эмир и, подложив под бок расшитую золотом подушку, приготовился слушать.
— Ваше Высочество, достопочтимые министры, советники и военачальники! Прежде чем высказать свое отношение к предстоящему походу, я бы хотел отметить, что от воинов ислама мы ждем больших и решительных побед. От этого зависит не только дело защиты ислама и всех правоверных на землях благодатной Бухары, но и дальнейшая судьба всех нас. Великий эмир призывает моджахедов ислама напрячь все свои силы и действовать единым сердцем и единым порывом во благо нашей борьбы. Знайте, все, что вы делаете, осенено величием Аллаха. И уже близок тот день, когда все мы возвратимся на свою благословенную родину.
Слушая явно затянувшуюся речь военного министра, эмир незаметно зевнул. Заметив это, генерал осекся и тут же перешел от славословия к делу.
— Его Высочество, светоч мудрости и военного таланта, утвердил военный план похода на Бухару. Я прошу Его превосходительство Ислам-бека, военачальника Локая, и его уважаемых курбаши подойти к столу.
На большом столе, расположенном посередине тронного зала, была разостлана топографическая карта с уже нанесенным на ней замыслом операции по захвату Бухарского царства.
— Начало боевых действий назначено на благословенный Аллахом день, 4 каус[7]. Накануне этого великого дня вы, достопочтенный Ислам-бек, третью часть своих сил направляете к переправе в район слияния Пянджа и Вахша. Ранним утром там начнут переправляться наши афганские братья, возжелавшие помочь моджахедам ислама в их священной борьбе.
Ваша задача обеспечить переправу афганских войск. Далее, соединившись с ними в одно войско, под руководством достопочтимого Рустама Сардара-дотхо нужно ускоренно выдвигаться в направлении на Бухару, уничтожая по пути следования небольшие гарнизоны Красной армии, ни в коем случае не ввязываясь в бой с более крупными силами. Главная задача войск Сардара-дотхо к вечеру 5 каус обойти Бухару с запада и выйти к местечку Галаасия, что в 15 километрах северо-восточнее Бухары, и с ходу, внезапным налетом уничтожить находящийся там гарнизон красных. Предупреждаю, что никто из отступников веры не должен уйти от разящего меча Ислама. Как вы уже поняли, наступление на Бухару будет осуществляться двумя войсковыми колоннами. О задаче первой я уже сказал. Вторая, более многочисленная и сильная армия под руководством Его превосходительства Ислам-бека, Повелителя Локая, 4 каус выступает на Бухару с юга. Две трети войск, с восходом солнца, начинают стремительное наступление на Карши, с ходу уничтожают гарнизон красных и до прибытия остальных сил наводят там исламский порядок. При необходимости, уважаемый Ислам-бек, вы можете выставить там небольшой гарнизон. Оставшиеся силы под командованием одного из ваших военачальников необходимо направить на Гузар, с задачей полного уничтожения гарнизона красных, после чего войска должны ускоренно выдвигаться к Карши. Соединившись там, ваши войска к вечеру 5 каус должны выйти к Кагану и охватом с запада и востока внезапно атаковать врага, с тем чтобы, разделавшись с большевиками и их пособниками, ранним утром следующего дня мощным ударом обрушиться на головы неверных. Одновременно с северо-востока на Бухару начнут наступление войска достопочтимого Сардара-дотхо. К полудню, волей Аллаха, моджахеды ислама освободят крепость и дворец нашего Светоча и Защитника веры, Великого эмира Бухары. И тогда весь правоверный мир встанет на защиту Бухарского царства и не позволит больше неверным топтать священные земли нашей многострадальной страны.
Присутствующие внимательно выслушали военного министра. Во время его доклада эмир несколько раз порывался встать и что-то добавить, но своевременно сдерживал себя, ибо понимал, что ни в коем случае нельзя прерывать этого торжественного и долгожданного в жизни всех присутствующих момента.
В тронном зале повисла звонкая тишина. Слышно было лишь, как стучится в окно какое-то насекомое.
— В случае нашей великой победы мы, кроме наших земель и наших подданных, получим финансовую и военную помощь не только со стороны нашего брата Амануллы-хана, но и от далекой, но дружественной нам Великой Британии, — прервал затянувшееся молчание эмир. И прерванная им тишина тут же взорвалась громогласными здравицами и восхвалениями в адрес эмира, его афганского брата, короля Великобритании и вице-короля Индии.
Эмир поднял руку, призывая всех к тишине. И только дождавшись, пока смолкнут последние славословия, продолжал:
— В этом последнем и решительном походе в защиту веры пророка ислама против неверных вам надлежит быть в единении и послушании волей Аллаха и моей поставленному над вами главнокомандующим Ислам-беку-дотхо, Повелителю Локая. Я требую беспрекословного повиновения и выполнения всех его приказов и распоряжений. В случае, если кто-то из военачальников вздумает противоречить и уклоняться от выполнения своего мусульманского долга, Ислам-беку-дотхо вменяется применять строжайшие взыскания, вплоть до присуждения, согласно шариату, к смерти. И горе тому, кто прогневит Аллаха и меня! А верных мне моджахедов ислама я богато вознагражу. Наиболее выдающиеся военачальники, когда я возвращусь на свою благословенную родину, получат в награду земли и города. Аллах всезнающ и всемогущ, и потому заслуги ваши перед Всевышним навечно останутся в летописях религии. Да благословит Аллах всех вас на великую победу во имя ислама. Ом-м-ми-н-н!
— Ом-м-мы-н-н! — вслед за эмиром провозгласили его верные подданные.
— А теперь слово Его превосходительству Ислам-беку-дотхо, Повелителю Локая! — торжественно провозгласил военный министр, заметив нетерпеливое поерзывание эмира, которому, по всей видимости, уже надоело сидеть на своем таком богатом, но таком неудобном троне.
— Ваше Высочество, уважаемые министры, советники и военачальники, приближается день, к которому мы готовились многие годы. Сегодня у нас есть сила, достаточная для того, чтобы не только освободить нашу многострадальную родину, но и защитить ее от неверных. Я искренне верю, что всемогущий Аллах дарует окончательную победу моджахедам ислама и враг будет полностью уничтожен! Да будет с нами воля Аллаха! Ом-м-мы-н-н!
— Ом-м-мы-н-н! — в едином порыве провозгласили присутствующие.
Официальная часть была благополучно завершена, довольный этим эмир торопливо соскочил с трона и быстро скрылся в своих внутренних покоях.
Военный министр пригласил всех присутствующих в зал, где для участников приема были уставлены самыми изысканными яствами столы.
Темир, как чиновник по особо важным поручениям, который считался приближенным эмира, тоже присутствовал на военном совете. Стоя возле карты, он старательно запоминал все то, что говорил военный министр, чтобы как можно точнее передать своим друзьям о плане предстоящего в скором времени похода на Бухару.
Прибыв несколько дней назад в Калаи-Фатуме, он не находил себе ни минуты покоя до тех пор, пока, передав все свои донесения и наблюдения советникам эмира, вплотную не занялся розыском Юлдыз. Теперь он точно знал, что она находится в гареме эмира. А со слов излишне болтливого консула Закир-Шаха знал он и о потайном ходе, ведущем в святая святых дворца. Теперь необходимо было незаметно прокрасться в сад и воспользоваться старинным подземельем для скорейшего освобождения любимой из золотой клетки гарема.
Все его попытки незаметно добраться до заветного входа были безрезультатными. Дважды он натыкался на усиленные разъезды нукеров, охраняющих дворец, а однажды чуть было не попал в руки начальника дворцовой стражи, когда, разворошив хворост, горой лежащий в заветном уголке сада, пытался воспользоваться тайным лазом. Он вовремя заметил опасность и, притворившись безмерно возмущенным халатностью часовых, заставил токсобо вместе с сопровождающими его помощниками и адъютантами заделывать в дувале брешь, промытую осенним ливнем. Пока те были заняты заделыванием промоины, Темир, делая вид, что помогает им, спокойно забросал вход ветками, так, что даже при самом тщательном рассмотрении ничего подозрительного видно не было.