Оба мы улыбались.
– Кстати, куда направляешься своей шаркающей походкой, господин сар Труфинер?
Она у него была совсем не шаркающей. Напротив, напоминала скачущего воробья. Но мне ведь стоило отплатить ему той же монетой?
– Прогуливаюсь, – ответил он.
Насколько мне известно, Коннер квартирует довольно далеко, но мало ли у кого он провел ночь. С дамами у него все в полном порядке. Иной раз до изумления, настолько некоторые из них привлекательно выглядят.
– Не желаешь прогуляться со мной на ярмарку? Хочу приобрести лошадь.
В это время послышался первый удар басового колокола. Сейчас он пробьет ровно пять раз, затем к нему присоединятся остальные. И вскоре весь город наполнится звоном. Нет, не настолько они и громкие, просто в Гладстуаре храмов Пятиликого много. А если учесть, что полно и храмов Пяти Домов, город наполнится звоном точно.
– Не советую! – прокричал мне в ответ Коннер.
Ну да, от звона уши закладывает.
– Это почему еще? – Я тоже почти кричал.
– На торг лучше завтра пойти, зачем тебе глухая лошадь?
– А что, назавтра их вылечат? – Вряд ли всех лошадей сегодня раскупят.
– Логично! – несколько мгновений спустя ответил он.
Вообще-то, привлекать Коннера как знатока лошадей безрассудно. Но в качестве попутчика и собеседника почему бы и нет. Последняя его лошадь пала в результате того, что он перекормил ее мышьяком. Немногим известно, что он используется на лошадиных бегах. Для резвости и неутомимости. Впрочем, в тех же целях мышьяк успешно действует и на людей, и дело только в тщательной дозировке. Сар Труфинер, желая куда-то прибыть раньше других, скормил своему коню столько, что тот попросту издох на полпути. Лошадь жалко, но самое забавное в том, что на чье-то утверждение «больше – не значит лучше», Коннер ответил: «Опасаюсь, что многие дамы категорически с тобой не согласятся».
Благодаря компании Коннера я уже улыбался, причем в который раз. И еще вспомнил о мышьяке, что тоже весьма полезно. Желая продать клячу, хитрые продавцы тоже им его скармливают, чтобы у той появился огонь в глазах, который так ценится недалекими покупателями. А если учесть, что луж больше не попадалось и нога в прохудившемся сапоге успела согреться, стоило вообще позабыть о том скверном настроении, которое преследовало меня с утра.
– Рассвет ли, закат… – пропел я себе под нос.
– Чего? – переспросил Коннер.
Колокольный звон кончился, но о чем-то задумавшись, он не расслышал. Мне же самому, как выяснилось, песенка Жанны будет теперь вспоминаться не только в связи с ароматом свежего хлеба – с запахом любой пищи. Пусть даже тушеного мяса.
– Фаршированную яблоками с черносливом уточку не желаешь? – кивком головы указал я на харчевню, откуда и несло аппетитным запахом жареного мяса.
– Почему именно уточку? И почему с черносливом? А вообще желаю. Только не здесь.
– Долги?
– Что-то вроде того. Но оставим их на потом. Недалеко располагается уютное местечко, и кухня там не в пример лучше. Так что имеешь желание меня угостить…
Имею. По той простой причине, что не так давно он угощал меня и с тех пор не было случая отблагодарить.
– Внешность обманчива! – уже изрядно подшофе, вещал сар Труфинер. – Даниэль, взять, к примеру, тебя самого.
– Ну-ка, ну-ка!
Весьма интересно будет узнать, в чем именно обманывает моя внешность?
– Под личиной типичного ловеласа скрывается недюжинный ум и железная воля.
Коннер заставил меня расхохотаться так, что я едва не ударился лбом о столешницу.
– Пять серебряных монет! Всего пять! – указывая, сколько их именно, я растопырил перед его лицом пальцы.
– Не понял тебя? – Мой собутыльник даже головой тряхнул.
Пожалуй, точнее сказать – сотрапезник, поскольку я, в отличие от него, больше налегал на мясное блюдо, чем на вино. Баранье рагу в «Приюте странника» действительно готовили замечательно. Странно, что о «Приюте» раньше даже не слышал. В меру острое и лишь чуточку пряное, рагу замечательно сочеталось с анвельским вином. А какова была сама баранина! Нежная, как дуновение воздуха от крыльев бабочки! Нет, определенно это местечко следует запомнить.
– И что тут непонятного? Всего-то пять серебряных стоило мне знание о том, что, оказывается, мой ум недюжинный, а воля железная! В то время как любая пифия из Дома Вечности берет не меньше трех золотых.
– И при чем здесь пифии? Они предсказывают будущее, мы же говорим о том, что есть.
– Понимаешь ли, в чем дело, Коннер… Моя личина скрывает то, что ты перечислил, настолько замечательно, что я не чувствую ни того, ни другого. Но ты утверждаешь, что оно есть! А если есть, значит, когда-нибудь проявится. Отсюда вывод – ты предсказательница будущего, пифия, которая берет за услуги всего пять серебряных монет. Справедливости ради, даже меньше, поскольку все это – обвел я рукой заставленный стол, – на двоих.
– Даниэль, а не закатиться ли нам в кафешантан? Например, к мадам Сюизе. Там, поговаривают, новые девочки.
– Нет.
– Вот! Отказ твой был решительным, а в голосе ясно чувствовалась непреклонность. Следовательно, железная воля у тебя имеется. Некогда тебе шляться по кафешантанам. Тебе нужно купить… как его там? Коня! Надеюсь, белого? С твоими темными волосами он должен быть обязательно белой масти, и никакой иной. Остается только присовокупить алый плащ.
– Почему алый?
– Сарр Клименсе, ты как ребенок! Ну а какой же еще? Представь себе: белый конь, алый плащ, темные волосы и… Кстати, а какие у тебя глаза?
– Рыжие, – как будто он, сидя напротив, не видит, что они тоже темные.
– И рыжие очи. Да, среди белых лошадей попадаются голубоглазые. Обязательно такую и покупай: убийственное получится сочетание! Слышал я, ее королевское величество подбирает себе нового фаворита.
Ее величеству хорошо за сорок, у нее давно расплывшаяся фигура, четверо детей, трое из которых уже взрослые. А она все питает непреодолимую тягу к молоденьким кавалергардам. Именно к молоденьким. Так что я для нее переросток.
– Коннер, а тебе какой интерес?
– Как это какой? Тебе наверняка потребуется паж, а я давно мечтаю поселиться в королевском дворце. – И он подкрутил усы самого что ни на есть сивого цвета.
Хохотать на весь зал, а тот далеко не маленький, неприлично. Но как тут можно было удержаться, причем во второй раз?
– Ладно, пусть будет белая с голубыми глазами, – отсмеявшись, согласился я, смахивая со своих, по выражению Коннера, очей невольно выступившие слезы. – Но в чем ты видишь мой недюжинный ум?
– В том, что ты легко соглашаешься с моими доводами. Это ли не показатель?
Глава четвертая
Плащ я действительно себе купил. Конечно же не алый. Добротный водонепроницаемый плащ немаркого цвета, с капюшоном. Который отлично подойдет для поездок верхом. И даже в том случае, если придется использовать его вместо постели, что не раз случится в пути. А также сапоги, несессер, вместительный кофр и многое столь же необходимое. Сапоги натянул сразу же, остальное отправил домой с предоставленным мне посыльным. Хозяин лавки мне понравился. Нет, не любезностью. И даже не своей ненавязчивостью. Но в большей степени другим.
– Господину предстоит дальнее путешествие? – Видя мой интерес к определенным вещам, поинтересовался он.
– Именно.
Тогда-то он и начал предлагать то, на что действительно стоило взглянуть. Иной раз в ущерб собственным интересам. Поскольку каждый предмет имел несколько аналогов, менее практичных, но в то же время куда более дорогих. И еще другим. Он меня явно признал. Но ни словом, ни намеком не дал об этом понять. Более того, не стал восхищаться: «Ах, какой был ваш финальный укол! Это же вершина искусства фехтования!»
То, что иной раз приводит меня в бешенство. Какая там вершина – случайность! Причем нелепая. Нет, Ландаргский турнир, а он проводится раз в пять лет и считается самым престижным в нашем королевстве, я выиграл заслуженно, тут никаких сомнений быть не может. Но тот удар, который принес мне победу в финальном поединке, получился крайне дурацким, пусть со стороны все смотрелось иначе. Но ведь себя-то не обманешь! И потому воспоминание о нем каждый раз заставляет меня морщиться.
Коннер, когда мы с ним расставались, так и не добравшись до ярмарки, а тем более лошадиных рядов, все-таки решил отправиться к мадам Сюизе. Ну а мне предстояло нанести визит в одно местечко, где лежали в закладе оба моих пистолета. Чтобы отнести их оружейнику в надежде, что тот поменяет кремневые замки на капсюльные. Успел уже убедиться, последние куда более надежны и мороки в обращении несравненно меньше. Капсюли не так боятся сырости, и они, в отличие от кремней, не изнашиваются, поскольку рассчитаны на единственный выстрел. Знай имей их достаточный запас! Отличнейшие, кстати, пистолеты. С превосходным боем, замечательной балансировкой, так что, несмотря на довольно внушительный вес, управляться одной рукой с ними легко. Мало того, благодаря высокохудожественной инкрустации выглядят как настоящие произведения искусства. Немногое из того, что мне досталось по наследству, помимо шпаги и титула. Есть у меня мысль приделать к одному из них приклад таким образом, чтобы получился кавалерийский карабин – длина ствола позволяет. Но вначале необходимо посоветоваться с мастером.
Вразброс или в ряд,
Забыл или рад…
Впервые за долгое время настроение было превосходным. В немалой степени причиной тому стала встреча с Коннером. «Недюжинный ум и железная воля», – с улыбкой вспомнилось мне, благо никого вокруг не оказалось.
Самая древняя часть Гладстуара, Конкорт, где и находится нынешняя резиденция короля, располагается на возвышенности. Недалеко от величавого Брикберса, который в этом месте настолько широк, что ни о каких мостах не может быть и речи. Возможно, когда-нибудь потом, спустя столетия, когда люди все-таки станут подобны богам, они смогут себе позволить настолько грандиозные сооружения. Но не сейчас. Мой путь и лежал в Конкорт. Нет, не в резиденцию Эдрика Плюгавого, еще чего! И уж тем более не в покои его развратной жены, которая фаворитов поодиночке и не принимает. Все в тот же ломбард, где уже около года пылились мои пистолеты.