Он уже ждал ее на пороге своего углового кабинета, выходящего на Кранцлер Эк, и так сильно пожал ей руку, словно когда-то они были близкими друзьями, но потом, к сожалению, потеряли друг друга из виду.
— Что привело вас ко мне?
— У меня лишь один короткий вопрос, я не хочу вам мешать, — пообещала она и, по приглашению врача, села на стул с абсурдно высокой спинкой, прямо напротив письменного стола, за которым расположился Клопшток. Штучное изделие на заказ, подумала Фели, как и одежда — простой, но идеально сидящий однобортный костюм синего цвета с жилеткой.
— Вы нисколько мне не мешаете, дорогая коллега, — просюсюкал психиатр, поправляя на столе фоторамку. С портретом молодой темноволосой красавицы.
Фели смутно припоминала статью в бульварной прессе, где сообщалось о «скандале»: несколько месяцев назад Клопшток оставил беременную жену из-за румынской фотомодели на двадцать лет моложе его.
— Буду рад помочь вам, фрау Хайльман. — Разговор начался на удивление непринужденно, возможно, Клопшток неправильно понял улыбку Фели. Когда она села напротив и впервые рассмотрела его вблизи, в голову пришла житейская мудрость ее мамы: «Остерегайся мужчин с собачьими лицами. Они виляют хвостом лишь пока не вскочат на тебя».
А у профессора Андре Клопштока то самое выражение лица, от которого предостерегали Фели: опущенные уголки рта, как у бассета, морщины на лбу, как у таксы, и грустные темные глаза бигля, с которыми он мог навязать пациенту любое дополнительное лечение, какое хотел. Нужно отдать должное Клопштоку, что его атлетическая фигура ни в чем не уступала натренированному телу добермана.
— Так о чем идет речь? — спросил он.
Фели сразу перешла к сути вопроса и показала ему распечатку изображения с камеры видеонаблюдения.
— Вот об этом мужчине.
— Боно?
— Значит, вы его знаете?
— Не самый лучший снимок, но, без сомнения, это он.
— Пациент?
— Вы же знаете, я не могу вам этого сказать.
Да. Она знала. И не ожидала, что будет просто. Честно говоря, она даже не рассчитывала, что Клопшток вообще примет ее, когда вышла из лифта на четвертом этаже его клиники.
Зона ресепшен больше напоминала лобби пятизвездочного отеля, чем медицинского учреждения. За стойкой ждала помощница в форме пажа, которая сразу предложила Фели капучино и стакан воды, пока та будет заполнять анкету на айпаде. К счастью, Фели быстро объяснила, что она не пациентка, а коллега. И действительно, не прошло и обещанных пяти минут, как ее пропустили к руководителю клиники.
— Мне сказали, он ваш шофер.
Эту информацию Фели получила от Ливио, жулика, который в качестве извинения за попытку стащить сотовый высадил ее здесь на Кудамм.[8]
— Я думаю, он возит его из клиники в клинику, — поведал он ей. — Раз в неделю я прихожу на лечение. Если Клопшток находился в практике, тип всегда ждал внизу в машине.
— Можно узнать, чего вы хотите от Боно? — спросил психотерапевт у Фели.
— Значит, Боно, да? Это его имя или фамилия?
— Ни то ни другое, просто я так его называю. Честно говоря, даже не знаю его настоящего имени.
— Тогда он вряд ли ваш пациент, — сделала вывод Фели. — Только если…
Боно!
В голове у Фели сформировалась мысль, которую она произнесла вслух:
— Он возит вас по городу, а вы за это лечите его бесплатно, верно?
Никаких денег, никаких медицинских карт.
Многие успешные врачи имели подобных пациентов, которых лечили безвозмездно. Большинство для очистки совести. Клопшток же, видимо, заключил с худощавым таксистом сделку, что было очень на него похоже. На вопрос одного популярного медицинского журнала «Самая сильная сторона вашей личности?» — он ответил: «Там, где другие видят проблемы, я вижу возможность заработать».
Большую часть дохода обеспечивало ему не лечение живых людей, а его лаборатория. Он проводил анализы крови, волос и прочих носителей ДНК на возбудителей болезней, а также наличие наркотиков и алкоголя. У Клопштока был даже патент на спорные анонимные тесты на ВИЧ, гепатит и отцовство.
— Вы заключили с Боно взаимную сделку?
— Это я тоже оставлю без комментариев, дорогая коллега. Но что так подогрело ваш интерес к этому парню?
— Речь идет о Матсе Крюгере.
Клопшток с уважением закивал.
— Настоящий умница. Давно о нем ничего не слышал. Разве он сейчас работает и живет не в Бразилии?
— В Аргентине. В настоящий момент он находится в самолете, на пути из Буэнос-Айреса в Берлин.
И тут это случилось. Поворот. Переломный момент разговора, когда Клопшток потерял самоуверенность.
— Его дочь в большой опасности, — сказала Фели, и Клопшток быстро заморгал.
— Что случилось?
— А вот это я не могу вам сказать. Но думаю, мужчина на фото с этим как-то связан.
Фели постучала пальцем по распечатке, которую Клопшток отодвинул от себя. Психиатр встал и подошел к окну. Нервно потеребил шнур на жалюзи. Его лицо было белым, как лепной потолок. Лишь под глазами легла тень.
— Где мне найти Боно? — спросила Фели.
— Я не знаю.
— Но вы знаете что-то другое, я права?
Он повернулся к ней. Открыл рот. Едва заметно кивнул, на лице мелькнуло еще одно «микровыражение», которое Фели все равно уловила.
— Что это? Господин Клопшток, пожалуйста. Я не склонна драматизировать, но, если правильно поняла Матса, речь может идти о жизни и смерти.
Фели услышала, как заурчал ее желудок, хотя голода она не чувствовала. Она волновалась не меньше психиатра.
Клопшток вернулся к письменному столу, наклонился к офисной мини-АТС, и у Фели мелькнула надежда, что он попросит сотрудницу на ресепшен все-таки принести имеющуюся папку с медицинскими данными. Но вместо этого он сказал:
— Фрау Лист? Можете пригласить ко мне следующего пациента, фрау доктор Хайльман, к сожалению, уже уходит.
Глава 33
— Минуточку… — Фели поднялась и хотела запротестовать.
Клопшток продолжал удерживать кнопку на переговорном устройстве и спросил с фальшивой любезностью:
— Разрешите вызвать для вас такси, фрау Хайльман?
Фели чуть было не подавилась и закашлялась от злости.
— Знаете что? Я уже до знакомства терпеть вас не могла. Спасибо, что теперь у меня есть веская причина для этого.
Уверенным шагом она покинула кабинет и попыталась хлопнуть дверью, но помешал автоматический доводчик, который обеспечивал мягкое закрывание двери.
И что теперь?
Фели глубоко вдохнула, приветливо кивнула на прощание женщине на ресепшен — она не виновата в ужасном поведении своего шефа — и зашагала обратно к лифту, не зная, что теперь предпринять.
Неправильно.
В принципе, она точно знала, что должна сейчас сделать, но именно этого и боялась. Как отреагирует Матс, если она сообщит ему, что, по всей видимости, существует какая-то связь между Клопштоком и таксистом по кличке Боно, но она не знает, как помочь Неле?
Ее телефон зазвонил, когда она нажимала на кнопку вызова лифта.
Янек!
Фели хотела сбросить вызов, но промахнулась и ответила на звонок.
— Где ты пропадаешь, дорогая?
Нежное обращение в конце вопроса не смогло скрыть напряжения. Ее жених был заметно раздражен, и Фели хорошо это понимала. Вероятно, он долго и безуспешно искал рациональное объяснение, почему за несколько часов до церемонии не может дозвониться ни на сотовый, ни на стационарный телефон своей без-пяти-минут-жены. Ее не было дома, где она должна краситься, завивать или сушить волосы; возможно, с бокалом шампанского в руке — выражая таким способом радость, которая с каждым вдохом все сильнее ее наполняла.
Она не отвечала на его сообщения и звонки и к тому же подошла к телефону в самый неудобный момент.
Взбудораженная, сбитая с толку и растерянная.
— Я у одного коллеги на Кудамм, — сказала она, и не солгала. Затем нажала еще раз на кнопку вызова лифта, потому что тот даже не шелохнулся.
— Где ты? — ошарашенно спросил Янек, словно Фели призналась, что спонтанно улетела в Австралию. — Ты что, еще работаешь?
— Нет, — ответила она и заставила себя сдержаться. Она запросто могла пойти в контратаку и спросить его, неужели в браке подобные привилегии распространяются только на мужчину. Все-таки это он поехал сегодня в офис, а не она. Но ответным упреком она лишь спроецирует на него свой гнев, который вообще-то предназначался ей самой и всей этой ситуации. В порыве импульсивного желания помочь она впряглась в повозку человека, с которым не хотела больше иметь ничего общего. После смерти жены Матс уже использовал ее. Зная, что она любила его и хотела намного больше, чем проведенная вместе ночь, он просто утешился с нею. А как только Неле выяснила это и разорвала отношения с отцом, он снова ее бросил. Сильный мужчина не только остался бы с женой в последние минуты. Он дал бы шанс будущему и попытался построить новую жизнь, в которой, возможно, и Фели нашлось бы место. Но Матс сбежал и оставил ее.
— С дочерью Матса Крюгера случилось что-то плохое, — ответила Фели своему жениху, решив, что не хочет отравлять этот важный день ложью. — Скоро встретимся дома, хорошо? Тогда я тебе все объясню.
Насколько смогу.
— Хм, — буркнул Янек в трубку, и Фели спросила себя, слушал ли он ее вообще после имени Матс Крюгер.
— Полчаса, и я буду дома, — пообещала она и положила трубку со словами «Я люблю тебя», потому что Янек больше ничего не сказал.
Прямо то, что нужно перед большим праздником, — саркастично подумала она и посмотрела на часы. До ЗАГСа оставалось ровно двести минут.
Фух.
Сейчас она сердилась на себя за то, что отпустила Ливио с его раздолбанным «рено» после того, как он высадил ее здесь, на углу Кудамм и Майнекштрассе. Сейчас ей нужно было придумать, как добраться до дому без машины. Наверное, на метро быстрее, чем на такси.