знакомство. Не так и хотелось.
В свете фар грузовика они собрались полукругом. Для наглядности из штаба принесли большой планшет, установили так, что бы всем было видно карту, и были ясны задачи.
– Задача поставлена нашей сотне такая, – чеканит голосом сотник Короткович, – поддержать наступление армейцев и с ними сбросить китайцев с высоты сто сорок ноль шесть. Это первая линия их обороны перед Аэропортом. Эта каменная гряда, что перегораживает сухую долину. Против нас действует сто тридцать первая дивизия НОАК. Кажется, Девятый их батальон. Бойцы опытные. Поддерживает их дивизион двухсот десяти миллиметровых орудий. Но есть сведения, что в рабочем стоянии у них только два орудия. Ещё у них есть дивизион самоходных миномётов сто двадцать два миллиметра. Все вы знаете, снаряды и мины они вообще не привыкли экономить. У них их горы. Так что лёгкой прогулки не будет.
Это он мог бы не говорить, все и так это знали, а вот что действительно всех волновало, так это то, как пойдёт атака. Кто пойдёт первый под двухсот десяти миллиметровые «чемоданы». Все ждали, семьдесят с лишним человек напряжённо молчали, ожидая своей участи, и сотник продолжил:
– Первый взвод, при мне в резерве.
По рядам прошло едва заметное движение, народ из первого взвода перевёл дух, слегка зашевелился. Отлегло.
– В первом взводе большой некомплект, их неделю назад сильно потрепало.
Так всё и было, в боях у сухой балки, в ста километрах на север отсюда, китайцы серьёзно контратаковали, силами двух рот или небольшого батальона пытались выйти к дороге, прирезать её. Смяли два взвода линейных казаков из Двадцатого полка, что прикрывал фланг и дорогу. И как следует придавили их первый взвод. Но пластуны, в отличие от линейных, не отошли, не успели, потеряли транспорт и рацию. Они уже окопались на каменной гряде, обложились минами, зацепились за камни и уперлись. Их накрывали миномётами и ПТУРами. С двух флангов по ним били пулемёты. Но за четыре часа боя китайцы так и не смогли сдвинуть их с места, хотя к утру пластуны бились уже в полном окружении. Сначала второй и третий взводы пошли к ним на выручку на броне, а потом и четвёртый пошёл пешком. Но пять километров по степи быстро не пройти. На рассвете второй и третий взводы деблокировали своих товарищей. Принесли боеприпасы, воду и хладоген. Этот бой первого взвода на всю ночь связал китайцев, дал время перегруппироваться подтянуть весь Второй полк, остановить контрнаступление и отогнать китайцев от дороги обратно в степь. Утром из двадцати двух человек первого взвода в строю осталось лишь тринадцать. Два казака погибли, остальные были ранены. Сам взводный тоже ранен. Теперь первый взвод имел полное право остаться в резерве.
С первым взводом всё было ясно, но главный вопрос всё ещё интересовал казаков. Все ждали. И сотник продолжил, не делая трагических и интригующих пауз:
– С армейцами на высоту сто сорок ноль шесть пойдёт второй взвод прапорщика Луковинского. Он самый укомплектованный. Задача: обнаружить минные поля, проложить в них проходы, уничтожить доты, дзоты, турели, поддержать огнём пехоту. Обеспечить продвижение пехоты на высоту. Задача ясна?
– Так точно, – недружно отвечает второй взвод.
– Оно понятно, армейцы атакуют, а мы им, вроде как, ковровую дорожку расстилаем. – Сказал кто-то. – Атакуйте по мягкому.
Сотник глянул строго на говоруна и сказал:
– Так на то мы и пластуны.
Это он зря так сказал. Все знали, что он из линейных, по рядам прошёлся ропот, а Юрка так и вовсе не постеснялся спросить:
– Значит, вы тоже из пластунов, господин сотник?
Аким ткнул его бронированным локтем в кирасу, мол, чего ты лезешь, дурень? А сотник пригляделся, кто это там вопросы задаёт, и ответил Юрке лично:
– Теперь да.
И продолжил, даже не переменив лица:
– Для усиления второго взвода из четвёртого и третьего добавим по человеку. Из третьего Барабанов. Из четвёртого Червоненко.
Аким опять ткнул Юру в бок и прошипел зло:
– Ну, наговорился?
– Да ладно… – Юра махнул рукой. – Ничего, схожу со вторым взводом.
– Так же со вторым взводом идёт старший прапорщик Оленичев. – Продолжал сотник. – Ну, люди вы все опытные, учить мне вас нечему. Сами всё знаете.
– Это точно, – опять заметил Юрка.
Короткович опять глянул на него. Задержал на Юрке взгляд.
– Да замолчишь ты сегодня? – Злился Аким. – Чего ты его бесишь?
– А чего он?.. – Смеялся Червоненко.
Как ребёнок, честное слово, Саблин злится. Также и в школе на уроках себя вёл. Дурак:
– Балда ты. Доиграешься, он тебя точно сошлёт куда-нибудь, откуда не вернёшься.
– Третий взвод, – говорил сотник далее, показывая на планшете направление, – пойдёте с линейными казаками через барханы на левом фланге. Задача: обнаружить позицию противника в песках, поддержать огнём атаку линейных взводов.
– Через барханы с линейными? – Удивились пластуны, у них всех только что забрали в полк все бронетранспортёры.– Нешто мы за ними угонимся пешие, они-то на колёсах пойдут?
Сотник их не слушал:
– Есть приказ – чего не ясно?
А это значит, третьему взводу придётся тащиться по колено в пыли и песке.
Короткович сам всё понимает и продолжает:
– Да, поддержите линейных. Не убивайтесь, жилы не рвите, идите по мере сил.
– Ну, как всегда, – всё равно бубнят невесело пластуны.
Линейные казачьи части на броне поедут, они полностью механизированы, там, где броня не пройдёт, там они и встанут. А случись что, так прыгнут на броню и уедут. А пластунам не уехать, удар придётся принять, так как в бой они пойдут пешие. А пешими да с оружием и снарягой много по барханам не набегаешь.
Казаки третьего взвода побурчали, конечно, но приказ есть приказ. А вот четвёртому, кажется, везло.
– Четвёртый взвод, у вас всё просто, – сотник указал на карте точку, – ветряной овраг, тысяча двести метров, вход на севере, выход на юге. Выходите к самой каменной гряде, от выхода из оврага до камней всего восемь сотен метров. Армейцы говорят, что до оврага мин нет. В самом овраге не проверяли. Задача: пройти по оврагу, снять мины, если есть, сбить заслон, если имеется, ликвидировать турели, две штуки за минной полосой, они слева были зафиксированы, но, естественно, будут перемещаться, а может, их и больше. Где они – не знаем, замаскированы. Найти уничтожить. Из оврага поддержать атаку огнём, сообщать координаты огневых точек противника миномётчикам. Всё.
– А кому роботов дадут? – Интересуется Ерёменко, вопрос не праздный. Робот – вещь полезная. Все видели, что их сгружали.
– У нас их всего два осталось. – Говорит сотник. – Один пойдёт со вторым взводом, второй с третьим.
– Ну, понятно, – с укором продолжает Ерёменко. – Нам робот не положен.
– Во-первых, он в овраге не пройдёт, – терпеливо объясняет командир, – вы с ним только до оврага доедите. А во-вторых, мобильная платформа второму взводу может пригодиться для вывоза раненых, надеюсь, что этого удастся избежать, но второй взвод идёт и атакует противника в лоб. А третий взвод идёт в барханы, там им передвижная платформа будет нужнее. Им в пыли по колено на себе тащить всё тяжело будет.
– Ну, понятно, а мы как обычно едем, горбом и паром. – Резюмировал Ерёменко негромко. Так, чтобы сотник не слышал. А то отправишься ещё на усиление второго взвода.
– Ну, что ж, хорошо. – Говорит командир четвёртого взвода прапорщик Михеенко. – Слыхали, казаки? В овраг идём.
– Второй и третий взводы готовятся и выдвигаются на соединения с армейцами и линейными казаками по готовности. Четвёртый – выступать немедленно.
Саблин толкает Юру в локоть:
– Ты там не геройствуй сильно.
– А когда я геройствовал? – Отвечает тот.
– Да всегда. Вечно лезешь на рожон, всё лихость свою показываешь, особенно перед чужими.
Юра промолчал. Он набивает в подсумок лишние, не влезающие туда магазины.
– Гранаты про запас брать не будешь? – Спрашивает Саблин.
– Да на кой они, – беззаботно отвечает Червоненко, утрясая подсумок, – нас близко к окопам не подпустят. Патронов возьму, полежу там, постреляю малость.
Поднимается ветер, саранча уже не кружит в воздухе, зато с востока летит клубами пыль из степи. И пух. Закрывая звёзды и горизонт, летит море пуха.
– Колючка зацвела что-то рано в этом году, – говорит Юра.
Саблин слышал это ещё неделю назад.
– Чего рано, нормально, – Аким надевает шлем.
Он протягивает Юрке руку.
– Да чего ты прощаешься-то, устроил тут проводы героя, прощается он! – Злится тот, но руку жмёт. – Утром увидимся.
– Увидимся. – Говорит Саблин. – И ты это, не геройствуй там.
– Да, ладно. – Небрежно бросает Червоненко через плечо. – Ты сам там не геройствуй. А то я тебя знаю, за медальку в огонь полезешь. – Он обернулся и погрозил Акиму пальцем. – И всё это потому, что ты жадный как чёрт.
– Я не жадный, – усмехается Саблин.
Глава 9
Червоненко забрали на усиление. Итого во взводе осталось шестнадцать человек вместе с командиром взвода. Командир взвода по уставу ничего не тащит, только свой планшет и оружие. На то он и командир. Ничего не несут и два его ближайших помощника – радист и оператор станции электронной борьбы. В просторечии радиоэлектронщик. Ничего не несёт снайпер и его второй номер. У них тяжёлая винтовка и тяжёлый боекомплект. Ничего не несёт и пулемётный расчёт, а их трое. У них пулемёт, и патроны к нему ещё тяжелее, чем у снайперов. Расчёт ПТУРа и так загружен, оператор несёт пусковой стол, второй и третий номер несут блок управления и две гранаты. Также ничего не несёт медик. Белая кость, похлеще радиста. Но его сейчас во взводе нет. Саблин за медика. Остаётся четыре человека, которые понесут на себе все, что нужно нести. Обычно это штурмовая группа. Но из них ещё нужно выделить двух людей на разведку и разминирование. Они пойдут впереди, и им там лишний вес ни к чему.
Прапорщик осматривает своих людей невесело и говорит: