Когда Дженет вошла в пилотскую кабину, Даннинг заканчивал переговоры с землей. Они оба понимали истинный смысл его натянутой улыбки. Руки у него немного тряслись.
– Вот так рейс у нас, да? – как-то виновато проговорил командир. – Ванкувер только что просил уточнить информацию: похоже, то ли не поняли, то ли до конца осознали серьезность ситуации. Как там в салоне?
– Да пока ничего, – постаралась не выдать тревоги Дженет и протянула ему таблетки. – Врач сказал, что надо выпить как можно больше воды, а потом принять это, чтобы очистить желудок.
– Хорошенькое дело. – Даннинг сунул руку в боковой карман кресла и вытащил бутылку с водой. – Ну, за здоровье! – Изрядно опустошив емкость, он проглотил таблетки и поморщился. – Фу, какая гадость! Терпеть не могу эту химию.
Дженет бросила на него беспокойный взгляд, потом на приборную панель со множеством стрелок и индикаторов: две штурвальные колонки, повинуясь указаниям автопилота, продолжали то и дело двигаться вперед-назад, – легонько коснулась плеча и спросила:
– Как самочувствие?
От нее не ускользнула ни бледность его лица, ни выступившие на лбу капельки пота. Не переставая морщиться, она пыталась убедить себя, что все это от невероятного нервного напряжения.
– Отлично! – неестественно бодрым тоном отозвался Даннинг. – А как ты? Таблетки выпила?
– Мне не надо. Я мясо ела.
– Очень разумно! Пожалуй, надо вегетарианцем сделаться – так намного безопаснее.
Он чуть повернулся в кресле и, взглянув на второго пилота, ничком лежавшего на полу, закутанного в плед и с подушкой под головой, пробормотал:
– Бедняга Пит! Даст Бог, выкарабкается.
– Сейчас бог здесь ты, командир, – с горячностью отозвалась Дженет. – Чем быстрее мы долетим до Ванкувера, тем выше вероятность, что и других довезут до больницы раньше, чем начнутся приступы.
Она подошла к Питу и чуть поправила плед, изо всех сил сдерживая внезапно навернувшиеся на глаза слезы, грозившие вот-вот прорваться сквозь с трудом сохраняемое спокойствие. Даннинг бросил на нее встревоженный взгляд.
– Беспокоишься? – спросил он.
Она чуть повернула белокурую головку и пролепетала, залившись краской:
– Ну да… Он мне сразу понравился, как только стал членом нашего экипажа… и вот теперь это… – Она осеклась и резко встала. – У меня же уйма дел! Пойду зажимать пассажирам носы, пока доктор станет вливать в них воду. Не очень-то приятное это занятие, особенно когда имеешь дело с выпивохами.
Дженет хихикнула и торопливо покинула кабину. В салоне Байрд продвинулся до середины ряда по правому борту и сейчас говорил с нервно посматривавшей на него парой средних лет.
– Доктор, – с тревогой в голосе заметила дама, – эта девушка, стюардесса, слишком часто наведывается в пилотскую кабину. С летчиками все в порядке? В том смысле – а вдруг им тоже станет плохо?.. И что тогда? – Она вцепилась в руку мужа. – Гектор, мне страшно. Зачем мы вообще…
– Ну что ты, дорогая, успокойся, – попытался придать ей уверенности муж, хотя и сам ее явно не ощущал. – Опасности, конечно же, никакой нет, и ничего особенного не случилось. – Его глаза с мольбой посмотрели на врача сквозь очки в роговой оправе. – А летчики ели рыбу?
– Вовсе не обязательно, что инфекция присутствовала во всех порциях рыбы, – ушел от прямого ответа Байрд. – К тому же мы не знаем наверняка, что дело именно в рыбе. Волноваться не о чем – мы внимательно наблюдаем за экипажем. Итак, сэр, что ели вы – мясо или рыбу?
Мужчина вытаращил глаза так, что, казалось, они вот-вот выскочат из орбит, и выкрикнул:
– Рыбу! Мы оба ели рыбу! – И тут его словно прорвало: – Это же подлинное безобразие! Нужно привлечь полицию и тщательно все расследовать! Такой матч, а вы тут всех отравили!
– Заверяю вас, что все тщательно расследуют, в чем бы ни крылась причина. – Байрд протянул каждому по таблетке. – Сейчас вам принесут воду. Сначала нужно выпить по три-четыре стакана, если сможете – больше, потом принять таблетки. Это рвотное, для очистки желудка. И не волнуйтесь. Индивидуальные пакеты в кармашках перед креслами.
Доктор продолжил обход пассажиров, наконец дошел до своего пустого кресла рядом со Спенсером.
– Мясо! – тотчас выпалил тот, опережая вопрос Байрда.
– Это хорошо, – отозвался тот. – Одной заботой меньше.
– Досталось вам, док? – заметил Спенсер. – Помощь нужна?
– Еще как нужна, – пробурчал Байрд. – Вот только помочь вы мало чем можете – разве что стюардессе воду пассажирам разносить.
– Разумеется, помогу. – Спенсер понизил голос: – Похоже, там кому-то совсем худо?
– Именно так. И что самое ужасное, – с горечью произнес врач, – я не могу оказать по-настоящему существенную помощь. Когда летишь на футбол, и в голову не приходит, что придется спасать столько народу, да еще с пищевым отравлением. Шприцы и морфий я взял – без них никуда, – но от них сейчас больше вреда, чем пользы. Одному Богу ведомо, зачем я прихватил пузырек с рвотным, но это оказалось кстати. Только вот неприятность – обезвоживание. Организм теряет много жидкости.
– Ну что же, – проговорил Спенсер, – остается радоваться, что я не большой любитель рыбы.
Байрд нахмурился и мрачно заметил:
– Все было бы смешно, когда бы не было так грустно. Люди страдают, им становится все хуже, а я совершенно беспомощен.
– Не давите на меня, док, – ощетинился Спенсер. – Я ничего такого не подумал: просто обрадовался, что мы не отравились рыбой, как те бедняги.
– Да-да, может, вы и правы. – Байрд устало провел рукой по лицу и пробормотал себе под нос: – Стар я становлюсь для подобных переделок.
Спенсер поднялся с кресла.
– Нет, док, вы как раз на своем месте. Нам всем страшно повезло, что вы оказались на борту.
– Ладно, ординатор, – усмехнулся Байрд, – коммивояжерские комплименты оставьте при себе: я ведь никуда отсюда не сбегу.
– Согласен: сам напросился, – устыдился Спенсер, покраснев. – Так, теперь говорите, что надо делать. Я здесь пятую точку отсиживаю, а вы, поди, уже с ног валитесь.
– Ничего, мне не впервой. – Байрд положил Спенсеру руку на плечо. – Не обращайте внимания: просто пар выпустил. Все нормально. Это просто от беспомощности: знаешь, как надо, а не можешь. И ничего от тебя не зависит.
– Ничего, – ободряюще улыбнулся Спенсер. – Рад буду хоть как-то помочь. Ну что, какие будут распоряжения?
– Идите к мисс Бенсон, но, как только разнесете воду, отправляйтесь на место, чтобы освободить проход. Тут может такое начаться…
– Как скажете. Если понадоблюсь, я готов. Но все-таки скажите честно: все правда так серьезно?
Байрд пристально посмотрел ему в глаза и резко ответил:
– Серьезнее некуда.
Доктор двинулся к компании, которая накануне хорошо погуляла. Бодрствовали трое – четвертый, укрытый пледом, с серым, покрытым потом лицом, сидел в кресле и дрожал так, что зубы стучали.
– Держите его в тепле, – велел Байрд. – Он что пил?
– Насколько помню, пару пинт виски, – отозвался сзади болельщик, тасовавший карты.
– До ужина или после?
– Похоже, и до и после.
– Верно, – подтвердил их приятель. – А я-то думал, Гарри меру знает. Док, это у него из-за выпивки?
– Здесь, скорее, наоборот, виски пошло ему на пользу, – сказал Байрд. – У вас еще осталось?
– Я свое допил, – ответил тот, что держал карты.
– Секунду, – проговорил второй, подавшись вперед, чтобы залезть в карман брюк. – Во фляжке, может, что и осталось. Мы хорошо прикладывались, пока ждали в Торонто.
– Дайте ему несколько глотков, – велел Байрд. – Только очень осторожно, чтобы не подавился.
– Скажите, доктор, а как вообще дела? Мы по расписанию летим?
– Насколько я знаю – да.
– Но Энди на игру не попадает, так?
– Разумеется. Как только сядем, сразу отправим его в больницу.
– Бедный Энди, – посочувствовал ему приятель, отвинчивая пробку. – Вот что значит не везет! Вечно с ним так. Но ведь он поправится?
– Надеюсь. Вы уж хорошенько за ним приглядывайте и следите, чтобы не сбрасывал плед.
– Вот ведь влип старина Энди. А как там английский чудила Пейдодна? Вы его загрузили?
– Да, он нам помогает.
Когда Байрд двинулся дальше, приятель несчастного Энди, перекинув колоду из одной руки в другую, недовольно заметил:
– Ничего себе двухдневный выходной выдался, а?
Доктор приблизился к чете Чайлдер, где стояла Дженет, и приподнял даме веко. Миссис Чайдлер была без сознания, и ее муж, отчаянно пытаясь задержать доктора, с мольбой в голосе спросил:
– Как она?
– Сейчас ей лучше: по крайней мере не чувствует боли, – как можно убедительнее ответил тот. – Когда тело уже не в силах терпеть, включается природа.
– Доктор, мне страшно. Я никогда не видел ее такой. Это все из-за отравления рыбой? Что в ней было такое?
Байрд замешкался.
– Не думаю, что могу ответить на ваш вопрос: нужны лабораторные исследования, – но в любом случае это очень серьезно: необходимо начинать лечение как можно раньше. Сейчас мы делаем все, что в наших силах.
– Знаю, доктор, и очень вам благодарен. Она ведь поправится, да? Я в том смысле, что…
– Конечно, поправится, – негромко ответил Байрд. – Постарайтесь не нервничать. На земле нас будут встречать и ее сразу отвезут в больницу, где ей окажут полноценную помощь.
– Господи боже! – тяжко вздохнул Чайлдер. – Только бы вы оказались правы!
«Да, – подумал Байрд, – интересно: хватило бы у меня духу это сказать, не будь я врачом?»
– Но почему мы не садимся? Ведь есть же другие аэропорты…
– Об этом думали, – ответил Байрд, – но наземный туман делает посадку чрезвычайно рискованной и опасной. Кроме того, мы уже миновали аэродромы по пути следования и сейчас летим над Скалистыми горами. Так что самый оптимистичный способ доставить вашу жену в больницу – это как можно скорее добраться до Ванкувера, куда мы и летим.
– Понимаю… Вы все-таки думаете, что дело в рыбе, да, доктор? – никак не унимался Чайдлер.