удом и могут считать, что чудо кончилось. Откройте глаза, и вы увидите, что чудо в вас самих, здесь, сейчас. И пока в музыке продолжается поиск, человечеству ничего не грозит.
Jethro Tull «Thick As A Brick»
Да, массовый Эдем 60-х кончился, но много людей по всему миру продолжали искать и находить новые пути и новые музыкальные пространства.
Одним из таких был и до сих пор является американец Терри Райли[14]. Несколько лет он обучался в Индии основам музыки у славного Пандита Прат Нана и, вернувшись в солнечную Америку, решил, что для играния музыки музыканты – это ненужная роскошь. Он окружил себя сложнейшей аппаратурой по преобразованию звука, включал орган и часто, не останавливаясь, играл концерты по десять – двенадцать часов. Так он стал первым известным широкой публике композитором-минималистом.{213}
А в это время в Германии тоже зрели семена кактусов новой жизни. Ненасытная любознательность вкупе с научным складом ума и чисто германской пунктуальностью увлекала многих в сторону точных наук и вытекающих из них звуков. В подвалах Кёльнского собора зарождалась грядущая помесь человека и машины.
Простой бит-квартет «Крафтверк» поставил над собой смелый эксперимент. А что будет, спросили они, если вместо того, чтобы играть концерты, мы будем спокойно сидеть в студии, а концерты за нас будут играть роботы, изготовленные по нашему подобию? Так было положено начало современной электронной музыке. Первую популярность научному коллективу «Крафтверк» принесли исследования в области радиоактивности.{214}
А тем временем в доброй старой Англии добрый старый Jethro Tull приник губами к великому источнику народной музыки и записал гениальный альбом под названием «Thick As A Brick» («Тупой, как кирпич»).{215}
Куда бедному крестьянину податься?
{216} Зачем ты послан был и кто тебя послал?
Чего, добра иль зла, ты верный был свершитель?
Зачем потух, зачем блистал
Земли чудесный посетитель?
Так писал Александр Сергеевич Пушкин о музыке 60-х годов. Но ничто не вечно под луной, наступили 70-е.
В то время как прогрессивные коллективы залезали все дальше и дальше в музыкальные дебри, простому человеку, ослепленному и оглушенному невиданным многоцветием 60-х годов, тоже хотелось что-то делать. Так куды бедному крестьянину податься?
Хантер С. Томпсон
Кэт Стивенс
Нашелся простой выход – берешь гитару и начинаешь писать трогательные и страстные песни.{217}
Пламенный грек Кэт Стивенс появился на сцене в семнадцать лет. Первое его столкновение со славой кончилось плохо – попав в мясорубку шоу-бизнеса, он после двух очень успешных альбомов сломался и заболел туберкулезом. На него махнули рукой и вычеркнули из книги живых. Однако воля его была несгибаема, через год он выздоровел, вернулся на сцену и сказал: теперь мы будем делать все по-моему. И наивной красоте и силе его песен не было равных.{218}
Однако 60-е все-таки прошли, и наступило похмелье. Большинству людей начало казаться, что их кто-то где-то как-то непонятным образом обманул.
Eshel Sound Studioss, Дон Маклин ест американский пирог, 1981
Великий журналист, основатель гонзо-журнализма, Хантер С. Томпсон даже написал книгу «Страх и омерзение в Лас-Вегасе» (которую у нас почему-то переводят как «Страх и ненависть в Лас-Вегасе», но наши переводчики часто отличаются нежеланием понимать переводимое). В этой книге он отчаянно пытался разобраться, где и почему волна, сулившая всем счастье, отхлынула и пропала.
Дон Маклин
Его более практичные соотечественники, не теряя времени, начали торговать вселенской любовью в упрощенной дешевой упаковке. И всем начало казаться, что настоящая музыка умерла.
Задумчивый парень Дон Маклин написал песню с пронзительной строчкой «День, когда музыка умерла». Песня представляла собой эзопово изображение всей тогдашней музыкальной ситуации, своего рода ребус, который много лет все пытались разгадать.
Пит Сигер
Недавно, кстати, Мадонна, не стесняясь журналисток в розовых кофточках, бесстрашно сделала ее ремейк, но, при всем моем к ней уважении, прелесть оригинала была безвозвратно потеряна.{219}
Вообще-то, Дон Маклин происходил из старой школы поэтов-песенников, заработал свои народные лычки, работая на пароходе, ходившем вверх-вниз по Миссисипи, и был удостоен внимания самого гуру американского КСП[15], любимого в Советском Союзе Пита Сигера, – то есть был стопроцентно настоящим народным певцом. В начале 70-х Маклин точно выразил общее ощущение того, что все пошло не так, и написал немедленно принятую всеми на ура песню про Ван Гога «Винсент», которая кончалась замечательной и очень печальной строчкой: «Этот мир был создан не для таких красивых людей, как ты».{220}
Фил Линнет
Thin Lizzie
Однако не все ограничивались пением под гитару. Пересидев в пабе крушение идеалов, прочные британцы взялись за дело. Британца вообще голыми руками не возьмешь. Чуть что – он идет в паб, выпьет там «Гиннесса» с друзьями и решит, что жизнь совсем не так уж плоха.
Полуирландец-полунегр Фил Линнот взял старинную песню про виски в кувшине, парочку друзей, которые громко и быстро играли на гитарах, и ударника, которого друзья ласково называли Фил Грязное Животное, – и сильно вдарил. Так появилась группа Thin Lizzie и народный хард-рок.{221}
Честно скажу вам, жить тогда было жутко интересно – каждую неделю появлялись новые группы, одна необычнее другой. И если кто-то не оправдывал ожиданий, на смену ему являлось полдюжины новых. Плюс наступившей эпохи «Я» был в том, что личности начали страннеть на глазах.
Дэвид Боуи
И не было никого страннее, чем Дэвид Боуи. Он учился в школе мимов, замерзал в горах Шотландии в буддийском монастыре и ходил отчаянно накрашенный в длинном женском платье (хотя он называл его мужским). А потом придумал гениальный ход и записал сюиту песен про жизнь и смерть воображаемой суперзвезды по имени Ziggy Stardust (Зигги Звездная Пыль) – и немедленно сам превратился в суперзвезду. Но дело тут не в звездности – умнейший и талантливейший экспериментатор, вдохновивший целые поколения, он до сих пор не складывает оружия и продолжает идти вперед.
«Life On Mars» – песня, которую он написал еще до Зигги, она показывает все про Дэвида Боуи.{222}
Марк Болан
В общем, наши ребята в британских пабах не дремали. Боуи с Марком Боланом изобрели глэм-рок, и на сцене немедленно появилось много мужчин, при виде которых зебры и павлины падали в обморок. Гари Глиттер, Sweet – имя им легион. Но один коллектив переплюнул всех – и высотой платформ, и разноцветностью костюмов, и (что важнее) энергией и талантом. Выглядели они так, как будто сошли со страниц Диккенса – но Диккенса, объевшегося грибов.
Slade
Slade и их неподражаемый фронтмен Нодди Холдер – в цилиндре, подтяжках, клетчатых штанах и с голосом беззастенчивой иерихонской трубы.{223}
Мы уже говорили о Марке Болане и группе Tyrannosaurus Rex. Начал он в 68-м, но подлинный расцвет его приходится на 70-е. Название группы было сокращено до T. Rex, из акустического дуэта они превратились в полнокровную рок-группу, и после битломании 60-х началась тирексомания. Болан скромно сказал: «То, что Beatles делали четыре года, я сделал за один». Ринго Старр снял про это фильм «Болан Буги» – должно быть, сильно веселился, глядя, как это происходит с приятелем.
А Марк Болан – Электрический Воин, Космический Танцор, Генерал Королевских Крокодилов – продолжал исследовать Танцевальные Залы Марса.{224}
Снова 70-е
Что бывает с человеком, которому было чудесное виденье? Прямо как у Пушкина:
Я помню чудное мгновенье,
Передо мной явилась ты –
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
И – как продолжает другой поэт:
Ты со смехом убежала –
Я ж задумчиво стоял[16].
Эксперты сходятся в одном – после чудесного видения субъект, как правило, впадает в стояние и задумчивость. Именно это и происходило с миром в 70-е годы, когда убежало чудесное видение: все задумались и встали. После причудливой и многомерной роскоши психоделии всех выживших потянуло на твердую почву простых песен.{225}
Ван Моррисон
Ван Моррисон – и ныне здравствующий титан, уважение к которому так велико, что все его так и называют «Van The Man» (Ван – Настоящий Мужчина). Настоящий алхимик пения, он пел на равных с Бобом Диланом (Bob Dylan), Chieftains и Хаулинг Вулфом (Howlin’ Wolf).
Хаулинг Вулф
В 70-е же годы он только что ушел из забойной группы Them и искал свой, некоммерческий путь.
Известный вам Хазрат Инайят Хан[17] сказал однажды: «Истинно музыкальная душа – это кто-то, кто забывает о себе в музыке».
Вот это точно описывает Вана Моррисона. Вообще, в 70-е годы все только что ушли из какой-нибудь группы – время было такое, не зря его называют «декада эго». Если же кто-то, по незнанию, вместо того, чтобы уходить из группы, наоборот, ее основывал, то совершенно не знал, что с ней делать.