Вообще говоря, в английской народной песне есть только два сюжета.
LP Dick Gaughan «A Different Kind Of Love Song», 1987
Первый – это как родственники уничтожают друг друга с применением технических средств (например, некий лорд подозревает свою жену в неверности, и от жены остаются только рожки да ножки, или наоборот, рожки и ножки остаются именно от лорда; возможны также варианты уничтожения других членов семьи).
Второй – веселый бродяга встречает в поле девушку с понятным результатом.
Эмоциональные ирландцы добавили к этим двум сюжетам еще один: уехавший на заработки в Америку герой вспоминает навсегда покинутый родной край (с подробным перечислением полей, ручьев и гор) и голубые (вариант – карие) глаза девы, оставшейся в этом раю. При этом мысль вернуться обратно герою в голову, очевидно, не приходит.
Шотландцы же в целом народ более серьезный. Никуда не уезжают, пьют шотландский виски и обдумывают происходящую в мире несправедливость; но уж если встанут, то держись. А потом сядут, нальют себе еще и продолжат думать.{45}
В то время как ирландцы реагируют на все значительно более легкомысленно и весело.{46}
А Мэри Бреннан из группы Clannad поет один из библейских псалмов так, что исчезают вообще всякие дистанции, даже между нами и царем Давидом. Да в общем-то и правильно – ведь он имеет к нам самое непосредственное отношение.{47}
Мэри Бреннан
Но вернемся к Соуэну, самому загадочному и непостижимому, самому магически сильному моменту года.{48}
Я не слыхал рассказов Оссиана,
Не пробовал старинного вина;
Зачем же мне мерещится поляна,
Шотландии кровавая луна?
И перекличка ворона и арфы
Мне чудится в зловещей тишине;
И ветром развеваемые шарфы
Дружинников мелькают при луне!
LP Andy M. Stewart & Manus Lunny – «Dublin Lady»
Буквально «соуэн» означает «конец лета».
Дело в том, что у древних кельтов год делился на два сезона – сезон света и сезон тьмы. И именно в Соуэн начинается сезон тьмы. (Кстати, у индусов есть праздник Дивали – тоже конец лета, начало зимы, и празднуется приблизительно в то же самое время.)
Некоторые считают, что Соуэн – самый главный праздник года. Ведь у кельтов сутки начинаются вместе с ночью, поэтому 1 ноября начинается ночь года, новый цикл – а известно, что именно в ночной тишине впервые слышится шепот нового начала. Так что Соуэн – это праздник начала.{50}
Считается, что рожденный в Соуэн обладает вторым зрением, то есть видит скрытое от обычных людей.{51}
Tannahill Weavers
Espers
Когда христианство пришло к кельтам, миссионеры столкнулись с тем, что канун 1 ноября оказался слишком серьезной датой. Игнорировать ее было невозможно – слишком реальна она была в этих краях. Поэтому они поступили, как и подобает мудрым миссионерам: назвали этот день по-своему, и получился знаменитый День Всех Святых. Соответственно, ночь перед ним и есть тот самый сочельник, в который происходит действие большинства историй, связанных с привидениями. А привидения в Англии – это вполне серьезно.
LP Planxty «Cold Blow and the Rainy Night», 1974
Истории о привидениях мне доводилось слышать от самых серьезных и не склонных к выдумкам людей. Даже наш с вами бывший соотечественник, известный музыкант группы «Трубный Зов», когда-то отсидевший за свои убеждения и впоследствии изгнанный из России Валера Баринов, которому я вполне доверяю, красочно рассказывал, как он неоднократно сталкивался на Британской земле с привидениями и даже изгонял их силой своей молитвы.{52}
Но вернемся же к нашим тайнам и чудесам. В древние времена все знали, что если уплыть в океан, держа курс на закат, то рано или поздно можно приплыть в Землю богов, на Острова вечной молодости. Эти земли назывались по-разному – Ис, Тир На Ног, Хай Бразил, Аваллон (куда фея Моргана увезла на лодке раненого короля Артура), – легенд, посвященных им, не перечесть. В XI веке одна из них была связана с именем святого Брендана.
Но до этого в море вышел Бран, сын Фебала.{53}
LP Espers, 2002
Один Бран, сын Фебала, услышал прекрасную музыку – такую прекрасную, что он заснул. Проснувшись, он увидел перед собой серебряную ветвь. А вечером появилась неизвестная женщина, пропевшая ему и его друзьям песню об Ином Мире, где всегда лето, всегда есть еда и питье, а совершенных людей, населяющих этот мир, никогда не касается ни болезнь, ни тоска. Незнакомка велела Брану плыть на Остров женщин, лежащий на западе. На следующий день он собрал команду и снарядил корабль.
На второй день плавания он увидел человека, едущего к нему по волнам на экипаже. Это был Мананнан МакЛир. МакЛир объяснил Брану, что тот плывет не по океану, а по равнине, усеянной цветами.
Через несколько дней корабль Брана доплыл до Острова радости. Жители острова собрались на берегу и хохотали, глядя на мореплавателей. Бран послал на берег человека – узнать, в чем тут дело, но, доплыв до берега, человек присоединился к толпе – посмотрел на корабль и тоже стал хохотать. Бран велел плыть дальше.
Через некоторое время они достигли Острова женщин, но Бран не хотел сходить на берег. Однако королева острова магией заставила моряков сойти. На берегу каждый взял себе пару. Они прожили на острове год, и каждый день был как праздник. Но однажды Нехтан МакКоллбран почувствовал, что тоскует по дому. Королева женщин не хотела их отпускать; когда же они все-таки вернулись на свой корабль, она предупредила: «Доплыв до Ирландии, не сходите на берег».
Карта Помплониуса Мела, I в. до н. э.
Когда они вернулись домой, на берегу собралась толпа, но никто не знал, кто они такие. Имя мореплавателя Брана было известно им только из древних легенд. Опечаленный Нехтан МакКоллбран спрыгнул на берег и немедленно превратился в пепел. Со времени их отплытия прошло слишком много лет.
Бран рассказал стоящим на берегу свою историю, повернул корабль и снова ушел в море; больше никто его не видел.{54}
Эта поэма была записана христианскими монахами со слов рассказчиков в семисотом году нашей эры.
После Брана в море пустился святой Брендан со товарищи. Тоже нашли некие земли. И ведь что интересно: обитатели Мадейры и Азорских островов клялись Колумбу, что они хорошо знают о райском острове, лежащем на западе…
Однако с тем, как мир становился все более объезженным, острова эти всё отодвигались и отодвигались, пока вовсе не исчезли из мира. Как об этом писал Толкин, «и тогда боги сделали землю круглой и убрали Бессмертные Земли из кругов этого мира».
Посмотреть со стороны – ну и что? Какие-то старинные сказки… Меня вполне устраивает такая точка зрения. Все люди разные, так создан этот мир. У каждого свой путь. Каждый видит только то, что в нем уже есть.
Но иногда человеческому взору открывается то, к чему нас не приготовили учебники; то, что превосходит наши способности понимать и анализировать. И тогда человек замирает. Как все-таки жалко людей, считающих, что они знают, как устроена жизнь.
Как велик и прекрасен Господь, сотворивший этот непостижимый и прекрасный мир, полный тайн, скрытых от равнодушного и самоуверенного взгляда. Воистину преклоним колена!{55}
И, сказав все это, воздав должное самому таинственному дню года и склонив голову перед памятью покинувших этот мир, поднимем ее вновь.{56}
Тайна виски
1 февраля – священный кельтский праздник Химолк, и хотя здесь, в наших широтах, это не сразу бросается в глаза, колесо времен года снова начинает поворачиваться в сторону весны.
Однако, по новым сведениям специалистов, мы – русские и кельты – имеем общих пращуров в лице отчаянных скифов, а значит, кельтский праздник – это наш праздник. На методах его празднования стоит остановиться особо.{57}
Мы с братьями-кельтами всегда были невоздержанны в смысле что-нибудь отпраздновать. Наши прародичи скифы пили такое, отчего на следующее утро хотелось в битву, чтобы избавиться от головной боли, и оттого с похмелья были совершенно непобедимы; и сколько бы их религиозные руководители, покурив священных степных растений, ни убеждали их не пить сегодня, они пили и наутро снова мучились совестью – вот как это убедительно передано в драматическом произведении ирландских рокеров Thin Lizzy под всем понятным названием «Пора Завязывать».{58}
LP «The Chieftains-7», 1976
Но то – ирландцы, а зная ирландцев, можно наверняка сказать – они опять вчера вечером что-то мешали. Но есть на свете и их северные соседи – гордые шотландцы; и вот они с честью несут свои пристрастия.{59}