– Вы нас очень выручите, – с чувством глубочайшей признательности произнёс напарник. – Вкратце обрисую ситуацию. Мы ведём расследование убийства, совершённого с невероятной жестокостью. Потерпевший – молодой, ничем не примечательный мужчина. К уголовной ответственности не привлекался, вёл обычный образ жизни. Необычными являются обстоятельства смерти. Тело и лицо покойного обезображены так, что версия бытового насилия отпадает. Можно было бы предположить, что на него напал хищный зверь, но тело обнаружили в запертой квартире, принадлежавшей потерпевшему. Жил он один, домашних питомцев не держал. Мы проработали все возможные версии, но, к сожалению, без какого-либо результата. Остаётся рассчитывать на вмешательство магии, раз уж наука оказалась бессильна.
– Я могу взглянуть на фотографию жертвы?
– Да, конечно.
Семёнов порылся в своём мобильнике, вывел на экран фотографию потерпевшего и положил телефон перед магистром. Я и не знала, что напарник занимается расследованием убийства, да ещё такого. Зря он меня в это дело втянул. Я же после таких кадров бессонницей обзаведусь или ночными кошмарами.
Потерпевший выглядел ужасающе. Я с дрожью рассматривала снятое крупным планом лицо, на котором не было живого места. Кожа свисала клочьями, обнажая лицевые мышцы. Возле левой скулы вырван значительный кусок мяса, практически вся щека, из-за чего в образовавшемся просвете хорошо видна челюсть. Изнутри. Ровный ряд зубов и кусок кости. Бррр!
– Ой! – подпрыгивая на месте и опрокидывая стул, воскликнул магистр, но, к его чести, быстро оправился от пережитого шока и взял себя в руки. Поднял стул, устроился на прежнем месте. Внимательно изучил снимок. Затем прикрыл глаза и стал водить над смартфоном руками. Я с интересом наблюдала за его манипуляциями.
– Что я могу сказать, – вздохнул магистр, после того как исследование снимка внутренним зрением и шестым чувством подошло к концу. – Типичное ритуальное убийство.
– Да ладно! – изумлённо ахнул Семёнов.
– Да-да. Именно ритуальное. Я вступил в контакт с духом почившего. Он поведал мне трагическую, но поучительную историю своей жизни и смерти. Этот юноша связался с сектой сатанистов. Он участвовал в жестоких игрищах и кровавых ритуалах. В какой-то момент к нему пришло понимание ошибочности выбранного пути, и он попытался покинуть единомышленников. Но это оказалось не так просто. Вчерашние друзья воспротивились его решению и приговорили несчастного к смерти. Они призвали псов ада, чтобы те пожрали отступника.
– И псы его пожрали, – задумчиво протянул Семёнов. – Действительно, поучительная история. Что ж, теперь нам всё ясно. От всей души благодарю за помощь.
– Ой, что вы! Не стоит. Всегда рад помочь. Вот только это еще не всё, – похоже, магистр не хотел так скоро прощаться с благодарными зрителями театра одного актёра. – Ваш потерпевший был проклят.
– Сатанистами?
– Нет. До них. Ещё во чреве матери. Я вижу очень древнее и сложное проклятье. Его накладывают на весь род, если хотят, чтобы этот род прервался. Именно проклятье привело молодого человека в лапы сатанистов, и именно под его воздействием бывшие товарищи жертвы приняли решение призвать псов ада.
– Понятно, – вздохнул Семёнов. – Ну, мы пойдём, пожалуй. Не будем вас отвлекать от работы.
– Что вы, вы меня ничуть не отвлекаете. Разве не в этом заключается смысл моего служения? И потом, вашей коллеге требуется квалифицированная помощь, – точно, магистр никак не хотел с нами расставаться.
– Мне? – удивилась я.
– Вам, милая девушка. У вас забиты нижние чакры. Совершенно не работают. Я даже отсюда чувствую, как от вас тянет холодом. Вас нужно срочно лечить. Если пустить дело на самотёк, ваши родильные пути атрофируются.
– Какие пути?
– Родильные, – терпеливо пояснил магистр. – Это такие пути, по которым на свет появляются дети. Вы же хотите иметь детей? По глазам вижу, что хотите. А раз так, нужно лечиться. Вот, держите, – мужчина протянул мне листок бумаги. – Здесь подробно описана вся схема лечения. После того как пройдёте его, загляните ко мне, чтобы я проверил, как продвигается процесс, и при необходимости откорректировал его.
Я вдумчиво изучила протянутый листок, на котором мелким шрифтом была описана схема лечения моих родильных путей.
– Порядок приёма биологического материала, – зачитала вслух название.
Далее по тексту следовало, что биологический материал надлежит принимать натощак по утрам в чётко выверенных дозах. Дозы были обозначены в миллилитрах, по мере лечения объём биологического материала следовало увеличивать, пока он не достигнет полулитра за раз.
– А что такое биологический материал? – поинтересовалась я у магистра.
– Урина, – разъяснили непонятливой мне.
Семёнов громко прыснул от смеха.
– Что? – возмутилась я и швырнула злополучную схему лечения на стол. Вытерла руки об одежду, словно листок бумаги был испачкан этим самым биологическим материалом. – Вы в своём уме, уважаемый?
– Афанасьева, спокойно! – айтишник взял меня за плечо, видимо, чтобы предотвратить нападение на магистра, и повёл в сторону выхода. – Ещё раз большое спасибо за помощь! – это уже было адресовано хозяину салона. – Я прослежу, чтобы она выполнила ваши рекомендации в точности. Вплоть до миллилитра.
Едва за нами закрылась дверь этого малоприятного заведения, Семёнова согнуло в приступе неконтролируемого хохота. Я одарила его злым взглядом и закурила, но тут же выбросила сигарету. Показалось, что в табачном дыме преобладают ноты аммиака.
– И что это было? – поинтересовалась после того, как парень отсмеялся. – Я думала, ты заставишь его пройти регистрацию и все процедуры, которые необходимы для ведения частной практики.
– Этого не потребуется. Наш магистр не ведун.
– А кто он тогда?
– Два варианта: либо обычный шарлатан, либо полный псих. В любом случае это, к счастью, не наше дело.
– И ты вот так сразу всё понял? У тебя есть какое-то особое чутьё?
– А тут не нужно никакого чутья. Достаточно здравого смысла. Как ты думаешь, чью фотографию я показал этому недомагу?
Я пожала плечами. Мало ли в практике Семёнова загадочных убийств, ритуальных в том числе. Лицо человека на снимке было мне незнакомо. Да и встречайся мы раньше, маловероятно, что я узнала бы несчастного, настолько сильно его изуродовали.
– Это моя фотка, – сообщил парень.
– Да ладно! Ужас какой! Кто тебя так? Как же ты после этого выжил? И как удалось восстановить внешность? Пластика?
Семёнов снова захохотал. Потом объяснил, когда успокоился:
– Фотка с прошлого Хэллоуина. Я в образе ожившего мертвеца. Зомби то бишь. А этот придурок наплёл с три короба про ритуальные убийства, адских гончих и родовые проклятья.
Семёнов довёз меня до дома и распрощался. Я с тоской во взоре проводила удаляющийся «лексус». Мне предстояло мучиться отдыхом ещё неделю.
К счастью, долго мучиться не пришлось. В среду пополудни завибрировал телефон.
– Афанасьева, угадай кто?
– Семёнов, что угадывать-то? Твой номер у меня в контактах.
– Ну вот, – расстроился парень, – не быть мне богатым.
– Ты вроде и так не бедствуешь. Ты по делу или как?
– Или как. Соскучился я. Сегодня тебя во сне видел. Эротическом. До сих пор в себя не приду.
– Сделай милость, избавь от подробностей! Что тебе от меня надо?
– Хм… Это зависит от того, что ты умеешь, – игривым тоном сообщил парень.
– Семёнов, прекращай немедленно! Или я трубку брошу!
– Да ладно тебе. Уже и пошутить нельзя. По делу я, по делу. Выбирайся, прокатимся в одно весёлое местечко.
Весёлое местечко оказалось ночным клубом. Не слишком известным по причине значительной удалённости от центра города, но и не поселковой дискотекой. Посетителей в клубе не было, что и понятно, учитывая время суток.
Нас встретила приветливая девушка, проводила за один из столиков. Семёнов предъявил удостоверение и попросил её задержаться. Она послушно опустилась на противоположный диванчик.
– Вы, наверное, догадываетесь, что именно мы хотим обсудить? – спросил парень.
Девушка кивнула:
– В понедельник к нам уже наведывались и ваши коллеги, и Росалкогольрегулирование. Последние внеплановую проверку проводят. Хорошо, что не прикрыли.
– Это потому что до летального исхода не дошло, – пояснил Семёнов. – Кроме того, токсикологическая экспертиза показала – отравление наркотическое, а не алкогольное. Так что тут, скорее, наш профиль.
– С наркотиками у нас строго, – авторитетно заявила девушка. – В зале постоянно присутствует охрана.
– Это ещё ни о чём не говорит. Мы можем пообщаться с теми, кто работал в ночь с субботы на воскресенье?
– К сожалению, сейчас из той смены никого нет. Приходите завтра к десяти вечера. Программа начинается в одиннадцать. Успеете пообщаться. Потом можете задержаться, если захотите. В четверг для девушек действует акция: один напиток в подарок. В программе – мужской стриптиз, – администратор с улыбкой посмотрела в мою сторону.
– Мы подумаем, – кивнул Семёнов. – Когда ещё представится возможность попасть на мужской стриптиз? Да, Арина?
Угу. Я бы не отказалась от стриптиза в исполнении Семёнова. Но ему о моих фантазиях знать не следует.
Любезная девушка распорядилась, чтобы нам принесли кофе за счёт заведения. Я неспешно потягивала американо, а напарник тем временем излагал подробности новой операции.
– В воскресенье утром несколько посетительниц этого замечательного места были госпитализированы с симптомами острого отравления. Поначалу подозревали самопальный алкоголь, тем более что все пострадавшие в голос утверждали, будто наркотиками не балуются. Но результаты токсикологических исследований красноречиво свидетельствуют об обратном. Заведение взяли на карандаш.
– Прекрасно. То есть ужасно, конечно. Но какое отношение к Управлению имеет оборот наркотиков? Или вас решили нагрузить дополнительной работой?
– Нет. Нам своей работы хватает. Просто в крови пострадавших обнаружили весьма своеобразный коктейль, в котором оказался нейротоксин, по составу совпадающий с ядом паука Latrodectus, он же чёрная вдова.