Домовой пожал плечами.
– Как не замечать-то? Замечал, конечно. Кого там только нет. Людей разных прорва и нелюдей тоже. Так это для Москвы обычное явление. Москва, она многих притягивает. Разных. А что эти разные нелюди тут работают, так тоже обычное дело. Есть-то, поди, всем хочется. Вот и приходится лямку тянуть.
– И что же, ничего необычного даже среди нелюдей? – не сдавался терпеливый Захар Матвеевич.
– Да что в них необычного? – махнул рукой домовой. – Так, нечисть обыкновенная да нежить местами. Как везде, значица. А вот среди людей есть… Да, есть, так сказать, один странный тип. Ну да как странный. Редкое явление просто. Но раньше и не такое бывало.
– И что же это за явление?
– Ну так человек без души.
– Это как? – влез в разговор Семёнов. – Бездушный в смысле? Злой, что ли?
– Да не. Не злой. Не бездушный. Без души он. Душу-то из него вынули. И стал он такой чёрный весь изнутри. А вокруг него как бы воронка крутится всё время. Он часто тут бродит. Курит. Не бережёт здоровье, значица. Ну и мусорит ещё.
– А этот человек без души, он мужчина? – уточнил ведун.
Домовой пожал плечами.
– А бог его знает. Может, мужчина, может, женщина. Я не приглядывался. Мне на такое смотреть неприятно. Думаете, он убийца?
– Вполне возможно, – осторожно ответил ведун. – Демьян Антипович, я хотел бы вас попросить оказать содействие следствию. Посмотрите, не сочтите за труд, вместе с нами на персонал офисного здания. Если вы не против, завтра с утра пройдёмся по кабинетам, поищем человечка.
Домовой скуксился.
– Ну так это… Я-то не против… Только вот надо с супругой, Зинаидой Сергеевной, значица, согласовать этот момент.
– Согласуйте, конечно. Только не затягивайте, пожалуйста. Вот мой номер, как определитесь со временем, звоните, – ведун протянул домовому визитку. – Что ж, не будем вас больше отвлекать. Большое спасибо за чай. И до завтра.
Мы попрощались с хозяином, который на выходе вручил каждому по кульку с пирогами, и направились по своим делам.
На следующий день выяснилось, что Демьян Антипович пропал. Ушёл вечером за хлебом и не вернулся. Так, по крайней мере, заявила его супруга, председатель ЖЭКа.
– Может, его тоже того, высушили, – предположила я, когда Семёнов сообщил о результатах поиска.
– Вряд ли. Врёт Зинаида Сергеевна. Врёт и не краснеет. Припрятала муженька от оборотней в погонах. Беспокоится о его безопасности. И правильно делает. Где она ещё такого найдёт? Готовит, убирает, на работу провожает, с работы встречает, в постели старается. Ты бы меня, наверное, тоже припрятала от оборотней в погонах, да, Афанасьева? Я же тоже готовлю. И стараюсь.
Я попыталась ткнуть Семёнова локтем в бок, но он увернулся.
– И что теперь делать? – поинтересовалась я.
– Ждать. Захар Матвеевич снова сигналку на подвал повесил. Как захочет наш несостоявшийся информатор приобщиться к прекрасному, подъедем, побеседуем. Разъясним гражданину его гражданский долг. У нас, кстати, появилась новая жертва.
– Кто? – опешила я от неожиданной новости.
– Татьяна Степановна из отдела налогообложения.
– Вот блин! Живая, надеюсь?
– Живая. Уже доставлена в ведомственную больницу, так что поправится быстро. Там врачи знают, как лечить подобные болезни. Да и Захар Матвеевич поможет со своей стороны.
– Как догадались в ведомственную-то поместить?
– Сердечный приступ прямо на работе. Наша контора на особом учёте, поэтому всех пострадавших тут же будут доставлять куда надо, а на месте уже разбираться, стандартный случай или мистический.
– Навестим её?
– Само собой. Выдвигаемся сразу после работы.
До конца рабочего дня ещё шесть часов. Шесть часов бок о бок с человеком, лишившим меня надежды на карьерный рост. Человек сидит рядом со мной. За тем столом, который когда-то занимал Павел. И человек этот вполне симпатичный. На вид мой ровесник. И когда он успел наработать «неплохой опыт»? Встал за станок сразу после школы?
Человек приветлив и общителен. За время моей «командировки» успел освоиться и обжиться. По-дружески болтает с Костиком и Кирюшей. К Катерине лишний раз не лезет. Опасается. И правильно делает.
– Арина, как ты проводишь свободное время? – интересуется человек, у которого, похоже, вагон этого самого свободного времени, причём оплаченного конторой. Чего не скажешь обо мне.
– Работаю, – буркнула я, всем видом давая понять, что мне, в отличие от него, не до праздных разговоров. – Тружусь на благо работодателя, не щадя живота своего.
– Арина, так нельзя, – менторским тоном заявляет человек и начинает учить меня жизни. – Нужно уметь отдыхать.
– Лучший отдых – смена деятельности. Поэтому на работе я веду интенсивную переписку с клиентами, а дома за чашкой вечернего чая составляю договоры.
– Ты с родителями живешь? – задал неожиданный вопрос человек.
Мне кажется, или это уже переходит всякие границы? Он что, хочет унизить меня всеми доступными способами? Сначала подсидел, а теперь ещё и переспать со мной вознамерился? Удивительная наглость! И раздутое самомнение!
– Нет, в гареме султана Брунея. Дмитрий, извини, мне нужно работать.
Человек отстал. Сделал вид, что тоже увлёкся рабочим процессом.
Но ненадолго. Настало время обеденного перерыва, и Дмитрий снова вспомнил о соседке.
– Ты здесь обедаешь? – поинтересовался он.
Пока я обдумывала вежливый, но язвительный ответ, возле моего стола появился Семёнов.
– Арина, давай сегодня сходим в наше кафе, – с ярко выраженным ударением на предпоследнем слове сказал айтишник.
А я и не знала, что у нас есть такое кафе. Какой приятный сюрприз! И весьма своевременный. Я благодарно кивнула своему спасителю и поднялась, подхватив сумку.
«Нашим» кафе оказался Макдональдс. Едва завидев известный логотип, я затормозила и потянула Семёнова за руку.
– Я туда не пойду!
– Боишься испортить фигуру? – засмеялся парень. – Брось! «И если ты станешь взрослой – И даже совсем не тоненькой, – Я буду любить тебя так же, – Как в наше первое лето»[12].
Слово «любить» от Семёнова, адресованное мне, – как удар молнией. Я опешила, захлёбываясь холодным воздухом, а он настороженно следил за моей реакцией. Кинулась к нему, обвила руками, утыкаясь носом в шею.
– Ариииииш, – нежно, протяжно в самое ухо, а пальцы стискивают моё пальто в районе лопаток. Ток заструился по венам от макушки до кончиков пальцев ног.
– Ну всё, хватит, – сказал он, отрывая меня от себя. – Я же не железный, а нам ещё полдня работать. Пойдём перекусим.
– Куда угодно, только не в Макдак! Меня этой едой упыри кормили. Так что теперь на неё аллергия. Извини, но это без меня.
– Понял. Найдём другое место.
Другим местом стало кафе, в котором Катерина любила собирать нас на корпоративные посиделки. Оно напомнило о Павле и нашем стремительном романе. Но эти воспоминания лучше, чем те, что остались после пребывания в упырином логове.
– Мне пора начать волноваться? – поинтересовался Семёнов после того, как мы сделали заказ.
– Ты о чём? – не поняла я.
– О твоём новом поклоннике. И почему я у тебя всегда кобель, а ты такая порядочная недотрога? И это при том, что тебя ни на минуту нельзя оставить. Даже на работе.
– На работе всё обычно и происходит, – хмыкнула я. – Ты ревнуешь, что ли?
– А не стоит?
– Лёша, не смеши меня! Было бы к кому. Он же тебе в подметки не годится. Да тебе никто в подметки не годится! Ты самый лучший! И потом, ты мой герой. Ты меня от смерти спас. А он? Кто он вообще такой? Скользкий гад, который увёл мою должность.
– Приятно, что ты осознаешь степень моей значимости, – приосанился мой герой.
– Не лопни от гордости.
– И оставить тебя на растерзание поклонникам? Ни за что!
В кафе присутствовало несколько коллег, поэтому пришлось соблюдать приличия. А так хотелось похулиганить! Семёнов испытывал те же чувства. Его рука незаметно для окружающих поглаживала моё колено, затем поглаживания переместились чуть выше. Я в долгу не осталась. Через несколько секунд парень перехватил и сжал мою нахальную ручонку.
– С огнём играешь, Афанасьева, – доверительно шепнул он, прожигая многообещающим взглядом.
Я чуть не взвизгнула от предвкушения. И зачем нам ехать в какую-то больницу после работы, когда все мысли крутятся вокруг дивана? И не только мои, судя по тому, что я вижу. Но долг превыше низменных удовольствий. Я же сама прервала наш спонтанный медовый месяц, так что мне и мучиться.
Семёнов мучился вместе со мной, пока мы мчали в сторону ведомственной больницы. Ну как мчали. Кружили по подворотням, простаивали в пробках. Мой страстный возлюбленный постоянно путал рычаг переключения передач с моим коленом.
– Лёш, мне кажется, наша пиявка – мужик, – решила я отвлечь Семёнова от собственной персоны. Да и самой необходимо отвлечься, иначе создадим аварийную ситуацию на дороге.
– В связи с чем такое умозаключение? – спросил Семёнов, но руку с бедра не убрал. Сжал пальцы. Несильно, но чувствительно. Я судорожно всхлипнула. Моя реакция не осталась незамеченной, и парень продолжил экзекуцию.
– Сам посуди, – ответила я, хватая его за запястье и перекладывая руку со своего бедра на его. Красивые у Семёнова руки. Крепкие ладони, длинные, чётко очерченные пальцы. Надо попросить его попозировать мне. Сделаю несколько быстрых зарисовок. Хотя, догадываюсь, во что выльется это позирование. – Все пострадавшие – женщины. Сначала я, потом сотрудница отдела кадров, после – старушка из дома напротив, сейчас Татьяна Степановна. То есть все жертвы женского пола. Точно говорю, пиявка – мужик.
– Допустим. Ты что-то вспомнила?
– Нет, – помотала я головой. – Просто домыслы. Я вообще тот период плохо помню. Я тогда была сильно не в себе. Окружающую действительность воспринимала с трудом. Бродила как в тумане.