Купец отступил назад и прижался спиной к дну носилок. Почувствовал рядом горячее плечо Мехмета. Его друг сильно дрожал, то ли от страха, то ли в горячке предстоящего боя. Но боя все не было.
— Неужели отбились? — вполголоса спросил хорасанец.
— Не знаю, — краем губ ответил Афанасий. — Здесь-то тихо, а там вон, слышь?
Сквозь шум дождя донесся басовитый раскат пушечного выстрела и треск ломаемого дерева. Звуки удалялись.
— Уходить от носилок надо, пока не заметили, — почти прошептал Мехмет.
— Поздно, — мрачно ответил Афанасий.
К ним со всех сторон приближались воины. Все они были босы, на многих не было никакой одежды, кроме набедренных повязок и связок бус на шеях. А на некоторых вообще не было ничего, кроме бус. В руках медные щиты и короткие мечи, направленные остриями в грудь путников. Иные держали в руках большие луки с наложенными на тетивы стрелами. Потоки дождя смывали с их тел ручейки крови, своей и чужой.
Мехмет замысловато выругался.
— Если сразу не убили, так, глядишь, еще узнаем, кто на нас напасть решил, — горько пошутил Афанасий. — Может, сдадимся на милость?
— Вот уж нет, в полон не пойду, пытать себя не дам, — рявкнул Мехмет, занося над головой саблю.
— Так я и думал, — вздохнул Афанасий, крепче сжал в ладони хитрый кинжал и закричал в сторону нападающих ярмарочным зазывалой: — Подходи, народ, не стесняйся!
Над их головами раздался трубный рев. В ореоле брызг и сорванных веток появился над ними огромный слон. Глаза его были налиты кровью, хобот вздернут вверх, уши прижаты, а в боку торчало короткое копье. Башенка на спине лишилась крыши, седоков в ней не было. Подвывая, он с разбегу врезался в толпу нападающих, разбрасывая людей, как тряпичные куклы. Подцепил бивнями повозку и отшвырнул ее в сторону.
Афанасий схватил Мехмета за ворот кафтана и потащил в сторону.
— Куда? — прохрипел тот.
— В горы, там прятаться сподручней, — ответил Афанасий, волоча друга, как бычка на веревочке.
— Отпусти, сам пойду.
Вдвоем они забрались на каменную террасу, пробежали по ней и перебрались на другую. Дождь поутих, и слегка развиднелось. Уже не рискуя ежесекундно переломать ноги в трещине или оступиться на скользком камне, они поднялись еще выше, на новую террасу. Постепенно сужаясь, та превратилась в узкий козырек над десятисаженным обрывом. Внизу виднелись острые камни. Прижимаясь спинами к каменной стене, они прошли еще дальше. Спустились в узкую расщелину, по колено заполненную водой. Остановились, натужно переводя дыхание.
— Кажется, оторвались, — пробормотал Мехмет, переложивший саблю в левую руку, а правой держась за ноющий от напряжения бок.
— Похоже. Только укрыться б надо где-то. А то вода сделает то, чего супостаты не смогли, — ответил Афанасий, оглядывая верхушки окружающих их стен. — Кто это хоть был-то?
— По виду на местных похожи, — пожал плечами Мехмет. — А кто их послал, Аллах ведает.
— И в голову ничего не идет? — спросил Афанасий, прилаживаясь карабкаться вверх по стене. — Ну-ка, давай следом.
— Ох, не знаю, — ответил Мехмет, пробуя пальцами с отполированными ногтями неровности камня. — Может, решили восстание поднять. Может, специально отряд кто послал с заданием разведывательным или чтоб меня в плен взять. А может…
— И ты об этом подумал? — спросил Афанасий, тяжело подтягивая грузное тело на очередной уступ.
— Ага, — ответил Мехмет, легкой ящеркой карабкаясь вверх по стене. — Может, это Асад-хан своих людей послал. Поквитаться за устроенный ему разнос. Что ж, бывает. Вот доберемся до Бидара, соберу войско и вернусь. Устрою допрос с пристрастием, — размечтался Мехмет, выбираясь на стену и протягивая Афанасию руку.
— Осторожней надо до Бидара добираться, — кряхтя, ответил тот. — Если разбойники, то, конечно, след их давно простыл, а если специально посланные люди — искать они тебя будут.
— Ничего, нам бы только до города какого-нибудь добраться, не Джуннара, разумеется. Там приду к хану, коней возьму и свиту в провожатые.
— Только сначала надо харю помыть да одежу поправить, — рассмеялся Афанасий, глядя на друга. — А то ты не на визиря, а на нищеброда похож.
— А сам-то? — глянул на Афанасия хорасанец и тоже рассмеялся.
— Ладно, пойдем ужо. Нечего рассиживаться. А то темнеть начнет скоро.
— Да, пожалуй. Только надо бы укрытие какое найти. Как стемнеет, идти будет опасно, — сказал Мехмет, легко поднимаясь на ноги. — Тут пещер всяких много. Найдем посуше, укроемся до утра.
— Поесть бы еще чего-нибудь, — добавил Афанасий.
— Можно зверя какого-нибудь поймать или змею, только придется сырыми их есть — костер развести все равно нечем.
— Пока я еще не готов, но если так пойдет дальше, то я и сырым какого-нибудь гада схарчу, — хохотнул Афанасий.
Они шли часа два и ближе к сумеркам набрели на пещеру высотой в рост человека и глубиной шагов десять. Пол был сухой, ровный и совсем не холодный. Друзья решили, что ничего лучше они не найдут, и решили заночевать здесь. Мехмет, не задумываясь, стянул мокрую одежду, отжал и разложил на полу поближе к входу. Сам улегся прямо на камни в дальнем конце. Афанасий посмотрел на него неодобрительно, покачал головой и лег, не раздеваясь. Помучился немного и тоже разложил свое тряпье рядом с одеждой визиря.
Проснулся он рано, когда в пещеру только начали пробираться хмурые отблески дождливого рассвета. Вынул из-под себя царапающий бок камешек и повертел головой в поисках того, что могло его разбудить. Оказалось, разбудил его Мехмет. Голый, в одной чалме, но с саблей в руке, он стоял на карачках в дальнем углу и разглядывал что-то на полу. И даже, кажется, принюхивался, трепеща ноздрями. А может, и прислушивался, прикладывая ухо к камню. Или и то, и другое, и третье?
— Дружище, что ты? — шепотом вопросил Афанасий, втайне надеясь, что друг его не повредился разумом от передряг последних дня и ночи. — И сабля тебе к чему?
Тот не ответил, даже не обернулся, только поманил купца рукой. Афанасий, не распрямляясь, на четвереньках, подполз к нему, опасливо косясь на оружие.
— Чего там?
— Разговоры какие-то слышатся. И едой пахнет, — одними губами ответил хорасанец.
Афанасий углядел в полу широкую трещину, наклонился к ней. В ноздри ударил запах овощного, без мяса, варева, но изголодавшемуся купцу он показался аппетитней амброзии. Затем стали различимы голоса, словно пел кто-то или читал молитву нараспев.
— И давно это так?
— Да уж порядочно. Я сначала голоса услышал, а потом, когда поближе подобрался, и запахи различил, — пояснил хорасанец. — Но и это еще не все.
— А что же?
Мехмет поднялся и подошел к дальней стене. Жестом ярмарочного фокусника ткнул в нее пальцем:
— Видишь?
— Нет, — честно ответил Афанасий, щурясь и пожимая плечами.
— Правильно, — улыбнулся Мехмет. — А так? — Он широким жестом стер осевшую на камнях пыль.
— Кладка каменная? — ахнул русич.
— Точно, причем не кладка, а даже заслонка. Не от людей сделана, от зверей. Просто камни положены друг на друга без раствора. Руками вынуть можно. И оттуда тоже теплом и едой тянет.
— Так надо быстро отсюда убираться, — пробормотал Афанасий, собирая с пола свою одежду. — Пока они нас не учуяли.
— А вдруг то верноподданные наши и у них можно обрести защиту и кров? — спросил Мехмет.
— А вдруг те самые бандиты, что на тебя засаду устроили давеча на дороге? Может, тут и логово их?
— Может, и так, но посмотреть все равно надо.
Тонкими, но сильными пальцами хорасанец принялся раскачивать верхний камень. Осторожно вытянул его из кладки и принялся за следующий. Афанасий обреченно вздохнул и принялся помогать. Опять, в который уже раз, он шел на поводу у более энергичного спутника.
Минут за десять они разобрали стену, за которой открылся вырубленный в камне проход.
В ширину он был — одному человеку пройти, в высоту — пройти, сильно пригнув голову. Мехмет сунулся было в рост, но передумал, встал на четвереньки. «Ох, и волосаты эти персы», — подумал Афанасий, стыдливо отводя глаза.
— Давай за мной, — шепнул он и исчез в темноте.
Афанасий тоже встал на четвереньки и пошел следом, отвернув голову в сторону, чтоб ненароком не ткнуться носом в голый зад спутника.
Саженей через двадцать впереди появилось какое-то зарево, высветившее силуэт Мехмета. Оказалось, что в своем желании держаться подальше от него Афанасий сильно поотстал. Быстрее заработав руками и ногами, он нагнал спутника и поверх его вспотевшей спины заглянул вперед, но, кроме отблесков на стене, ничего не увидел.
— Что там? — прошептал он.
— Поворот, — так же тихо ответил хорасанец.
— И…
— Страшно. Вдруг прямо в лапы к разбойникам попадем?
— Тьфу, напасть, — ругнулся купец. — Давай смотреть, пришли уж. Хочешь, я вперед пролезу?
Мехмет энергично закивал головой. Афанасий поднялся, перешагнул через хорасанца и вновь опустился на четвереньки, возблагодарив Бога за то, что додумался надеть порты.
Прополз вперед еще немного и оказался у поворота. Осторожно выглянул. За овальным отверстием виднелся потолок с известковыми подтеками. Огромный крюк, вкрученный прямо в скалу, и свисающая с него цепь. Судя по идущему снизу сиянию, на цепи висел светильник. Звуки и запахи усилились так, словно купец сидел у костра, на котором готовился кулеш, сидел в окружении друзей, ведущих неторопливую беседу. Слов, правда, было не разобрать, только какое-то невнятное бурчание. Тверич лег на живот и, стараясь не шелохнуть ни единого камешка, прополз последние несколько аршин. Осторожно выглянул за край.
Вырубленная в скале комната была настолько велика, что края стены терялись в темноте. Середину же освещал светильник, как и предполагал Афанасий, подвешенный на цепи к потолку, и пламя, горевшее в выложенном камнями очаге.
Над огнем весело булькал котел, источая те самые ароматы, кои почуял Мехмет в верхней пещере. Вокруг котла сидели люди. Они были абсолютно наги и очень уродливы. Большие головы, выпирающие животы, кривые ноги и маленькие ручки с короткими пальчиками. Где мужчины, где женщины — не разобрать. Волосы иссиня-черные и длинные, не стриженные, казалось, никогда, лица же безбороды.