– Мне нужно увидеть полицейский протокол.
– Он у меня есть, дома.
– Вы его не принесли? – сердито воскликнул Халл.
– Простите. Я первый раз этим занимаюсь. Не знала, что нужно взять с собой.
– Ладно, пришлите мне копию как можно скорей. А медицинские документы? Вы принесли протокол его медицинского освидетельствования?
– Нет, сэр. Я не знала, что он потребуется.
Халл в отчаянии закатил глаза, и в этот момент его телефон издал звуковой сигнал. Он взглянул на экран и с секунду колебался, не принять ли звонок, потом продолжил:
– Насколько сильно пострадал ваш муж?
– Ох, он чуть не умер. Тяжелое сотрясение мозга, он неделю пролежал в коме. Сломаны челюсть, ключица и шесть ребер, при этом одно проткнуло легкое. Нога тоже сломана. Он уже перенес две операции, и, вероятно, потребуется еще минимум одна.
На Халла это, судя по всему, произвело впечатление. Он сказал:
– Ого! Серьезный ущерб. Какую сумму уже составили ваши счета за лечение?
Клаудия пожала плечами и посмотрела на «Тома», тот ответил таким же пожатием плеч, словно хотел сказать, что он понятия не имеет.
– Где-то около двухсот тысяч, думаю, – наконец произнесла «Клаудия». – Сейчас он на реабилитации, но еще почти не ходит. Есть еще кое-что, мистер Халл, и я не знаю, что с этим делать. Адвокаты звонят с утра до вечера с того самого дня, когда это случилось. В какой-то момент я просто перестала брать трубку. Я связалась со страховой компанией, но не уверена, что им можно доверять.
– В таких случаях никогда нельзя доверять страховой компании, – сурово заявил Халл, словно она уже совершила эту ошибку. – Не разговаривайте с ними вообще. – Теперь Халл был собран, от скепсиса не осталось и следа. – Где работает Донни?
– Он оператор грузоподъемника на товарном складе. Это хорошая работа. Он зарабатывает около сорока пяти тысяч в год. Но со времени аварии Донни не работает, и у меня уже кончаются деньги.
– Мы можем предоставить промежуточную ссуду, – самодовольно сообщил Халл. – Мы всегда так делаем. Не хотим, чтобы наши клиенты жались и экономили на всем, пока мы ведем переговоры о сделке. Если ответственность так очевидна, как вы говорите, мы добьемся досудебной сделки.
– А сколько вы берете? – поинтересовалась «Клаудия», не дав «Тому» вставить и слова.
– Мы ничего не берем, – с гордостью объявил Халл. – Нет возмещения – нет гонорара.
Тодда так и подмывало сказать: «Ну да, это я читал на полусотне ваших рекламных щитов», но он, разумеется, сдержался, а Халл тем временем продолжал:
– Мы получим свои деньги, когда вы получите свои. Наш гонорар зависит от обстоятельств, обычно это двадцать пять процентов от сделки. Если приходится судиться, тогда мы должны проделать гораздо большую работу, поэтому гонорар возрастает до тридцати процентов.
«Клаудия» и «Том» кивнули. В конце концов, хоть чему-то в юридической школе их научили.
– Тогда, мистер Халл, дело обстоит так: в страховой компании говорят, что они оплатят все лекарства, потерянную прибыль и расходы на реабилитацию, а сверх этого выплатят нам сто тысяч.
– Сто кусков?! – не веря своим ушам, воскликнул Халл. – Это очень похоже на страховую компанию. Они пудрят вам мозги, потому что у вас нет адвоката. Послушайте, Клаудия, в моих руках этот случай обойдется им в миллион долларов. Скажите своей страховой компании, чтобы она шла к черту! Нет, постойте, не говорите им ничего. Больше ни слова. Кстати, что у вас за компания?
– «Клинч».
– Ну конечно! Это вполне в их духе. Мне все время приходится судиться с этими наглецами, я отлично их знаю.
«Клаудия» и «Том» немного расслабились. В процессе изысканий они многое выяснили насчет компании «Клинч» – одной из ведущих страховых компаний в регионе. На своем сайте они хвастливо рассказывали о долгой традиции защиты транспортных компаний.
– Миллион долларов? – повторил «Том».
Халл выдохнул, улыбнулся, даже довольно фыркнул и сцепил руки на затылке, словно почтенный мастер, собравшийся просветить своих учеников.
– Я не даю никаких гарантий, понимаете? Я не могу точно оценить дело, пока не ознакомлюсь со всеми фактами: полицейский протокол, протокол медицинского освидетельствования, утраченная прибыль, показатели техники безопасности и прочие детали. Есть еще важная тема – постоянная нетрудоспособность, которая, уж простите за грубую откровенность, означает большие деньги. Будем надеяться, что Донни полностью поправится, вернется на работу и скоро снова будет гонять на автопогрузчике как ни в чем не бывало. Если так, основываясь на медицинских показателях, которые вы изложили, я потребую у «Клинч» что-нибудь в районе полутора миллионов и сторгуюсь с ними за несколько месяцев.
«Том» вытаращился, не веря своим ушам.
Потрясенная «Клаудия» сказала:
– Вот это да! А как вы определяете сумму?
– Это своего рода искусство. Но не слишком сложное. Берется сумма всех медицинских расходов и умножается, скажем, на пять или шесть. «Клинч» постарается снизить множитель до трех – трех с половиной. Там хорошо знают мою репутацию и, поверьте, совсем не желают столкнуться со мной в суде. И это станет очень важным фактором в переговорах.
– Значит, вам уже доводилось их прищучивать? – спросил «Том».
– И не раз. Наша маленькая юридическая фирма держит в страхе даже самые крупные страховые компании.
«По крайней мере, так представляет дело ваша телереклама», – подумал Тодд.
– А я и не знала, – «Клаудия» притворилась потрясенной.
На столе у Халла снова зазвонил телефон, и он едва сдержался, чтобы не схватить трубку. Склонившись вперед и упершись в стол локтями, он произнес:
– Таково общее положение. Мой помощник проведет всю бумажную работу. Вы с Донни подпишете договор об оказании юридических услуг: все просто и ясно, никаких подвохов. Как только договор будет подписан, я свяжусь со страховой компанией и испорчу им день. Мы начнем собирать медицинские отчеты, и – вперед на всех парусах! Если относительно ответственности за аварию все будет ясно, мы уладим дело за полгода. Есть вопросы? – Ему явно не терпелось перейти к следующему делу.
«Клаудия» и «Том» переглянулись и покачали головами.
– Думаю, больше нет, мистер Халл. Спасибо, – сказала «Клаудия».
Халл встал и протянул руку:
– Добро пожаловать на борт. Вы только что приняли отличное решение.
– Благодарю вас, – повторила «Клаудия», отвечая на его рукопожатие. «Том» тоже обменялся рукопожатием с Халлом, и друзья поспешно вышли из кабинета. Помощник Халла вручил им папку, на которой было написано: «Пакет клиентских документов “Трасинг Расти”» – и проводил к выходу.
Когда дверь лифта закрылась, они разразились хохотом.
– Какая прелестная консультация, – сквозь смех заметила Зола.
– Закон о причинении личного вреда, статья сто один, – подхватил Тодд. – В Фогги-Боттом этот курс жевали бы четыре месяца.
– Да, и вел бы его какой-нибудь клоун, который никогда не появлялся на рекламном щите.
– Теперь все, что нам нужно, – это пара клиентов.
Пока Тодд вел машину, Зола проверила сообщения на телефоне и усмехнулась.
– Мы становимся все богаче. Марк только что подцепил клиента по ВНВ за шестьсот наличными. Подразделение четыре.
Найти «правильную» больницу оказалось нелегко. В городе их имелось великое множество. «Потомак дженерал» была оживленной, беспорядочно раскинувшейся на большой территории государственной больницей, и именно сюда чаще всего привозили жертв уличного насилия. В начале списка находилась больница Университета Джорджа Вашингтона, куда доставили после покушения президента Рейгана. Между ней и «Потомак дженерал» в списке значилось еще минимум восемь больниц.
Надо было где-то начинать, и они решили – пусть это станет «Потомак дженерал». Тодд высадил Золу перед главным входом и поехал искать место для парковки. Теперь, изображая адвоката, мисс Паркер надела липово-дизайнерский жакет и юбку чуть выше колен, но не слишком короткую. Ее коричневые лодочки были стильными, под Гуччи, и она, конечно же, выглядела как настоящий юрист в той или иной отрасли юриспруденции. Следуя указателям, Зола прошла в кафетерий на нижнем этаже, взяла кофе, уселась за металлический столик и стала ждать Тодда. Неподалеку от нее в инвалидном кресле сидел подросток, евший мороженое, и с ним находилась женщина – очевидно, мать. Одна нога у мальчика была в толстом гипсе с торчавшими из него металлическими штырями. Судя по виду матери, семья была небогата.
Богатых клиентов партнеры по НЮП решили избегать. У тех, кто при деньгах, наверняка имеются знакомые адвокаты. У бедных их, скорее всего, нет, во всяком случае партнеры так думали. У дальней стены сидел мужчина лет пятидесяти с повязками на обеих лодыжках и, похоже, испытывал сильную боль. Мужчина был один и через силу ел сандвич.
Войдя в кафетерий, Тодд остановился и огляделся. Встретился взглядом с Золой и пошел за кофе. Потом подсел за столик, где она с деловым видом изучала папку с клиентскими документами, скопированными с тех, что они получили у Расти.
– Есть жертвы? – тихо спросил Тодд, беря какой-то бланк.
Зола, корябая какие-то бессмысленные значки, ответила:
– Вон тот мальчик со сломанной ногой. И еще вон тот чувак в углу с поврежденными лодыжками.
Тодд медленно обернулся, потягивая кофе.
– Не уверена, что смогу, – призналась Зола. – Мне кажется неправильным охотиться за ничего не подозревающими людьми.
– Кончай, Зола. Никто не видит. Может, эти люди нуждаются в нашей помощи, и если мы им ее не окажем, ее окажет Расти. К тому же, если они скажут, чтобы мы проваливали, мы ничего не потеряем.
– Иди ты первый.
– Ладно, я возьму на себя белого мальчика. А ты – чернокожего типа.
Тодд встал и, вытащив мобильник, отошел от стола, якобы глубоко погруженный в разговор ни с кем. Он начал делать круги по кафетерию и, проходя мимо мальчика со сломанной ногой, произнес в трубку: