– Правильно.
– Меня нанял Рамон Тейпер. Давайте выйдем и поговорим.
Марк скользнул взглядом по его визитке. «Даррелл Кромли. Дела о личном ущербе». Он хорошо помнил другую его визитку: «Даррелл Кромли. Специалист по делам о вождении в нетрезвом виде». Видимо, у Даррелла имелось много талантов.
В коридоре Даррелл – воплощение деловитости – сообщил дурную новость:
– Мистер Тейпер, который имел несчастье быть задержанным за вождение в нетрезвом состоянии, обратился в мою фирму.
Значит, вот в чем связь. Кромли помолчал, пристально глядя на Марка.
– Мы раньше не встречались? Ваше лицо кажется мне знакомым.
– Не имел удовольствия. Тут столько адвокатов!
– Ну да, – отозвался Даррелл, все еще сомневаясь. Он достал из своего видавшего виды портфеля какие-то бумаги и вручил их Марку. – Вот копия нашего договора с мистером Тейпером и письмо с заявлением о разрыве вашего с ним договора о представительстве. Последние два дня мы потратили на изучение предоставленных им медицинских документов по делу, подпадающему под юрисдикцию виргинского суда. Похоже, там истек срок подачи иска. Вы ведь это знаете, не так ли?
– Разумеется. Мы изучили дело и получили заключение врача-специалиста. Он сказал, что оснований для иска нет. Это тупик. – Марк ощутил слабость в коленях, и сердце у него забилось учащенно.
– Да, теперь, когда срок подачи иска истек, это действительно тупик. А вы, ребята, пробовали подать иск в ускоренном порядке, чтобы успеть до истечения срока?
– Нет, конечно. Там не имелось никаких оснований. Это была бы пустая трата времени.
Даррелл сокрушенно покачал головой, будто имел дело с идиотом. Марку захотелось врезать ему, но он сдержался. Такой ветеран уличной юриспруденции, как Кромли, вполне вероятно, и сам был закаленным бойцом рукопашных сражений.
– Ну, это мы еще посмотрим, – произнес Кромли с суровостью истинно крутого парня. – Первым делом я хочу видеть все медицинские документы. Я отдам их на изучение настоящему эксперту, и если он обнаружит хоть намек на наличие оснований для иска, считайте, что ваша песенка спета, приятель.
– Это безнадежное дело, Даррелл.
– На вашем месте я бы уведомил своего страховщика от ошибок и упущений.
– Значит, вы собираетесь выдвинуть обвинение против коллеги?
– Чертовски верно. Если факты подтвердятся. Я делал это прежде и сделаю снова.
– Не сомневаюсь.
– Пришлите мне документы немедленно, поняли?
В этот момент к ним подошла испуганная молодая женщина и сказала:
– Говорят, что вы адвокаты.
Марк был парализован страхом и не мог рта открыть. А вот Даррелл среагировал мгновенно. Сохраняя суровый вид, он отозвался:
– Разумеется, в чем ваша проблема?
Марк отошел, оставив их наедине решать проблему.
В «Забияке» партнеры заняли самую дальнюю от скопления дневных посетителей кабинку. Марк только что поведал друзьям о своей встрече с Кромли, и они чувствовали себя так, словно из них выкачали весь воздух.
– И что теперь будет? – спросила Зола.
– Давайте предположим худшее. Наиболее вероятный сценарий состоит в том, что Кромли, просмотрев медицинские документы – отсылку которых я могу на несколько дней задержать, – передаст их другому эксперту. Если основания для иска очевидны, как говорит Кунс, Кромли очень скоро поймет, что Рамон и его бывшая жена имели чертовски хорошую перспективу выиграть дело. Поскольку преследовать по суду больницу и врачей он уже не может, ему остается преследовать только нас. Поэтому он предъявит иск на десять миллионов долларов нашей маленькой юридической фирме, и у нас не останется ни единого шанса. В какой-то момент, трудно сказать, когда именно, нас разоблачат. Он проверит списки Ассоциации адвокатов Си-Ди и узнает правду. После этого Ассоциация уведомит все суды, и начнется расследование. Наши имена значатся на десятках судебных приказов, поэтому много времени не потребуется, чтобы сложить головоломку.
– А это будет уголовное расследование? – спросила Зола.
– Да, затевая свою незаконную юридическую практику, мы ведь знали, что совершаем преступление. Не тяжкое, но тем не менее уголовное преступление.
– Не тяжкое, но и не просто уголовный проступок?[44]
– Да, все же уголовное преступление.
– Есть еще кое-что, Зола, – добавил Тодд. – Мы собирались рассказать тебе, да все не было случая.
– Ну, не тяните. Что еще?
Марк и Тодд переглянулись, и Тодд начал:
– Ну… дело в том, что в Десятом подразделении уголовного суда есть такая шустрая сообразительная прокурорша по имени Хэдли Кавинесс. Марк познакомился с ней в баре несколько недель тому назад, и они сошлись. Она, судя по всему, сходится со многими – любит разнообразие. Я как-то познакомился с ней в суде, слово за слово, и мы тоже с ней повеселились. Дважды. А утром за завтраком в пончиковой она дала мне понять, что знает все о нашей маленькой фиктивной фирме. Хэдли утверждает, будто не представляет для нас никакой опасности, поскольку умеет хранить секреты, находит все это забавным и так далее, но в нашем деле никому нельзя доверять.
– Особенно липовым адвокатам, – сказала Зола. – Мне казалось, мы договаривались ограничить внешние контакты.
– Я старался, – пробормотал Марк.
– Уж очень она привлекательна, – добавил Тодд.
– Почему вы раньше не рассказали мне об этом?
– Это случилось только на прошлых выходных, – ответил Марк. – Мы считали ее безобидной.
– Безобидной? – Зола закатила глаза. – Итак, мы имеем сообразительную милашку Хэдли как объект для размышлений и Даррелла Кромли как объект для серьезной тревоги.
– Не забывайте и Моссберга, там, в своем Чарлстоне, – напомнил Марк. – Он тот еще сукин сын, и ничто не доставило бы ему большего удовольствия, чем поджарить нас на костре.
– Блестяще! – воскликнула Зола. – Спустя всего три месяца после начала работы фирма «Апшо, Паркер и Лейн» идет на дно. – Она отпила воды и оглядела бар. Все трое долго молчали, мысленно зализывая раны и обдумывая дальнейшие действия. Наконец Зола произнесла: – Браться за дело о врачебной халатности было глупостью. Мы понятия не имели, что с ним делать, и действительно его запороли. Это и для нас катастрофа, а подумайте о Рамоне и его бывшей жене! Из-за нас они ничего не получат.
– Они сидели на этом деле как наседки два года, Зола! – напомнил Марк, а Тодд добавил:
– Мы можем толочь эту воду в ступе до бесконечности, и это ни к чему не приведет. Нам нужно сосредоточиться на завтрашнем дне.
Последовала еще одна долгая пауза в разговоре. Потом Тодд сходил к стойке, взял две кружки пива, вернулся с ними за стол и сказал:
– Вот что я подумал. Когда Кромли подаст на нас в суд за некомпетентность, в деле будут фигурировать Марк Апшо, Тодд Лейн и Зола Паркер. Три несуществующих человека. Как он узнает наши настоящие имена?
– А мы не допускаем, что сообразительная маленькая Хэдли уже знает наши настоящие имена? – вставила Зола.
– Конечно, не знает, – заверил Марк.
– А Моссберг?
– Понятия не имеет.
– Значит, нам придется либо прятаться, либо бежать, – заключила Зола.
– Мы уже прячемся, – заметил Тодд. – Но нас найдут. Если Рамон сумел подобраться к нам так близко, то профессиональные сыщики уж точно нас выследят. Наш адрес значится на тысячах визиток, которыми мы разбрасывались направо и налево.
– Все это будет происходить не быстро, – возразил Марк. – С месяц уйдет у Кромли на то, чтобы возбудить дело. И мы узна́ем, когда он это сделает, потому что будем следить за списками дел, назначенных к слушанию. Потом он поймет, что судится с людьми, которых не существует, и это застопорит его на еще более длительный срок. А Ассоциация адвокатов будет гоняться за собственным хвостом, стараясь найти трех адвокатов-фантомов.
– Полагаю, нам теперь нужно держаться подальше от уголовных судов, – заметил Тодд.
– О да. Это время осталось позади. Больше никакой охоты на бедных и угнетенных.
– А как быть с текущими делами? Не можем же мы просто бросить этих людей? – сказала Зола.
– Именно так мы и поступим, – ответил Марк. – Мы не в состоянии завершить их дела, поскольку не можем больше появляться в суде. Повторяю, это все в прошлом. Начиная с этой минуты, не принимайте никаких телефонных звонков от клиентов и лучше вообще ни от кого. Будем пользоваться припасенными мобильниками для связи друг с другом и игнорировать все прочие звонки.
– Я уже и так ношу с собой два телефона. Теперь будет еще третий? – поинтересовалась Зола.
– Да, и мы должны отслеживать их все, чтобы знать, кто нас ищет, – ответил Марк.
– Моя деятельность в качестве больничной стервятницы тоже закончилась? – Зола сумела даже изобразить улыбку.
– Боюсь, что да.
– Тем более что она не была слишком успешной, – съязвил Тодд.
– Спасибо. Я ненавидела ее всей душой.
Подошел управляющий и сказал:
– Эй, Тодд, сегодня вечером – твоя смена. У нас не хватает людей. Ты нужен уже сейчас.
– Буду через секунду, – отозвался Тодд и жестом попросил оставить их. Когда управляющий ушел, он осведомился: – Ну, банда, что дальше?
– Мы будем судиться со Свифт-банком, – выпалил Марк.
– И еще глубже закапывать себя в землю, – подхватила Зола, и это не было вопросом.
Моргана Нэш из «НауЭссист» прислала Марку имейл следующего содержания:
Дорогой Марк, я только что получила уведомление от школы Фогги-Боттом о том, что Вас занесли в список подлежащих исключению. Я позвонила туда, и мне сообщили, что Вы ни разу в этом семестре не появлялись на занятиях. Это большая неприятность. Пожалуйста, свяжитесь со мной немедленно.
Ваше последнее поступление от 13 января, 2014 г. – $32 000, ваш общий долг с учетом процентов – $266 000.
Позднее тем же вечером, выпив еще несколько кружек пива, Марк ответил:
Дорогая миз Нэш, на прошлой неделе мой психотерапевт поместил меня в частную психиатрическую клинику в сельской местности Мэриленда. Тут не разрешают пользоваться Интернетом, однако здешние ребята следят за порядком не слишком строго. Пожалуйста, перестаньте преследовать меня. Если верить одному местному мозгоправу, я на грани самоубийства. Еще одно домогательство с Вашей стороны – и я могу перешагнуть грань. Прошу Вас, пожалуйста, оставьте меня в покое!!!