— У тебя все в порядке? С Напье?
— Ага.
Судя по голосу, Джессика еще не проснулась. Возможно, она протирает глаза и глядит на часы. Она зевает и наконец отвечает:
— Он хочет со мной сегодня встретиться. Жене сказал, что у него деловая встреча.
— Понятно, — как можно спокойнее говорю я.
— Ты же этого и хотел, правда?
— Ну, да.
— Я все это делаю ради тебя. Ты просил меня приглядеть за ним. Ты же так сказал.
— Да, ладно. Я так сказал.
Хоть я и говорю это вслух, я не так уж уверен.
— А знаешь, что самое интересное?
— Нет.
— Он меня не бил.
— Кто?
— Эд, — объясняет она.
Эд? Такая фамильярность по отношению к нашей жертве невольно сбивает с толку.
— В каком смысле?
— Когда все начиналось, ты рассказал мне, что он бьет жену. И, зная это, было проще. Ну, оправдать аферу. И я ожидала… не знаю, чего-то ожидала от него. Если не удара, то хотя бы каких-то угроз. Но пока ничего подобного. Он ведет себя как джентльмен.
— Быть может, ты недостаточно хорошо его знаешь?
— Ну… — задумывается Джессика. — Я его уже неплохо знаю.
Мне немного неприятно это слышать.
— Понятно.
— Да, и еще…
— Что?
— Он как-то странно себя ведет. Не могу понять, в чем тут дело. Но что-то здесь нечисто.
— Думаешь, он нас раскусил?
— Эд?
Опять она его так называет: «Эд». Меня так и подмывает сказать: «Да, Эд. Придурок этот». Но я молчу.
— Знаешь, Кип, я думаю… Думаю, он… что-то подозревает.
— Это нам и нужно, — объясняю я.
Я слышу шелест простыней. Видимо, Джессика привстает и облокачивается на спинку кровати.
— Это нам и нужно, — повторяет она. — Понимаешь, он не просто так стал миллиардером. Он эти деньги не в наследство получил. Он их заработал.
— Что это с тобой?
В первый раз я слышу ее раздраженный голос.
— Ничего. Я просто объясняю. Он как-то странно себя ведет. Тебе надо быть осторожнее.
— Это тебе надо быть осторожнее, — парирую я.
— Нам всем надо быть осторожнее.
Мы прощаемся, и я задумываюсь: Джесс когда-нибудь простит меня за то, что я собираюсь сделать?
«Хонда» до сих пор в ремонте, и мы с Тоби едем на работу на такси. Напье появляется в две минуты одиннадцатого. На этот раз он приходит не один, а с бугаем в костюме, которого я раньше не видел. Бугай следует за ним на расстоянии полуметра и тоже заходит в зал для заседаний. Кажется, под пиджаком у него что-то топорщится; он вооружен.
Напье не находит нужным нас представить. Его мысль ясна. Теперь я здесь главный, познакомьтесь с вашим новым специалистом по кадрам, мистером Качком, и его помощником, мистером Стволом. Они будут следить за эффективностью работы персонала.
В зале для переговоров обстановка такая же, как и вчера: развернутый экран, приглушенный свет, шум работающего компьютера.
— Деньги уже на счете? — спрашивает у меня Напье.
— Да, ровно двести тысяч долларов.
— Давайте их удвоим, — говорит Напье таким тоном, словно просит мальчика на бензоколонке залить «под завязку».
«Конечно, — мысленно отвечаю я. — Давайте-ка удвоим ваши двести штук. Вам заодно уровень масла проверить?»
— Я всю ночь работал над программой, — говорит Питер.
Он ждет какой-то похвалы. Не дождавшись ее, он принимается объяснять:
— В общем, все будет происходить так. Каждые тридцать секунд «Пифия» будет анализировать рынок акций. Она будет выбирать десять компаний, на чьи акции у нее будет наиболее точный прогноз, и покупать акции на десять процентов имеющихся в наличии денег. Каждый раз «Пифия» будет использовать все деньги, включая доходы от предыдущих сделок. Если предположить скромный доход в четыре процента каждые полминуты, то мы сможем удвоить деньги за…
— Десять минут, — подсказывает Напье.
— Точно, — соглашается Питер.
Я смотрю на Джесс. В ее взгляде читается: «Видишь? Он умен».
— Я готов, — говорит Напье.
Питер смотрит на меня. Становится все более глупо делать вид, будто распоряжения здесь отдаю я. Но я киваю и жестом разрешаю ему начать.
Питер садится за компьютер и что-то печатает. На экране появляется десять небольших графиков. «Пифия» расставляет десять красных кружочков. Через тридцать секунд девять из десяти прогнозов сбываются.
На экране тут же появляются другие десять графиков. Еще десять красных кружков. Проходит полминуты. Десять из десяти.
Это повторяется еще девять раз. Снова десять из десяти… Восемь… Десять… Опять восемь…
Мы глядим на экран, не говоря ни слова. Мы словно под гипнозом. С появлением каждого нового графика у нас в крови прибавляется эндорфина. Здесь мы три тысячи зарабатываем, там четыре. Я довольно быстро сбиваюсь со счета, но знаю — деньги мы делаем большие.
— Боже мой, — слышу я голос Тоби.
Проходит десять минут, но мы сидим, не отрывая взгляда от экрана, хотя торги закончились.
Наконец Питер нарушает тишину:
— Все. Готово.
Он что-то печатает на клавиатуре. Появляется таблица с результатами наших сегодняшних торгов. В строке «Итого» красуется цифра «$485 163,30». Мы удвоили деньги Напье за десять минут.
Я подхожу к телефону, набираю номер и включаю громкую связь.
— Спасибо за звонок в «Датек онлайн», — говорит приятный женский голос. — Меня зовут Бонни. Назовите, пожалуйста, номер вашего счета.
Я диктую ей номер счета.
— Спасибо, сэр. Чем я могу вам помочь?
— Бонни, вы не могли бы назвать мне точный баланс моего счета на данный момент?
— Одну минуту, сэр.
Мы слышим, как она что-то печатает на клавиатуре где-то на западе США.
— Да, пожалуйста, — снова слышим мы ее голос. — На данный момент баланс вашего счета составляет четыреста восемьдесят пять тысяч сто шестьдесят три доллара. И тридцать центов.
— Спасибо, — благодарю я Бонни и вешаю трубку.
Я киваю Тоби, стоящему у стены. Он включает свет.
Мы все моргаем, пытаясь привыкнуть к свету.
— Я хочу, чтобы вся сумма была немедленно переведена на мой счет, — заявляет Напье.
— Да, сейчас сделаем, — киваю я.
— Вы мои партнеры и не думайте, будто я вам не доверяю. Просто хочу удостовериться, что все честно.
Повернувшись к охраннику с пистолетом, он добавляет:
— Осторожность излишней не бывает. Ведь сейчас речь идет о серьезных деньгах.
25
Сегодня у нас на ужин бифштекс на гриле. На заднем дворе дома мистера Грильо, под лестницей, я храню старый ржавый мангал. Мы с Тоби вытаскиваем его. Затем садимся на дешевые пластиковые стулья и глядим на горящие угли, потягивая пивко.
На улице теплый августовский вечер, на мне только футболка и джинсы, рядом со мной сидит мой сын, и я испытываю нечто противоположное дежавю. Напротив, к моему сожалению и стыду, у меня в жизни еще никогда не было такого прекрасного момента.
Угли, запах жидкости для розжига, кружащиеся вокруг куста розмарина светлячки — все это завораживает. Нет нужды разговаривать. Мы просто сидим, и больше ничего не надо.
Через несколько дней все закончится и я уеду отсюда, исчезну на несколько месяцев, а то и лет. Я сниму где-нибудь домик. Быть может, домик на сваях с соломенной крышей на берегу моря. Я возьму с собой сына. Или Джессику Смит.
Можно ли взять обоих? Я стараюсь не думать об этом. Ведь я знаю ответ. Нет, нельзя.
Я бросаю мясо на раскаленную решетку.
— Я хотел обсудить с тобой аферу, — говорит Тоби.
— Валяй.
— Я расскажу, что, по-моему, будет дальше. А ты скажешь, прав ли я.
Я молча переворачиваю мясо, ни соглашаясь, ни отказываясь.
— Итак, теперь Эд Напье уверен в том, что у него есть беспроигрышный способ зарабатывать деньги на бирже. А ему не хватает средств на покупку еще одного отеля.
Чует мое сердце, Тоби ждет от меня подтверждения. Я делаю вид, будто не замечаю, и втыкаю вилку в мясо.
— В общем, — продолжает Тоби, — мы позволим Напье ставить все больше и больше. Чтобы все выглядело как по-настоящему, мы будем платить ему из денег, взятых у Профессора. Затем Напье делает последнюю, самую крупную ставку, проигрывает, и мы остаемся с его деньгами.
— Ты какое мясо предпочитаешь?
— Лучше с кровью.
— Надо было спросить тебя пять минут назад. Как насчет хорошо прожаренного?
— Сойдет.
Я выкладываю мясо в тарелку и закрываю гриль крышкой. И снова чувствую, как Тоби сверлит меня взглядом.
— Ну? — спрашивает он.
— Что «ну»?
— Все будет происходить, как я описал?
— Да, — отвечаю я. — Так все и будет происходить. Более или менее.
— Более или менее?
— Давай лучше ужинать, — заканчиваю я этот разговор.
26
На следующее утро меня будит телефонный звонок.
— Алло? — говорю я, думая, что это Джесс звонит рассказать про вчерашний вечер с Напье.
Но звонит мне сам Эд Напье. Я еще не проснулся, но сквозь туман удивляюсь, как это он раздобыл мой домашний телефон. Я ему давал только номер сотового.
— Франклин? Это Эд Напье.
По телефону голос у него такой же, как и в жизни — раскатистый и решительный.
— Здравствуйте, — бормочу я.
— Я связался со своим банком. Переведенные вами деньги уже у меня. Все четыреста тысяч. Похоже, ваша программа настоящая.
— А вы сомневались?
— Я хочу, чтобы вы с Тоби со мной позавтракали. Приезжайте ко мне в гости. Нам надо поговорить.
— Ладно, — соглашаюсь я.
Он диктует мне свой адрес и вешает трубку.
Я иду в комнату. Тоби, как всегда, спит. Я бужу его. Я хочу взять сына с собой.
Таксист высаживает нас у ворот особняка Напье. Нас встречает охранник средних лет, он с удивлением провожает взглядом такси, на котором мы приехали. Вряд ли многие коллеги и партнеры Напье приезжают к нему на этих желтых колымагах.
Я объясняю, что меня зовут Франклин Эдисон и я хочу увидеть мистера Напье.