с благословения духов, разрушить кокон спальни будет проще.
Если духи услышали жреца, то они не ответили. Возможно, они давно уже сгинули в той же пепельной пустоши, навсегда утонув в забвении. Но я предпочитал использовать все инструменты, доступные мне. Вот и свечи, разожженные по углам залы, казалось, приободрили всех присутствующих. Стены украсили тени, которые могли легко сойти за призраков, но это были лишь тени, изуродованные неверным светом.
— Теперь спальня, — произнес я, не размыкая губ.
Кенариус услышал и направился в мою сторону. Он старался скрыть свою неуверенность, и это у него даже получалось. Он передал мне жаровню с пламенем и фиал с водой и отступил прочь от двери. Воздух затрепетал, когда его коснулось дыхание пламени, пепельная пыль в страхе ретировалась прочь. Вдогонку ей я бросил фиал, которой разбился об пол, разрушив пепельное покрывало пола и кровати.
Стало как-то легче дышать практически сразу, жаровню я вернул Кенариусу, который уже не спешил убежать на поверхность. Без моего приглашения Септимий, Питис и еще двое смельчаков прошли в комнату. Привлеченный странным шумом появился и Лолий, на его участке работы шли сами собой, а тут происходило нечто интересное. Он просто не мог пропустить такого. Заметив труп, он остановился, но переборов себя тоже сделал шаг через порог.
Я направился к кровати, обошел ее по дуге и встал с одной стороны. Лолий неуверенно приблизился, но не решился составить мне компанию. Остальные остались у порога.
— Кто это? — спросил Септимий.
Я не ответил, так как просто не знал. Мертвец был накрыт покрывалом пепла, но даже сквозь него я видел, что тело походило больше на мумию, чем на пролежавшего в одиночестве мертвеца. Жидкие серые волосы, посеревшая кожа, съеденный временем нос и обнаженные в страшном оскале зубы. Смерть — любимая госпожа Королевства, этот труп был лишь одним из ее проявлений.
Мертвец лежал на боку, подложив одну руку себе под голову, другая была выставлена вперед и сжата в кулак. В кулаке был зажат лист пергамента, даже сквозь пепел я заметил ровный ряд букв на нем.
— Похоже, послание с того света, — нервно хихикнув, заметил Лолий.
Я не стал трогать мертвеца и его послание, вместо этого, выудив из кармана жезл, я потянул цепочку, что украшала его шею. На цепочке висел медальон с той же монограммой, что и на двери. Под ней обнаружились символы, сходные с теми, что были на инсигнии, обнаруженной в табуларии.
— Помпа? — спросил Лолий.
Он все же приблизился ко мне и теперь во все глаза глядел на подвеску.
— Все говорит о том, что да, — нехотя ответил я.
Это заявление было встречено взрывом радости, который окончательно изгнал пепельный дух из спальни.
Глава 8
Мы не решались тревожить труп до той поры, пока из столицы не прибыли специалисты. Помпа был не последним магом Империи, и нарушать его покой… я бы сказал — было небезопасно. Опечатав спальню с трупом, мы принялись осматривать другие помещения.
Рядом оказалась другая спальня, по убранству похожая на детскую, рядом с ней нашлась каморка, в которой очевидно спала кормилица ребенка, а затем и его служанка.
Детская сильно пострадала, и нам пришлось потратить много времени на ее восстановление. Благодаря Септимию мы справились. Внутри оказалось множество интересных предметов — игрушки, остатки детских вещей, одежды. К счастью, кроме этих предметов нам не попалось больше ничего. Нет ничего хорошего в том, чтобы откапывать труп ребенка.
Насколько я помню, в архивных записях было упоминание об энергетическом взрыве, который уничтожил виллу Помпы и его самого. По официальной версии — Помпа был уничтожен. Теперь же получалось, что взрыв был им подстроен специально, чтобы дать возможность своей семье спастись. Впечатляющий поступок.
Обнаружили мы и небольшую домашнюю баню, которая разделялась на три помещения — для холодных, теплых и горячих ванн. Небольшого пространства для омовения едва хватало на одного человека, но даже это место было украшено росписью — изображение купальщиц, воды и фонтанов.
Лолий успел прокопать ход от перистиля, и теперь его группа очищала помещения от вулканических пород. Септимий проделал титаническую исследовательскую работу, систематизируя находки. После того, как мы разберемся с трупом Помпы, дом будет готов к транспортировке.
Единственная комната, в которой продолжались работы, была библиотекой. Раскопки были затруднены тем, что эта часть дома тоже пострадала во время путешествия сквозь ткань реальности. Септимий не стеснялся плакать, видя повреждения библиотеки и ее содержимого. Бумага была искажена, воск обратился в нечто неестественно-отвратительное, пергамент походил на человеческую кожу гниющую и кровоточащую.
Со всеми предосторожностями обнаруженные книги и свитки были направлены в "Черное сердце", к моим коллегам карателям. Под защитой боевой магии и сильных духом воинов-магов, я не опасался, что Нечто проникнет в наш мир.
Говорят, демоны любят писать на книгах, что мы перемещаем. Что ж, это правда. Точнее часть ее. Правда в том, что искажаются предметы, чью суть плохо понимаешь или не смог познать. Чтобы телепортировать книгу надо не просто ее знать, прочесть, необходимо ее понимать. Эта проблема существует, даже если работают передающий и принимающий маг вместе, как это у нас и происходит. В Гильдии рекомендуют бумажные записи переправлять традиционными средствами транспортировки.
Это еще одна странность, разве мог Помпа не знать всех этих книг? Часть могла быть повреждена искажением, но большая — уцелела бы. Червячок сомнения продолжал терзать меня.
Завал, который мешал нам проникнуть во внутреннюю часть дома, полностью уничтожил комнатку, в которой жил личный слуга Помпы. Уцелела лишь незначительная часть, но Септимий умудрился и это восстановить. Все время работ он поражал меня своей энергией, я подумал, что в его жизни возникла некая новая цель.
Своим энтузиазмом он заряжал всех присутствующих, даже Лолий попал под его влияние и отступал в спорах, которые возникали между ними. Каждый вечер я не мог уснуть, вынужденный слушать продолжающиеся дискуссии своих помощников. Больше говорил Септимий, и говорил он отлично. В нем проснулся дар оратора, былая скромность уступила место гордости и тщеславию. До поры я старался не замечать этого, но вынужден был уступить в некоторых вопросах, принять Питиса временным работником, например.
Парень оказался сведущим человеком, но и довольно… опасным. Да, именно опасным, он умел влиять на людей. И Септимий попал под влияние этого человека. Я не люблю тех, кто подобострастием пытается открыть себе доступ к Власти. А Питис, к тому же, использовал успех Септимия.
Впрочем, Питис оказался приятным человеком, даже несмотря на этот скромный недостаток. Со временем он стал присутствовать на каждом собрании и участвовать в вечерних дискуссиях, что мешали мне спать. Вынужден признать, что его разум благороден, свет Знания коснулся его. Лолий так же отметил это.
В такой достаточно интересной атмосфере мы продолжали работать, ожидая прибытия столичных магов. Теперь на раскопках помимо меня безопасность обеспечивали двое карателей. Я их пригласил лично.
За время раскопок мы не обнаружили чужого присутствия в доме. Загадочный рисунок на стене кухни мог как принадлежать эльфам Королевства, так и нет. Кроме тела в спальне мы не обнаружили других останков. Септимий утверждал, что жена, дети и другие родичи Помпы остались в Норсерте. Я не мог не согласиться с его мнением.
— Возможно, он хотел скрыться сам, тем самым защитив родственников, — говорил Септимий часто, — политическая ситуация была нестабильна, но в то время Королевство не было изучено. Семья Помпы осталась в Норсерте, скрываясь под другим именем.
— Больно сложная версия, — говорил Лолий.
— Предложи другую, — Питис старался всячески поддержать своего нового патрона.
— Уверен, что род Помпы не угас и до сих пор существует! Им необходимо вернуть имя, это дело чести!
Их спор продолжался бесконечно, я старался не участвовать в этом и с нетерпением ждал прибытия магов из столицы. Практически все было готово к транспортировке, подготовительные работы были завершены. Только спальня Помпы осталась не обследованной, но я запретил к ней даже подходить, скрыв комнату магической защитой. Мои люди скучали и предавались бессмысленным спорам. К счастью, Лолий теперь большую часть времени проводил во Вратах, готовясь встретить гостей. Септимий вынужден был проводить время в обществе своих фаворитов и наслаждаться славой первооткрывателя. Проклятье, он даже книгу начал писать!
Археологические изыскания в Королевстве принесли Септимию должную известность, его труды изучают многие специалисты. Обнаружение дома Помпы должно было стать венцом его карьеры. Септимий страстно желал обессмертить свое имя, стать не просто человеком в истории, он мечтал стать частью истории! Его желание родилось из тщеславия и учености, образовав смертоносную смесь. Дом Помпы был лишь инструментом в его руках, с демоническим упорством Септимий творил себя для будущего.
Мы, имперцы, можем подивиться чуждой культурой, воздать ей должное уважение, но истинное наслаждение испытываем лишь от своей собственной цивилизации. Септимий знал это не понаслышке. Обнаружение в пепельных землях поместья Помпы затмевало собой и изящные структуры Тэрин-сэ, и монолиты первых эльфов-поселенцев Огненного Кольца. У них просто не было шанса в глазах нашей культуры.
Септимий продолжал проявлять чудеса, привлеченные его многочисленными письмами, во Врата приехали видные специалисты. Они работали с обнаруженными бумагами и предметами быта. Благодаря их знаниям многое было восстановлено, расшифрованы поврежденные тексты, но к книгам из библиотеки я их не подпускал. Этими исковерканными бумагами занимались мои коллеги, со временем я получу их отчет.
Приезжие специалисты в один голос утверждали, что обнаруженное поместье Помпы не типично, оно имело все признаки и городского дома, и загородной вилы. Скудность украшений могла объясниться нежеланием Помпы принимать у себя в доме посторонних. Он был магом и, как любой маг, старался скрыть свою личную жизнь от посторонних.