При завязывании нелегальных контактов с советскими гражданами агентура противника делала ставку на алчных, склонных к наживе, малообразованных и глубоко религиозных людей, всячески манипулируя при этом исламской риторикой. Примером этому стала широко известная в Таджикистане эпопея эволюции Абдулхамида Довлатова из «игромана» в иностранного шпиона, шеф-повара столовой № 4 кишлака Кафирниган, Орджоникидзевского района Хатлонской области Таджикской ССР, отца трех детей. Проиграв около 20 тысяч рублей (что по тем временам было огромной суммой), он бросил семью и скрылся от своих кредиторов, а 5 июня 1988 года переплыв пограничную реку Пяндж на не упреждаемом участке погранзаставы «Найчи» Пянджского погранотряда ушел за границу. В Афганистане перебежчик был задержан бандгруппой Нурджона (ИПА).
Стремясь скрыть от душманов весьма «непрезентабельную» причину своего бегства из СССР и вызвать интерес к своей личности, перебежчик, проявив незаурядные авантюрные способности Остапа Бендера, заявил, что является представителем «семисот мусульман Янги-Бозара» — глубоко законспирированной в Советском Таджикистане антисоветской исламской организации «Рога и копыта». Несмотря на то что Нурджон советские фильмы не смотрел и с творчеством Ильфа и Петрова знаком не был, он был весьма практичным человеком и сразу же понял, что советского перебежчика можно выгодно за приличное вознаграждение «сбыть» главарю крупного бандформирования ИПА Инженеру Баширу, оперировавшему в провинциях Тахар и Бадахшан. Недаром Довлатов был шеф-поваром — «лапшу» он готовил потрясающую и с успехом повесил ее на уши коварному Инженеру Баширу. Главарь, ни минуты не сомневаясь в удаче, сразу же отправил «эмиссара антисоветского подполья» в ЗКРЦ Гульбеддина Хекматьяра (ИПА) в Пакистан, где Довлатова с распростертыми объятиями встретили американские и пакистанские разведчики, в умилении разрыдавшиеся от впечатлений о «смелости и мужестве тайного борца с коммунизмом». Ну а наш «сын турецкоподданного», заливаясь соловьем, все пел им о существовании в Таджикистане антисоветского исламского подполья, которое уполномочило его вступить в переговоры с «высокой договаривающейся стороной» о финансовой поддержке «братьев по вере, ведущих ожесточенную борьбу с безбожным советским тоталитарным режимом». Аппетитная «лапша» «эмиссара», пардон, повара, под его песню «Заграница нам поможет» с пониманием была «скушана» «забугорными» разведчиками. Но проклятые капиталисты были людьми весьма практичными и просто так денег давать не хотели. Поэтому предложили «борцу с коммунизмом» поработать на светлое будущее «свободных мусульман Таджикистан», то бишь Дядюшки Сэма, и тут же завербовали его под псевдонимом «Абдурахмон». Нашему же «Остапу» ничего не оставалось, как вступить в ряды «рыцарей плаща и кинжала» и после прохождения непродолжительной спецподготовки согласиться на возвращение в Таджикистан с «исторической миссией борьбы за демократию» — то бишь с заданием по организации шпионско-подрывной работы у себя на родине. При этом новые хозяева разочаровали своего вновь приобретенного агента тем, что щедро снабдили его различными средствами для выполнения задания, но денег дали не так уж и много — 10 тысяч рублей, что было явно недостаточно для спасения «отца таджикской демократии».
Естественно, пограничная разведка тоже не дремала и внимательно отслеживала все эти невероятные приключения «товарища О. Бендера» за рубежом. Так, в декабре 1988 года был получен радиоперехват сообщения о том, что «Абдурахмон» в составе каравана с оружием из Пакистана возвращается в Афганистан. Это известие породило у наших разведчиков лирическую картину в стиле Голливуда: их «заклятый» американский коллега «мистер Джексон», уронив скупую мужскую слезу и перекрестив по христиански своего вновь испеченного «боевого соратника» «Абдурахмона» по раздуванию «исламского джихада» в Советском Таджикистане, проводил его в далекий путь. А «эмиссар таджикской оппозиции» в момент прощания со своими «кураторами» из ЦРУ и пакистанской разведки тоже чуть было не разрыдался от чувства разочарования — мало денег дали на его «историческую миссию». А спустя какую-то неделю оперативным путем было зафиксировано прибытие Довлатова к Инженеру Баширу в провинцию Тахар. Предполагая заброску «Абдурахмона» обратно в Таджикистан на одном из труднодоступных горных участков границы, где было весьма затруднено его задержание, органы КГБ Таджикской ССР взяли под оперативное наблюдение все места возможного появления шпиона. И уже в январе 1989 года поступила информация о его появлении в Душанбе. Узнав от родственников, что находится в розыске органов КГБ и почувствовав неизбежный конец, предатель-авантюрист «Абдурахмон», даже не успев приступить к выполнению шпионского задания, сначала предпринял безуспешную попытку скрыться из республики, а затем, поняв бесполезность этой затеи, 16 февраля 1989 года сам явился в органы госбезопасности с повинной. При этом в следствие безответственности дежурного райотдела милиции, куда сначала явился «Абдурахмон», произошла анекдотичная ситуация. Когда шпион-неудачник обратился к нему с заявлением типа: «Я — иностранный шпион, проникший в СССР с заданием иностранной разведки, пришел сдаваться!», то с изумлением услышал в ответ: «Это Вам не к нам нужно, а в КГБ — идите туда!» (Хорошо, что у дежурного милиционера были проблемы с чувством юмора и он не ответил в духе известного «шпионского» анекдота: «А ты задание выполнил? Если нет, то иди выполняй!») В смятении Довлатов вышел из здания милиции и направился в УКГБ, где был встречен с распростертыми «объятиями».
Так агент «Абдурахмон» не оправдал больших надежд и «высокого доверия товарища Са…ах, какого уважаемого человека» из Лэнгли. Правда, сначала он пытался приуменьшить свою вину и признался только в нарушении границы, но припертый уликами и фактами, вынужден был пойти на сотрудничество со следствием и стал давать правдивые показания. Было установлено, что Довлатову было дано задание по созданию на территории Таджикистана антисоветского подполья, вербовки советских граждан и переправке их через границу в Пакистан для прохождения спецподготовки, а также по устройству схронов для оружия, боеприпасов и средств подрыва, которые должны были быть переправлены душманами из-за границы.
Разоблачением «Абдурахмона» эта шпионская история не закончилась, ибо в ходе активной разработки бандглаваря Инженера Башира пограничной разведкой и органами КГБ Таджикской ССР были получены сведения на членов агентурной группы из числа афганцев, осуществлявшей переправу шпиона в Таджикистан. В их числе были Давлятмамад сын Рустама (псевдоним «Дервиш») и Абдураим сын Хоркаша, прошедшие спеподготовку в Пешаваре. Они неоднократно переправлялись на советскую территорию для передачи антисоветски настроенным лицам и обычным авантюристам, прикрывавшим свое стремление к наживе исламской риторикой, денежных средств, наркотиков, оружия и религиозной исламской пропагандистской литературы радикального толка. Разведотделом 117-го Московского погранотряда был выявлен их пособник на советской территории Азимов Хасан, житель кишлака Джилга, Московского района Кулябской области, за которым было установлено негласное наблюдение. А 18 мая 1989 года от закордонного источника разведчикам-пограничникам поступила информация о планируемой переправе через границу в СССР указанной группы вражеских агентов. В полночь 19 мая группа была встречена Хасаном Азимовым на подступах к кишлаку Джилга и укрыта в своем доме.
К этому времени через возможности разведки Московского погранотряда в одно из помещений местной школы уже была скрытно внедрена группа захвата КГБ ТаджССР и находилась в ожидании команды на захват шпионов. В свою очередь, десантники Московской ДШМГ скрытно блокировали кишлак, в то время как объединенная опергруппа таджикских чекистов и пограничников выжидали наиболее удобный момент для нанесения нежданно-негаданного визита в гости домой к Бобо Хасану, чтобы наконец-то познакомиться с «исламскими бойцами невидимого фронта». И вот в 6 часов утра, когда афганцы и хозяин, отложив оружие, стали готовиться к утреннему намазу, была дана команда: «Захват!»
Группа захвата в мгновение ока перемахнула через дувал: несколько чекистов, по сигналу разбив окна дома, для психологического подавления бандитов дали несколько очередей из автоматов в потолок, в то время как другие сотрудники ворвались в дом.
С первыми же выстрелами «Дервиш», как опытный боевик, метнулся под окно, чтобы не попасть под автоматную очередь, а его телохранитель Абдураим бросился к двери, где, получив кулаком в лоб, тут же успокоился и «прилег» на пол. Однако, чекистов больше всего поразило поведение хозяина Бобо Хасана, который бросился им в ноги и завопил: «Я свой, я свой!» (У них возник вопрос: кого он считал своими?) Операция по захвату длилась 40 секунд. «Урожай» был весьма приличным: оружие, портативные магнитофоны, батареи, большая сумма денег, ножи, наркотики, пропагандистские материалы и религиозная литература на русском и персидском языках (на каждом печатном издании стояла личная печать Инженера Башира). Вдобавок, была найдена персональная карточка члена «Исламской партии Афганистана» на имя хозяина Хасана Азимова.
Задержанные с первых минут стали сотрудничать со следствием, давая показания. Почти месяц Верховный суд Таджикской ССР рассматривал уголовное дело в отношении агентурной группы «Абдурахмона» — «Дервиша». Абдулхамид Довлатов был приговорен к 8 годам лишения свободы. Хасан Азимов активно выступал в суде в качестве свидетеля и в связи с преклонным возрастом (65 лет) от уголовной ответственности был освобожден. Ну а пакистанских шпионов Давлятмамада и Абдураима к уголовной ответственности привлекать не стали, обменяв их на двух советских военнослужащих, ранее попавших в плен к душманам в Афганистане. Так, в результате одной из совместных операций таджикские чекисты и пограничные разведчики сумели не только пресечь шпионско-подрывную операцию американской и пакистанской разведок против СССР, но и вернуть на родину двух советских солдат.