Несколько слов нужно сказать о своем непосредственном политическом руководителе — заместителе начальника мотомангруппы по политчасти капитане Кунаковском Анатолии Ивановиче, с кем мне довелось служить больше года. Высоко эрудированный офицер, спокойный и уравновешенный, скромный и тактичный человек, он был прирожденным политработником, прекрасно понимавшим подчиненных. Он никогда не кричал на них и действовал всегда методом убеждения. Прекрасно понимая сложность проведения традиционных форм партполитработы в условиях боевых операций, он основное внимание уделял индивидуально-воспитательной работе с боевыми экипажами и расчетами. Стремясь лично участвовать в войсковых операциях, зачастую оказывался на острие боев. А на коротких привалах успевал собрать замполитов застав, партгрупоргов и секретарей комсомольских организаций с тем, чтобы «из первых рук» знать об имеющихся проблемах и сложностях для своевременного принятия мер к их устранению. Он стремился вовремя обеспечить нас свежими газетами и журналами, морально поддерживал нас, когда мы несли потери. Он был одним из нас! А по возвращению на «точку» по ночам сидел над корректировкой и «шлифовкой» представленных нами представлений к наградам на отличившихся, чтобы в управлении отряда кто-то не «зацепился» за какое-то «корявое» выражение и не завернул представление обратно. Ведь если его завернут, то придется ждать повода для представления отличившегося уже за другой бой. А до этого он мог и не дожить. Да и будет ли другой повод к его награждению? Зная из докладов начальников застав о поведении в боях офицеров, прапорщиков, внимательно отслеживал, чтобы отличившиеся не остались без наград. При необходимости он «продавливал» необходимость направления представления на того или иного отличившегося офицера или прапорщика, в отношении которого у начальника мангруппы или начальника штаба имелись сомнения. А еще я ему благодарен за то, что когда встал вопрос о моем переводе в пограничную разведку, то воспринял это с пониманием и, как мой прямой начальник, поддержал его.
Судьба вновь свела нас спустя десятилетия, когда мы уже были с полковничьими «эполетами» и Анатолий Иванович возглавлял филиал одного из ведущих учебных заведений ФСБ России. Повезло курсантам со своим руководителем и наставником!
Начальник штаба мотомангруппы майор Григорий Антонович Коновалов был не плохим офицером и человеком, и неоднократно в целом успешно командовал нашей ММГ на войсковых операциях, но принимаемые им зачастую спорные решения вызывали у нас противоречивое отношение к их выполнению. Так, в октябре 1984 года во время операции в районе кишлака Уразбача командир разведвзвода капитан Анатолий Мальцев, действуя в головном дозоре, по радиостанции доложил о спешно уходящей в кишлак группе вооруженных всадников на лошадях и запросил разрешение на открытие огня. В ответ услышал: «Не стреляйте, это мирные дехкане! Я сейчас подъеду посмотрю!», что вызвало непонимание и возмущение офицеров. Повезло «духам»: пока наш «главнокомандующий» подъехал к головному дозору — им удалось скрыться в глубь кишлака. Две-три очереди, данные им вслед из пулемета ПКТ, ничего уже изменить не могли. Естественно, пока мы запустили афганских солдат на «проческу» кишлака, тех бандитов и след простыл — они не только сами ушли, но и всполошили находившихся там других бандитов. Операция оказалась безрезультатной. Зато после этого у нас появилась шутка: когда кто-то из нас во время операции докладывал по радиостанции об обнаружении «духов», то кто-то обязательно вклинивался в этот доклад шутливой фразой: «Не стреляйте — это мирные дехкане с автоматами!»
О зампотехе мангруппы майоре Георгии Юрьевиче Налетко более подробно будет рассказано ниже, ибо он волей Ее Величества Судьбы своим решением и спас жизнь мне и моему экипажу.
Заместитель начальника ММГ по тылу капитан Николай Коновалов к моему прибытию на «точку» уже был матерым «боевым волком» и начинал готовиться к замене, но на «точке» не отсиживался и наравне со всеми принимал участие в боевых операциях. Его сменил старший лейтенант Бабайлов Георгий Константинович — молодой, энергичный и общительный офицер, который тоже был боевым «тыловиком».
Начальник 2-й заставы капитан Шакиров Рафаэль Габдулбарович прибыл в Афганистан в январе 1985 года уже зрелым офицером. Спокойный, неторопливый, вдумчивый, доброжелательный и добродушный, он обладал большим магнетизмом. Не удивительно, что когда на душе было муторно и хотелось как-то отвлечься, то мы приходили к Рафаэлю на заставу, где за чаем вели задушевные беседы и от общения с ним на душе становилось веселее. В кратчайшие сроки он стал командиром, за спиной которого спокойно чувствовали себя его подчиненные.
Рафаэля Шакирова прекрасно дополнял его «зампобой» старший лейтенант Нарочный Виктор Иванович, с которым мы прибыли на «точку». Выпускник «Бабушкинского» погранучилища, грамотный командир, выдержанный, спокойный как удав, с которого порой слова приходилось вытягивать клещами, он был невозмутимым в самых сложных и критических ситуациях. Решения в бою всегда принимал взвешенные и выверенные, сохраняя спокойствие даже в условиях прямой угрозы жизни. Среди своих подчиненных пользовался огромным авторитетом и уважением.
Замполит 2-й заставы капитан Машошин Виктор Николаевич был политработником по призванию. Спокойный, доброжелательный, общительный и веселый, он был в числе тех, с кем мне зачастую приходилось по вечерам «отводить душу». А в бою это был надежный товарищ, который всегда прикроет спину и поможет в трудную минуту. Таким же был и старший лейтенант Геннадий Алеев, замполит минбатареи, сменивший Ивана Лобанца.
Командир минбатареи капитан Кептя Евгений Борисович, молдаванин, кадровый офицер-артиллерист был уже опытным боевым командиром. Очень спокойный, уравновешенный, несколько замкнутый и молчаливый, он являлся и прекрасным хозяйственником. Именно благодаря ему в помещениях минбатареи были созданы очень комфортные условия для жизни не только офицеров, но и солдат. К нам — «молодняку» он относился несколько снисходительно и тесно мне общаться с ним не довелось. В то же время с его замполитом старшим лейтенантом Лобанцом Иваном Ивановичем у меня сложились очень душевные отношения. Он служил в Афгане второй год и уже был опытным боевым офицером и среди нас выделялся неукротимой энергией, жизнерадостностью и добротой. Иван умудрялся находить со всеми общий язык, постоянно кого-то разыгрывал, кому-то помогал. В бою же он был надежен, как автомат Калашникова, о чем рассказано ниже. Поэтому в минуты грусти меня ноги несли в комнату отдыха офицеров минбатра для общения с Иваном. В ходе войсковых операций между нами возникла настоящая боевая дружба. Иван завоевал большой авторитет в Пограничных войсках и достиг должности начальника отдела артиллерии управления войск погранокруга. К сожалению, в последние годы судьба пытается «взять его на излом» и он стойко борется с тяжелым недугом. Я очень верю в то, что он, как и в Афганистане, выйдет победителем из этого сражения — ведь он для меня продолжает оставаться все тем же молодым боевым, шебутным и веселым «старлеем».
Старший офицер минбатареи старший лейтенант Тупенко Владимир Валентинович ко времени моего прибытия на «точку» также являлся опытным командиром-минометчиком. Спокойный, доброжелательный, с хорошо развитым чувством юмора, прослужив больше года в ММГ-3, он во многом помог мне при вхождении в должность. Будучи по своей природе очень пытливым человеком, он стал мне надежным помощником в проведении засадных действий, организация и руководство которыми были возложены на меня осенью 1984 года (об этом рассказано ниже).
Другой офицер минбатареи старший лейтенант Андрей Власов был «двухгодичником» — проходившим 2-годичную офицерскую службу после окончания военной кафедры политехнического института. Поначалу в Афганистане ему пришлось весьма непросто, поскольку приходилось не только осваивать профессию минометчика, но и учиться командовать людьми и даже носить с шиком военную форму. Однако особая атмосфера в Афгане, в сочетании с его невозмутимым спокойствием, терпением, настойчивостью и добродушием, помогли ему в короткий срок стать очень грамотным боевым офицером-минометчиком и завоевать большой авторитет у офицеров ММГ и подчиненных. Со своими минометами он стал незаменимым и одно время не пропускал ни одной боевой операции. Как следствие, из-за большого настрела своих минометов Андрей получил контузию, которая позже сказалась на его здоровье (200 выстрелов приводили к контузиям минометного расчета).
Еще одним офицером минбатареи был старший лейтенант Гринь Алексей Анатольевич — кадровый офицер-артиллерист. Он прибыл на «точку» уже в 1985 году. Очень спокойный, сохранявший выдержку в самые критические моменты, в меру общительный, он всегда действовал взвешенно и хладнокровно, обеспечивая нам эффективную артиллерийскую поддержку.
В какой-то мере его противоположностью был командир противотанкового взвода старший лейтенант Илюхин Александр Николаевич, который к моему прибытию на «точку» уже готовился к замене. Будучи импульсивным, энергичным и общительным человеком, он успевал везде. В бою всегда действовал смело и инициативно, умудряясь использовать свои станковые противотанковые гранатометы СПГ-9 (в обиходе «сапоги») даже там, где, казалось, их использовать было невозможно — с «брони» БТРа. А в повседневном быту он постоянно что-то «мутил», с кем-то вздорил и тут же мирился, привнося этим какое-то оживление в нашу в общем-то унылую жизнь на «точке».
Сменивший его в должности лейтенант Гудаль Юрий Дмитриевич, молдаванин, очень высокий, статный и обаятельный красавец-мужчина с пышными усами, он был, несомненно, любимцем у женщин и, несмотря на то что являлся «двухгодичником», отличался своим «гусарством». Есть такие люди, которые, независимо от того, носят ли они погоны или нет, всегда остаются «гусарами» (не путать с анекдотичным поручиком Ржевским). Даже спустя три десятилетия в нем просматривались все те же черты офицера-«гусара». Юра очень быстро вошел в должность и успешно командовал подчиненными в боях. А еще он умеет дружить.