по-прежнему велико.
Чтобы раз и навсегда обезопасить Пешавар от угрозы нападения момандов, колониальные власти Британской Индии приняли решение оккупировать стратегически важный район Лоя Агры к западу от Малаканда. На этой территории было решено создать очередной военный форт и проложить к нему дорогу. Это решение, по словам английского военного историка Эллиота, «вызвало сильный протест Факира из Алингара, который заявил, что это первый шаг к аннексии всего Баджаура»{481}. Моманды откликнулись на призыв Факира вновь начать восстание против Англии. И когда главные силы британских войск ушли из Лоя Агры, 5 марта напали на английский форт и разрушили его. В ответ английское командование отдало приказ о бомбардировке этого района. Целый месяц английская авиация осуществляла налеты на Лоя Агру. В начале апреля 1935 г. британские войска начали наступление на момандов. Только к 11 апреля в ходе ожесточенных боев они захватили Лоя Агру{482}.
Стремясь установить прочный военный контроль над землями момандов, англичане не ограничились строительством дороги к Лоя Агре, но и построили еще шоссе в Гандабскую долину. В связи с этим не только моманды, но и другие пуштунские племена подняли восстание. Возглавил его Ходжа Сахиб Туранзай. По его приказу в середине августа 1935 г. моманды разрушили дорогу. Факир из Алингара тотчас прибыл со своим отрядом на помощь восставшим. Из Афганистана к Туранзаю также подошли подкрепления. Поэтому английское наступление на Мични, начавшееся 23 августа, едва не провалилось. В конце сентября в этот район была срочно переброшена еще одна британская бригада, которая прикрыла коммуникации 2-х наступающих бригад от ударов в тыл небольших лашкаров момандов. Несмотря на героическое сопротивление момандов, Великобритания в конце сентября 1935 г. нанесла им поражение.
Однако англичане опасались, что на помощь момандам вновь придут их сородичи из Афганистана и боевые действия затянутся до зимы, когда продолжать карательные операции в горах станет невозможно. В этом случае все успехи британских войск, достигнутые в 1935 г., свелись бы на нет, так как к весне горцы восстановили бы свои силы и в 1936 г. Англия была бы вынуждена опять возобновить кампанию против момандов. Поэтому, когда афганское правительство предложило свое посредничество между британскими властями в Индии и восставшими пуштунами, Англия сразу же согласилась. Министру иностранных дел Афганистана Файз Мухаммад-хану удалось склонить момандов к миру{483}. 1 октября 1935 г. их джирга приняла все требования британских властей. Военная дорога в Гандабскую долину была построена{484}. Но это не помешало момандам через несколько лет вновь поднять восстание против Англии.
В 30-х гг. ХХ в. Великобритании с большим трудом удалось установить свой контроль над районами, прилегающими к Хайбарскому проходу. Вновь построенные военные дороги и форты значительно укрепили позиции англичан на этом участке индо-афганской границы, но, несмотря на это, приграничные пуштунские племена были готовы в любой момент вновь поднять вооруженное восстание против Англии.
Глава 23. Заговор Наби-хана
Бежав из страны, Аманулла-хан был гостеприимно принят в Италии, где между ним и королем Виктором-Эммануилом III сложились хорошие отношения. Правительство Б. Муссолини назначило бывшему афганскому монарху денежную субсидию, хотя он и его близкие в ней не нуждались. На вывезенные из Кабула миллионы Аманулла-хан приобрел крупную недвижимость в Риме и мог безбедно жить в этой одной из самых прекрасных стран Европы. Однако экс-эмир предпочел начать энергичную борьбу за возвращение утраченного престола. Видимо, он понимал, что использовал не все возможности, чтобы удержаться у власти в Афганистане, и хотел наверстать упущенное. Положение нового афганского правителя Надир— шаха было настолько сложным и непрочным, что устранение этого, как считали амануллисты, узурпатора и английского ставленника было реально осуществить в ближайшее время.
Такой же точки зрения придерживались и члены могущественного клана Чархи, которые при Аманулле-хане контролировали внутреннюю и внешнюю политику Афганистана. Наби-хан Чархи, бежавший из Мазари-Шарифа после отвода отряда В. Примакова, и его брат Сиддик-хан стали главными организаторами заговоров амануллистов с целью реставрации власти свергнутого короля. Братья Чархи не хотели отдавать без боя власть надиритам. В связи с этим Сиддик-хан вскоре стал правой рукой экс-эмира и проявлял порой большую активность во всех дипломатических комбинациях против «узурпатора», чем сам Аманулла.
Летом 1930 г. братья Чархи встретились в Стамбуле. Видимо, именно тогда они окончательно приняли решение организовать заговор с целью свержения Надир-шаха, чтобы вернуть афганский престол Аманулле-хану. Сложная внутриполитическая обстановка в Афганистане, общее недовольство приграничных пуштунских племен так называемым проанглийским курсом нового короля, а также соперничество великих держав в Афганистане позволяли им надеяться на успех их рискованного замысла.
Обстановка в Афганистане была крайне благоприятной для реализации этого плана. В разных районах страны вспыхивали народные волнения и восстания близ Джелалабада, Кандагара, Газни и Кунаре{485}. Эти мятежи были либо организованы, либо использовались амануллистами против Надир-шаха. Из перечисления районов видно, что главные вооруженные выступления против афганского правительства происходили в зоне пуштунских племен, с которыми у Надира резко ухудшились отношения почти сразу же после его провозглашения королем. В одном из донесений британского военного атташе в Кабуле майора Фарвела приводился ряд причин, делавших приграничные племена враждебными новой династии. Прежде всего Надир не выплатил им вознаграждения за взятие Кабула и, более того, потребовал вернуть от пуштунов захваченное в гражданской войне вооружение{486}. Кроме этого, многие в Афганистане, особенно население районов по индо-афганской границе, помнили, что Надир-шах призывал их к походу на Кабул для защиты власти законного монарха Амануллы-хана от мятежника Бачаи Сакао, а затем сам захватил престол.
Приграничные пуштунские племена стали еще более враждебно относиться к династии Яхья-хель, когда в 1930 г. в Северо-Западной Пограничной провинции Индии вспыхнули вооруженные антибританские восстания, а афганское правительство заняло проанглийскую позицию: выполняя свое секретное соглашение с англичанами, Надир— шах отказал горцам «независимой» полосы Британской Индии в помощи. В разгар карательных операций колониальных войск против пуштунов в афганскую столицу прибывало британское оружие и деньги. Так, Англия подарила Надир-шаху 175 тыс. фунтов стерлингов, 10 тыс. винтовок и 500 тыс. патронов к ним{487}.
Все это вызвало гнев афганского населения и патанов «независимой» полосы СЗПП. Племена Вазиристана поклялись повторить свой поход на Кабул и свергнуть Надира. В такой взрывоопасной обстановке амануллисты успешно вели пропаганду за возвращение Амануллы-хана в Афганистан. В результате популярность свергнутого короля в этой стране стала быстро возрастать.
В одном из докладов советского военного атташе в Кабуле Васильева в Москву указывалось на рост активности антиправительственной деятельности амануллистов в Афганистане в 1932 г.: «Амануллисты сеть своей нестройной организации довели почти до всех провинций, где (ими. — Ю. Т.) организованы небольшие ячейки. Свою работу проводили периодами, в зависимости от правительственных репрессий […]. Работа Амануллистов выражалась в выпуске антиправительственных листовок и устной агитации среди наиболее настроенных против правительства племен. За пределы устной и письменной пропаганды они не шли. Поднять широкое восстание в стране считали выше своих сил без приезда на один из участков границы Афганистана Амануллы или Гулям-Наби (так в документе. — Ю. Т.)»{488}.
Сам Надир-шах высоко оценивал шансы Амануллы-хана в борьбе за власть в Афганистане. Опасность со стороны приграничных племен, среди которых Аманулла вновь стал популярен, вынуждала Надира координировать с английскими властями свои действия в зоне пуштунских племен. 1 сентября 1930 г. в беседе с британским посланником Ричардом Маконаки король обсуждал проблему приграничных племен и попыток Амануллы вновь стать правителем Афганистана. В связи с этим Надир-шах заявил английскому дипломату: «Единственный шанс для Амануллы в смысле его возвращения на трон, шанс, который он расценивает не особенно высоко, это выступление его (Амануллы. — Ю. Т.) в качестве вождя в священной войне против Индии. Если бы Аманулла выступил в подобного рода роли, то вряд ли бы встретил сопротивление даже со стороны самого Надир-шаха. […] В этом случае какой бы путь он (Надир. — Ю. Т.) себе не избрал, в результате, по всей вероятности, последует его падение, что в лучшем случае приведет к ослаблению Афганистана как буфера, а в худшем — выступлению Амануллы в качестве орудия России»{489}.
Под впечатлением откровений Надир-шаха британский посланник рекомендовал своему правительству принять предупредительные меры для ослабления приграничных племен и усиления контроля над «независимой» полосой, чтобы уменьшить возможность Амануллы использовать силы пуштунов как против Великобритании, так и против ее союзника в Кабуле. Р. Маконаки предлагал осуществить очередную карательную экспедицию против горцев СЗПП с целью «аннексии Хайбара» и «оккупации Тираха».