С холма хорошо просматривается военный аэродром; глянцево поблескивает под солнцем взлетно-посадочная полоса, видны как на ладони стоящие в «карманах» серые приземистые транспортники «Гэлакси» и «Геркулесы», а также ангары с боевыми самолетами RAF, преимущественно «Торнадо» и «Тайфунами»…
Даже здесь, на расстоянии в несколько километров, слышен рев прогреваемых двигателей. Нагрузка на местные службы большая, авиаперевозки очень интенсивные. Каждые минут восемь или десять взлетает или садится транспортный самолет, армейский или принадлежащий к «частникам», к транспортному пулу ЧВК. Между своими большегрузными собратьями то и дело вклиниваются стремительные, круто набирающие высоту истребители британских ВВС. В этой же части лагеря, в северном секторе, находится и вертолетное поле. Вертушки тоже часто поднимаются в небо: армейские, «рафовские», и транспортные, грузо-пассажирские, приписанные к компаниям, работающим по контрактам на Уайтхолл, на Пентагон, на ISAF или на афганское правительство.
За комплексом аэродрома с полосой, сориентированной по оси север-юг, отделенные от него складными ангарами, лежат кварталы обитаемых секторов. Да, это настоящий город – палаточный преимущественно, со своими улицами, кафе, тренажерными залами, парикмахерскими…
Кемп разбит на так называемые сектора; фактически внутри периметра кроме аэродрома функционируют четыре базы. Одна, больших размеров, принадлежит собственно британцам – здесь базируется контингент Her Majesty’s Armed Forces, вооруженных сил Ее Величества. В центре лагеря находится сектор для размещения сотрудников ЧВК и наемных лиц из числа гражданского персонала (где-то в этом квартале палаток находится и та, в которой получил свое койко-место Козак…)
В юго-западной части Кемпа обосновались американские военные, их здесь около трех тысяч. Будучи людьми в высшей степени независимыми, янки назвали свой сектор «базой»; полное название их объекта Camp Leatherneck.
Ну и последний из секторов занимают военнослужащие Афганской национальной армии (АНА) и местных сил безопасности; он носит название Camp Shorabak…
Бросив напоследок взгляд на растянувшуюся колонну, Козак стал спускаться по тропинке к поджидавшему его «Дефендеру». Мимо них, обдав облачком вонючих выхлопов, проехал концевой грузовик колонны. Следом, поприветствовав коллег включенной сиреной – или же подгоняя бодрящими звуками лениво ползущий по дороге трак, – проследовал «Патрол» с задранным в небо на кузовной турели стволом крупнокалиберного пулемета «М2HB».
Иван уже намеревался усесться в салон «Дефендера», когда вдруг услышал странный звук.
Этот звук заставил его обернуться. С северо-востока, от «кандагарской» трассы в их сторону летит вертушка. В самом этом факте не было ничего необычного, ничего заслуживающего хоть толики его внимания. Мало ли здесь барражирует вертушек, он на них насмотрелся порядком. Он проигнорировал бы появление очередной вертушки в небе в окрестностях базы, если бы не одно но.
Этот вертолет, державший курс как раз в их сторону, вернее, в направлении расположенной в нескольких километрах южнее военной базы, вел себя в воздухе как-то неправильно. Он передвигался как будто рывками; то снижался почти до земли, то словно подскакивал разом на тридцать или сорок метров…
Внешне, со стороны, это здорово напоминало поведение насекомого, попавшего под воздействие устройства с излучающими пластинами, какого-нибудь «раптора». Вот и эта «стрекоза», словно подпав под губительное действие некоего устройства, находилась в каком-то дерганом и явно неуправляемом полете.
Теперь уже был отчетливо слышен грохот винтов. Вертушка с фюзеляжем стального цвета, с четырехлопастным несущим винтом и длинным тонким хвостом, заканчивающимся малым рулевым винтом, стремительно приближается!..
Или же падает?!
Что-то по-своему, по-датски, выкрикнул Ханс – он ждал начальника у машины и тоже был свидетелем происходящего!.. Вертолет – кажется, Bell 412, не армейский, а «частник», – гоня по плоской поверхности впереди себя волны пыли и песка, летел, болтаясь беспорядочно, то опускаясь уступами, то из последних сил «подскакивая» у самой земли, прямо на них!
Козак застыл, как парализованный.
Вертолет в этот самый момент перемахнул курган; причем его подбрюшные «салазки» прошли в каких-то сантиметрах от остроконечной пирамидки!..
Рев двигателя, грохот винтов и сам вид валящейся с неба винтокрылой машины все же заставил обоих охранников на миг присесть у борта «Дефендера».
Выждав пару-тройку секунд, Козак вновь выпрямился.
И успел увидеть, как винтокрылый аппарат, совершив последний неуклюжий маневр – видимо, пилот пытался сесть в режиме авторотации, – с хряском, взметнув взвесь из песка и пыли, упал по другую сторону дороги…
ГЛАВА 8
Москва, Юго-Западный административный округ
Первым делом обшмонали «здоровяка».
Молодую женщину, его спутницу и возможную сообщницу, не стали укладывать в лужу, а прислонили к боковине «икса». И тоже тщательно обыскали.
Потом один из сотрудников группы захвата забрался в салон и стал рыться в вещах задержанных. Второй открыл багажник и также принялся там что-то выискивать.
Кто-то из служивых пнул мыском ботинка лежащего на мокром асфальте с закованными сзади руками мужчину.
– Эй, здоровяк! Где ствол?
– В бардачке…
– Там только «травмат»!..
– Другого ничего и нет.
– А у твоей сообщницы?
– Чего, чего? Какой еще сообщницы?!
– У подруги твоей!
– Ну?
– Гну! Ствол у нее, да?
– У нее тоже «травматик», насколько я знаю.
– Тот, что в сумочке нашли?
– Вам виднее, мужики. Лично я не роюсь в дамских сумочках. Это как-то не по-мужски…
– Закрой рот!
– А я как раз хотел спросить, кто вы такие?! И по какому такому праву творите этот беспредел?!
Двое бойцов в масках, с надетыми поверх камуфляжа лимонного цвета жилетами с надписью ПОЛИЦИЯ, заставили задержанного подняться. Третий из этой компании, одетый в дождевик, повторил свой вопрос:
– Ну?! Так где ствол?! Не советую отпираться… как там тебя?..
Служивый поднес к глазам изъятую у «здоровяка» карту водителя.
– Котов твоя фамилия?.. Итак, Котов, где ствол с глушителем?
– Че-его? – удивленно сказал Анатолий. – Вы что, рехнулись?!
– Потише, бугай! – сердито сказал сотрудник. – Быковать будешь в крытой. Или на зоне!
– Не понял, начальник?! А с какого бодуна вы меня уже отправили в крытую?!
– А ты не переживай!.. Судья с прокурором выпишут тебе «путевку». «Пятнашку» – как минимум.
– Пятнашка? Да за такое могут и пожизненное припаять, – сказал подошедший к ним второй служивый (этот тоже был в дождевике). – Ты только посмотри на его рожу! – добавил он, адресуясь к коллеге. – Тут за одну морду лица можно смело давать срок.
– Что вы мне предъявляете? – спросил Котов. – Кроме того, что вам не понравилась моя «рожа»?
– А то ты не знаешь. – Один из служивых вытер тыльной стороной ладони взмокшее лицо. – Ждем от тебя «чистосердечного»… Давай колись! Говори, куда сбросили орудие убийства?!
– Вы нас с кем-то перепутали.
– Все злоумышленники так говорят. До того момента, когда их не начинаешь колоть.
– Прежде чем делать такие предъявы, покажите свои ксивы!
Один из оперативников криво усмехнулся.
– О, какие слова мы пользуем – «ксивы»… «предъявы»… Откуда таких словечек поднабрался, Котов?
– Из «ящика». Из телесериалов про ментов.
Оперативник нехотя забрался рукой под полу дождевика. Достал из кармана служебные корочки. Развернул под носом у задержанного. Хмуро процедил:
– Старший оперуполномоченный Службы криминальной полиции по ОВД «Ясенево» капитан полиции Бирюков.
Задержанный покачал головой: похоже, он все еще отказывался верить в реальность происходящего.
– На каком основании вы нас задержали? И в чем обвиняете?
– Вы подозреваетесь в совершении тяжкого преступления, подпадающего под статью «сто пять» Уголовного кодекса Российской Федерации, пункт второй…
– Умышленное убийство в составе группы из двух и более человек, – уточнил второй оперативник. – До двадцати лет лишения свободы или «пожизненное».
– Что за бред?! Мы никого не убивали!
– Мы держим тебя за яйца, – сказал Бирюков. – Так что не выеживайся!
– Не знал, что в полиции служат секс-меньшинства…
– Не залу… не заносись! Куда скинули ствол с глушителем? Или у вас был еще один сообщник, третий?
– Абсурд.
– У тебя, Котов… или как там твое настоящее имя… есть две минуты времени!
– Две минуты? И все? – удивился Анатолий. – А потом что, настанет конец света?
– Для тебя – да. И для твоей сообщницы тоже.
ГЛАВА 9
Окрестности базы Кемп Бастион
– Хрена себе?! – пробормотал Козак. – Вот же выдался денек!..
Придя в себя, он попытался оценить ситуацию.
Расстояние от дороги до верта, совершившего жесткую, на грани падения, посадку, составляет примерно триста метров. Сколько он мог судить, «Белл» имел неисправность еще до того, как пилот пошел на «вынужденную»… Возможно, возникли проблемы с ходовой частью (хотя «четыреста двенадцатые» слывут самыми надежными в своем классе машинами). Сейчас верт лежит на боку. Одна лопасть несущего винта сама скручена винтом; вдобавок две из четырех лопастей от удара сложились или сломались, отвалившись ровно посередке…
Из подбрюшья поврежденной крылатой машины курится сизоватый дымок.
Это плохой знак… Иван проглотил подступивший к горлу комок. Выжил ли кто-нибудь из находившихся на борту? Пока что правая боковая дверь фюзеляжа – она сейчас смотрит вверх – закрыта. Соответственно, через другую, левую дверь, оказавшуюся внизу, покинуть вертолет потерпевшим крушение вряд ли удастся…
Дверь кабины пилота тоже закрыта. Экипаж и пассажиры, если таковые имелись на борту, не подают признаков жизни.