— Внимание, 207й, 31, — скомандовал в эфир Батыров.
Теперь уже поздно бить тревогу.
Димон оторвал борт от полосы и начал разгоняться. Я приготовил карту, включил секундомер. Всё внимание перед собой. Ми-8 тяжело набирает скорость, но выходит на нужный режим.
— Набор, — говорит в эфир Батыров, и все плавно пошли набирать высоту.
Так мы пройдём по маршруту, а затем с юго-востока войдём в ущелье.
Полёт шёл спокойно. Через пару минут после занятия нужной высоты, начали выстраиваться в «колонну пар». Ми-24 идут впереди, маневрируют по курсу и снова возвращаются к прикрытию.
Вентилятор слегка обдувает, но это горячий воздух. От него только лицо сушит.
В кресле потряхивает, когда проходим одну сопку за другой. Затем и от каждого склона нас бросает в разные стороны.
Вертолёт замполита идёт справа от нас в 60-ти метрах. За нами пара держит интервал 1 км или чуть больше.
— Земля и скалы прогрелись. Надо ж было в самую жару высадку затеять. Не ты придумал? — спросил у меня Батыров, парируя очередное хаотичное изменение курса вертолёта от восходящего потока.
— Как я могу заместителю командующего советовать?
Идея была моя. Её донёс Енотаев. Вот только время выбрали в штабе совсем неподходящее.
— Что-то пошло не по плану, раз десант высаживаем. Его и не планировали изначально, — предположил я.
— Наша задача — высадить. Там пускай сами идут, — сказал Димон, уворачиваясь от орла, который хотел спикировать на вертолёт.
Чем ближе расчётная зона высадки, тем больше напряжение. Мы перешли на канал боевого управления, где всё чаще в разговоре проскальзывают запросы на авиационную поддержку.
— Я Волга, разрывы наблюдаю… давайте левее. Ой, правее! — горланил в эфир кто-то из авианаводчиков.
— 001й, ответь Днепру! Нужна «пчёлка» и пара «полосатых». Нарушители подходят. Два… нет, километр от меня.
В эфир совсем не вклиниться. Авианаводчики только и делают, что вызывают вертолёты на поддержку. И вроде мы тут рядом, но у нас десант.
— Димон, на площадку давай с ходу заходить. Там в ущелье совсем несладко ребятам.
— Слышу, — ответил мне по внутренней связи Батыров.
Впереди показался населённый пункт Нохи-Сур. Пора бы уже снижаться, а площадок тут и нет совсем.
— Крыша, площадку наблюдаете? — запросил Батыров у командира Ми-24х, выполняя змейку.
— 207й, тут одни камни. Где высаживать, не знаю.
Нохи-Сур остался слева от нас, а перед глазами показалось широкая низина, размером приблизительно 100 на 100 метров. Площадка пустынная, ни одной травинки, а вокруг холмы и скалы.
— Парами будем заходить. Площадка готова? — запросил Батыров.
Ми-24 выполнили несколько заходов без посадки и ушли вверх, вставая в круг.
— Подтвердил, 207й. Площадка свободна.
— Поместимся парой. Снижаемся, 205й, — дал команду Батыров.
Димон начал гасить скорость и перевёл вертолёт на снижение. Делает он это уверенно. Со всех сторон сопки и скалы, а тут такая поляна. Грех не попасть на неё! Ещё и Нохи-Сур рядом.
Что-то слишком всё просто.
— Командир, дай залп, — быстро сказал я.
— Зачем? С ума сошёл? — возмутился Батыров.
— От греха подальше, дай залп. Не жалей ты «карандашей» на эту площадку.
Батыров быстро включил цепи питания вооружения.
— 205й, уйди вправо. Я по площадке отработаю, — дал команду нашему ведомому Димон.
— Ладно, — растерянно сказал в эфир замполит.
Димон приготовился стрелять. Чуть разогнался и нажал кнопку РС на ручке управления.
— Пуск… ё-моё! — тут же воскликнул Димон.
Две ракеты ушли в направлении площадки, оставляя за собой серый дым. Попали в землю, но взрыв был явно не от подобных ракет. Столб пыли и земли поднялся большой. Да ещё и по всей площадке начали происходить небольшие взрывы. Будто из земли начали бить песочные гейзеры.
— Заминировано, — спокойно сказал Карим.
— Да как так-то? Какого… Чего… — продолжал перебирать различные вопросы Батыров.
Он отвернул вертолёт влево, чтобы облететь площадку. Садиться тут однозначно нельзя. Вот только сейчас вся группа на подходе и собьёт строй.
— 207й, нашли ещё одну. Похожую. Теперь точно свободна, — доложил ведущий Ми-24.
— Командир, можно я проверю? — спросил Карим.
Батыров, который каплями пота уже забрызгал пол под собой, молча кивнул. Конечно, неприятное ощущение. Но «крокодилы» не могли знать о таких подлянках.
Новую площадку проверили и начали заходить. Подходим всё ближе к земле. Облако пыли постепенно тянется за нами, а справа также заходит замполит. Карим пошёл в грузовую кабину, готовить парней к высадке.
— Обороты 95, высота 5, — подсказываю я.
Димон, как и вертолёт трясётся, но выполняет посадку. Тут же открывается сдвижная дверь. В кабину летит песок и мелкие травинки.
— Дверь закрыта, — доложил Карим и вернулся на своё место.
Пора уже взлетать.
— 205й, высадку произвёл. К взлёту готов, — доложил Кислицын.
— Понял, взлетаем по одному. Отворот влево. Паашли! — дал команду Димон.
Вертолёт оторвался от площадки и медленно пошёл в набор. Высокая температура и разреженный воздух максимально затрудняют взлёт.
— Пошёл отстрел, — сказал я и начал пускать ловушки из автомата АСО-2.
Отворот влево и Батыров проходит точно над населённым пунктом. Замечаем, как по нам стреляют, но успеваем проскочить.
— Внимание! Всем отворот после работы вправо. В кишлаке пулемёт, — подсказал остальным Батыров.
Карабкаемся на 2500, чтобы пройти по краю ущелья. Продолжаю отстреливать ловушки и смотреть, как один за другим заходят на посадку Ми-8.
Каждый быстро снижается, попадая в огромное облако пыли. Несколько секунд и вертолёт уходит вверх, выполняя отстрел ловушек. Продолжают крутиться над вершинами Ми-24 в ожидании подхода основной группы.
— 207й, высадку закончили, — доложил ведущий крайней пары.
Вот задача и выполнена!
Димон выдыхает, не отвечая в эфир. Смотрю на него, а правая рука дрожит, хоть он ей и управляет вертолётом.
— Командир, давай я полечу. Отдохни, — сказал я по внутренней связи, и Батыров кивнул мне.
В эфире уже слышно, как идёт в район высадки основная группа.
— 001, я Днепр. Жду «пчёлок» и «полосатых». Духи уже рядом. На склонах передо мной.
— Днепр, держись. Уже вертушки на боевом, — спокойным голосом отвечает руководитель операции.
— Да нету их здесь! Духи 200 метров!
— Днепр, держись!
Я взглянул на карту, куда я наносил районы боевых действий наших подразделений и позывные авианаводчиков.
— Командир, этот Днепр сейчас недалеко от нас. Справа под 30°, 15 километров, — сказал я.
— Саня, у нас два блока и пулемёт. Мы ничем не поможем.
— Если точно попадём, то поможем.
Батыров смотрел в свою карту и на вершины, которые нам предстоит перемахнуть, если сейчас пойдём на выручку.
Снова у него рука затряслась. В таком состоянии он не готов лететь.
— Понял, командир. Идём на Баграм, — произнёс я, но у Батырова было иное решение.
— 001й, я 207й. Готов к работе с Днепром.
Глава 22
Димон ещё раз запросил разрешение на отворот в сторону позиции авианаводчика, но ответа не последовало.
— Ещё пробуй, — сказал я, и Батыров продолжал вклиниваться в общий радиообмен.
Командир звена запросил ещё дважды. Всё тщетно. А расстояние до позиции «Днепра» всё увеличивалось.
В кабине, несмотря на высоту полёта в 2000 весьма жарко. Воротник песочного комбинезона становится тёмным от пота и прилипает к шее.
— Далеко мы от него? — уточнил Димон.
Я быстро прикинул расстояние по карте и получил цифру в 35 километров.
— 207й, 281й парой в 2 километрах от вас. Тоже готовы отработать, — подтвердил готовность ведущий второй пары, которая заходила за нами на площадку следом.
Четыре экипажа могут уже и «гору свернуть»!
Очередной доклад Батырова потерялся в общей массе радиообмена. Сейчас самый разгар операции. Командование контролирует темпы наступления.
— 001й, Резвый, прошёл первую точку. Веду бой, — запыхавшись, доложил один из командиров батальонов.
— Понял, Резвый. Отстаёшь на 2 часа от расчётного времени. Чаще докладывай, — молодцевато отвечали ему представители командования.
Голос другой, не генерал-лейтенанта Целевого.
Для кого-то эти цифры и быстрый доклад очень важны. А то что за ними кровь, пот и жизни солдат, они начинают осознавать, когда попадут на поле боя.
— Волга, как у тебя? Степень поражения объекта, — запрашивали с борта Ан-26 информацию с другого направления.
— Я Днепр. Духи рядом! Обозначаю себя дымом. Прошу поддержать огнём! — прорвался через вереницу ненужных сообщений авианаводчик.
— Терпи, Днепр. Терпи! — всё так же непринуждённо отвечали с борта Ан-26.
Днепр начал отвечать, но его фразу «забил» другой абонент.
Можно пойти против системы и самостоятельно выйти в район цели. Но всего замысла и порядка действий подразделений мы не знаем.
Нарушим весь замысел, и потерь может быть больше. А ещё за нами и другие экипажи, которые ждут команды.
— Саня, мы не можем туда лететь. Нарушим весь порядок авиационной поддержки войск, — сказал Димон, будто оправдываясь передо мной.
— Согласен, но я не командир. Решение принять можешь только ты, — ответил я.
— А ты бы, что сделал?
— Я бы в армию, наверно, не пошёл.
Карим заулыбался, но Димону было не до смеха. Как бы сейчас ни поступил Батыров, это будет верно.
— Но мы своих не бросаем, — нажал я кнопку СПУ и спокойно сказал по внутренней связи.
— Дай мне курс. Рассчитай подлётное время до рубежа выхода на связь с Днепром, — ответил Димон.
Ай да Батыров!
— Вправо на курс 20°, скорость 180. Снижаемся до 1500. Связь через 4 минуты.
Димон дал команду второй паре следовать за нами, а остальной группе на аэродром.
Волевое решение командира звена не сразу дошло до командования на борту Ан-26. Пока что они были заняты другими вопросами.