Афганский рубеж 3 — страница 19 из 48

— А чем ему не нравятся наши кроссовки? — посмотрел на ноги Кеша.

— Почему же? Нравятся. Такие же себе хочет, — ответил я.

Через пару минут к нашему вертолёту подошла вся делегация. Усатый командующий внимательно оглядел меня и Кешу, после того как мы представились ему.

Командующего ВВС 40й армии звали Синицын Леонид Алексеевич.

— Не помню где, но я вашу фамилию слышал, — посмотрел на меня командующий.

— Леонид Алексеевич, это тот самый Клюковкин. Ну, что в Джелалабаде, — намекнули командующему за спиной.

При этом пояснении Баева слегка передёрнуло.

— Ага! Попался, голубчик! Говорят, нахулиганил на границе? — сурово посмотрел на меня командующий.

— Никак нет, товарищ генерал-лейтенант, — ответил я.

— Это за него и его подчинённых… смежники просили? — повернулся командующий к Мальцину, стоящему недалеко.

— Так точно. Вы пока решили отложить…

— Всё верно, полковник. Сейчас операция, а раздавать «подарки» будем позже. Много работы предстоит, товарищи. Берегите себя, — похлопал Леонид Алексеевич меня и Кешу по плечу и пошёл к машинам.

Делегация разошлась по сторонам. Видимо им ещё нужно что-то посмотреть. Зато поспешил к командующему Баев! Причём разговор у них прям-таки очень любезный. Видимо, знают друг друга.

Я краем ухо смог уловить некоторые фразы.

— Читал твой рапорт и не понимаю, Кузьма. Мой товарищ и твой тесть в шоке был, когда узнал. Это что за самоотвод перед операцией? — высказывал командующий Баеву.

— Леонид Алексеевич, я же вам говорил. Супруга болеет…

— Так, товарищ подполковник, не юлите. Тебя сюда прислали, чтобы вывести из-под удара после Джелалабада. Могли и вовсе за твой провал отправить… ну ты понял.

— Так точно.

— Я тебе говорил, что не надо лезть на рожон. Сидел бы в Кабуле. Получил бы пару орденов, и всё. А вот теперь, голубчик, ты их заработаешь. Твой тесть запретил тебя отсюда переводить до конца операции.

— Товарищ генерал…

— Это моё последнее слово. Иначе я начну сомневаться в тебе. Особенно в твоей… храбрости, — возмутился Синицын и направился к машинам.

В этот же день вечером все готовились к постановке задач. Масштаб привлекаемых сил поражал. Весь день в Баграм слетались тактические группы самолётов. Две эскадрильи МиГ-21, три эскадрильи Су-17, а про количество вертолётов я вообще молчу.

Постановку задачи пришлось проводить в клубе, который недавно был сооружён в Баграме. Чем-то он напоминал ангар.

Внутри настоящая парилка. За день крыша нагревалась, превращая клуб в баню. На первом ряду сидели командиры эскадрилий, а на самой сцене была размещена большая карта Афганистана. Конечно, сейчас нам обозначат общие задачи, а конкретные цели, маршруты и порядок действий узнаем позже.

Все уже расселись по местам. Присутствовали командиры эскадрилий, их заместители и командиры звеньев. Если бы собирали абсолютно всех, мы бы и здесь не поместились.

— Товарищи офицеры! — скомандовал сидящий на первом ряду Баев.

Ему это было жизненно необходимо. Он должен себя показывать перед начальством.

Командующий ВВС вышел в центр и выслушал доклад от Мальцина.

— Вольно! Прошу садиться, — ответил генерал-лейтенант, взошёл на сцену и встал за трибуну.

Синицын быстро читал установочный текст постановки задач, стараясь быстрее перейти к конкретике. В клубе с каждой минутой было всё жарче. Вечерней прохладой тут и не пахло. Сам командующий неоднократно останавливался и утирал платком лоб.

— Вопросов по общей части нет? Отлично! Теперь конкретно. Отряды оппозиции вновь начинают накапливать силы в Панджшере. Наша задача — оказать помощь в зачистках пехотным подразделениям 109й дивизии. Основные и дополнительные цели вам укажут ваши командиры.

Несколько минут шло доведение общего плана задач. Ничего нового мы не услышали. Мотострелковые подразделения идут по ущелью только после ударов авиации.

— Также поставлена задача доставить роту десантников в один из районов в северной части ущелья. Данные подтверждают, что силы противника концентрируются в районе кишлаков Нохи-Сур и Курпетаб, — указал командующий на карте.

— А что за высадка роты десантников? — спросил Кузьма Иванович.

— Как раз вам, подполковник Баев, и ставится задача доставить десантную роту в район Курлетаб, чтобы они заняли позиции и обеспечили боевое охранение с севера ущелья Панджшер.

— Есть! — громко ответил Кузьма Иванович.

Если в районе Нохи-Сур нам уже приходилось высаживать десант, то площадок у второго населённого пункта Курпетаб я не знал. Баеву представитель разведки выдал большое количество фотопланшетов, которые мы будем изучать позже.

— Саня, чего думаешь? — спросил у меня Кислицын, сидящий рядом.

— Меня беспокоит, что после кишлака Нохи-Сур все остальные населённые пункты расположены слишком близко друг к другу. По сути, это один сплошной кишлак, длиною в 8 километров. Как они собираются закрывать район?

— Расчёт на то, что с воздуха выбьем их большую часть. Далее доработают мотострелки и десантники. Главное, чтобы они не зашли в кишлаки, иначе будет тяжело их оттуда выбить.

Было бы всё так просто, война бы уже давно закончилась.

С первыми лучами солнца, мы выдвинулись к вертолётам.

Кеша всю дорогу до нашего Ми-24 вспоминал завтрак. Облизывался оттого, что он сегодня наконец-то попил молока.

— Очень вкусное. Я будто к себе в деревню вернулся, — восхищался Петров, мечтательно смотря в предрассветное небо.

— Кеша, я тебя предупредил. В полёте нигде не сядем, если живот схватит, будешь срать под себя.

— Да не будет такого! Печенье с молочком — это моё всё, — облизывался Кеша, поправляя разгрузку с магазинами к АКС-74У.

Вертолёты стояли очень плотно. Помимо нашей эскадрильи, к операции привлекли кабульский полк. Его лётчики шли с нами и готовились работать по задачам в южной части ущелья.

Воздух разрывался от гула форсажей МиГ-21 разведывательной модификации. Они первые выйдут в район, чтобы уточнить данные. На стоянке перелетающих, сам командующий ВВС армии грузился в Ан-26РТ. Этот борт будет работать в качестве воздушного пункта управления, а генерал Синицын будет осуществлять общее руководство операцией.

На командный пункт в Джабаль-Уссарадж уже прибыл командующий 40й армией. Характер операции обязывает.

Смотрю по сторонам и в душе трепетно. Снова это ощущение, что ты попал в гигантский муравейник, на который сейчас похож аэродром. Со всех сторон в воздух поднимается пыль от вращающихся винтов Ми-24 и Ми-8. Вот уже и первая группа полетела на высадку. Им нужно будет ещё сесть в Анаве и Уссарадже. Так что в район выполнения задачи мы выйдем одинаково.

По словам Кислицына, который шёл за моей спиной к своему вертолёту, опять в сводках всплыло имя Ахмад Шаха Масуда.

— Неуловимый. Гоняемся за ним и никак не поймаем. Ну или не устраним, — возмущался замполит.

Нас обогнал УАЗик командира эскадрильи. Не любит ходить пешком Баев. Машина резко остановилась, и Кузьма Иванович вышел из неё.

— Так, кое-что поменяем в группах. Сергей Владимирович, вы пойдёте ведущим в паре прикрытия во второй волне.

Кислицын должен был идти в первой волне. Теперь же Баев перетасовал полностью всем группы. Даже своего ведомого отправил в резерв.

— Понял. А кто с вами в паре пойдёт? — покачал головой Сергей Владимирович.

— Клюковкин — мой ведомый. Пара из его звена Васюлевич-Залитис идёт с нами.

О как! Что-то очень интересное намечается.

Кислицын посмотрел на меня, будто ожидая, что я воспротивлюсь. Но особых проблем я не вижу.

— Принято, — подал расстроенный голос Кеша.

Баев его осмотрел и удивился.

— А ты чего столько магазинов засунул себе? Как будто с пехотой на земле будешь бегать, — сказал ему Кузьма Иванович.

Петров и правда был похож на шарик. Зачем он решил взять двойной комплект магазинов, не знаю. Ещё и позавтракал молоком с печеньем!

Я подошёл к Баеву, чтобы выяснить особенности полёта. Возможно, у него какие-то есть требования при полёте в группе.

— Слушаешь меня и не самовольничаешь. Никаких геройств, подвигов и отклонений от выполняемой задачи, — предупредил меня Кузьма Иванович.

— Так точно.

Ну, вообще-то, Баев назвал стандартный набор особенностей учебно-тренировочных полётов. В боевом вылете всё соблюсти не всегда получается.

Закончив получать информацию от командира эскадрильи, мы подошли к вертолёту. Валера Носов доложил о его готовности, и я быстро осмотрел Ми-24.

Пока я проверял вертолёт обратил внимание на десантников, которые готовились к погрузке. У них проходила последняя проверка экипировки, особенно рюкзаков РД-54

Ещё недавно вот также мы постоянно наблюдали за подготовкой людей Сопина. Сейчас же передо мной такие же молодые парни. Даже юношеские прыщи не у всех прошли. А их уже бросают в пекло очередной Панджшерской операции.

— Клюковкин, живее! — торопил меня Баев.

Я быстро залез в кабину, а вот у Кеши это не сразу получилось. Набрал с собой боезапаса много мой лётчик-оператор.

— Раньше больше был проём. Ох! Почему не выходит?

Я слез на бетонку и подошёл к Кеше.

— Ну что, Винни? Люблю печенье с молочком, в дверной проём вхожу бочком? — подтолкнул я Петрова, и он смог влезть в кабину.

— Чтоб я без тебя делал, командир! — улыбнулся Иннокентий.

Запуск произвели после поданной Баевым команды. Солнце уже начало слепить, а на аэродроме стали появляться лётчики МиГ-21 и Су-17. На самолётах уже подвешены осколочно-фугасные авиационные бомбы ОФАБ и разовые бомбовые кассеты РБК различных калибров. Всё уже готово для нанесения удара по позициям духов.

Спустя пять минут мы своей группой из восьми вертолётов начали взлетать. Баев забил весь эфир своими указаниями.

— Держим курс 40°. Скорость по прибору 180. Всем контролировать остатки, — говорил Кузьма Иванович.

И так каждые две минуты. Естественно, реакция не заставила себя ждать.