— Это всё? — спросил я.
— Вполне достаточно. А чтобы вы хотели услышать? — уточнил Максим Евгеньевич.
— Могли бы сказать: «Саня, ты нам подходишь».
— Риторический вопрос. До встречи, Сан Саныч, — отодвинулся назад Максим Евгеньевич, встал и забрал папку.
Он и Виталий подошли ко мне, молча пожали руку и направились к выходу. А мне теперь думай, чего же от меня хотели.
— Да, и я бы на вашем месте подумал над предложением полковника Медведева Геннадия Павловича. Всё-таки где родился, там и пригодился, — намекнул Максим Евгеньевич мне на службу в Торске.
Бывший командир моего полка в Соколовке мне предлагал служить в Центре Армейской авиации. Я же решил повременить с этим.
Гости вышли из кабинета, а на пороге появился майор Турин.
— Обстоятельная беседа? — спросил Вячеслав Иосифович.
— Дала много пищи для размышлений. А если кратко, то понятно, что ничего не понятно.
Турин отошёл в сторону и показал в коридор.
— Свободен, но ненадолго. Заместитель командующего в ярости, так что жди нового вызова «на ковёр».
Я вышел из штаба и направился к стартовому домику. Но дойти до него у меня не получилось. На посадку в это время заходила пара Ми-8 нашей эскадрильи. В воздухе продолжали кружиться Ми-24 моего звена, прикрывая «пчёлок».
На стоянке уже ждали УАЗы «таблетки», а к вертолётам спешили техники. Сдвижная дверь первого вертолёта открылась. Из грузовой кабины начали выносить раненых бойцов. Грязные, пыльные, с перевязанными руками и головами. У кого-то одежда разорвана в клочья, а «лифчик» болтается на одной лямке.
Тяжёлых нет. Всех сразу отвезли в медроту. Я присмотрелся, но никого из раненных не узнал. Да и форма не спецназовская. Видимо, наши вертушки забрали раненых мотострелков. Где же тогда группа Сопина?
— Саныч! Саныч! — кричал сзади Кеша, бегущий ко мне со всех ног.
В руках мой защитный шлем и планшет. Сам Петров уже экипирован. Рядом с ним бежали и Ваня Васюлевич со своим лётчиком-оператором.
— Командир, надо снова туда. Наши не могут пробиться. Духи очередной волной пошли.
Вот тебе раз! И два, и три! Там «сопинцы» уже из последних сил держатся. Жара, постоянные обстрелы, пыль, дым и песок — вот так выглядит филиал ада на земле.
— Что на сопредельной территории? — спросил я, двигаясь к вертолёту.
Валера Носов заканчивал подготовку, закрывая приёмник пушки ГШ-2–30. Блоки заряжены, а ракеты «Штурм» подвешены.
— Кеша, так что там у соседей? — повторил я вопрос, надевая шлем на голову.
— Не докладывают. Командир местного полка возвращается. Там сейчас Енотаев с Кислицыным.
— На Ми-8 хотят пакистанскую армию остановить? — удивился я, хлопнув «пятюню» Носову.
— Хотят забрать Сопина и выживших. Приказ был от 001го эвакуировать их, пока мотострелки оттянули на себя духов из долины. Но паре Енотаева не дают сесть. Слишком плотно долбят с пакистанской стороны.
По рассказу Кеши, вооружения у пары Ефима Петровича почти нет. А тут и с востока продолжают идти колонны.
Вот же уцепились пакистанцы за эту высоту! Видимо, для них дело принципа сломить бессмертный советский спецназ. Одно только настораживает — на больших высотах однозначно идёт своя война — советские МиГ-21 против пакистанских «Миражей». А может быть и новеньких Ф-16!
Двигатели запустились. Вертолёт вибрировал и слегка покачивался. Чувствуется, что он готов к бою.
Посмотрел влево и увидел, что Ваня Васюлевич уже закрыл кабину и готов доложить о готовности к вылету.
— 302й, запущен.
— Понял, 4й. Омар, 302й парой, готов со стоянки взлететь, — запросил я быстрый взлёт.
— Разрешил, — спокойно ответил руководитель полётами.
Через минуту мы уже парой шли вдоль реки, осматривая поле боя на подступах к высоте 799.
— Наблюдаю разрыв! Север — 100, Восток — 50, — корректировал наводчик огонь артиллерии.
«Боги войны», как называют артиллеристов, работали плотно. Накрывали целые квадраты, в которых ещё могли быть духи. От каждого взрыва в воздух поднимались клубы пыли. Земля уже была перепахана, как перед посевом. Но ещё не всё! Отдельные группы душманов перемещались среди маленьких расщелин и сопок.
А вот работать артиллерии по высоте 799 было слишком опасно. Попасть по своим можно элементарно.
— Торос, 302й. К вам для работы, как принимаешь? — запросил я авианаводчика.
Рядом с высотой кружилась пара Ми-8. Близко они не подлетали, а скрывались за хребтом, который отделял реку от долины и уходил вглубь пакистанской территории.
— 302й, я 201й. По ним с востока работает артиллерия. Приказа атаковать нет.
Если наши артиллеристы не стреляли по склонам, то пакистанцы не жалели ни своих, ни чужих.
— Понял. Наблюдаю батарею, — ответил я.
На небольшом холме закрепились духи и методично били из миномётов. Высота постепенно погружалась в дым и сплошное облако пыли. Изредка было видно вспышки от работающего «Утёса».
— 4й, прикрывай, — дал я команду Ване.
Заняли высоту 500. Главный выключатель панели вооружения включён. На панели вооружения выбраны НАРы. Одним залпом сразу можно уничтожить всю батарею.
— На боевом. Цель вижу, — доложил я.
Скорость у меня расчётная. Приближаемся к цели. Палец уже на кнопке пуска.
— Внимание! Пуск! Влево ухожу, — доложил я.
Реактивные снаряды ушли вперёд, отбрасывая дым. Пошёл отстрел ловушек.
Бросаю взгляд на миномётную батарею, но в огромных клубах огня и песка ничего не видно. Ваня отработал следом. Теперь батарея замолчала.
— Торос, 302му, на связь.
— 302й, надо снова на восток. Оттуда колонна идёт большая, — разрывался в эфире авианаводчик.
Продолжаю разворот влево, чтобы не терять из виду подходы к высоте. Пыль от колонны машин была видна издалека. Что-то я совсем не понимаю. Уже должны были люди давно закончиться у душманов, но они всё прут.
Вот только теперь колонна явно не душманская. Поскольку не будут духи ездить на танках Тип-59 и Тип-69. Силуэт этой бронетехники, скопированной с советского танка Т-54 легко можно узнать.
— Кеша, цели видишь? — запросил я у своего оператора.
— Командир, уже включился. Аппаратура готова.
Очередной заход сегодня на колонну противника. Пока никаких препятствий нет, чтобы спокойно отработать по головной машине.
— Марка на… цели. Вижу головной танк. Готов! До цели 6.
Рано пока, но и сам Кеша не пускает ракету. Осталось две секунды, одна…
— Вправо, вправо! По тебе ракета! — услышал я громкий голос Ивана в эфире.
Ведомому нужно верить. Без разговоров отвернул вправо. Вертолёт практически лёг на бок, а где-то за хвостом прозвучал взрыв. Тряхнуло серьёзно! Ми-24 повело, но управление не потеряно.
В наушниках «заиграл» сигнал опасной высоты. Ручку управления тяну на себя, чтобы уйти от столкновения с горным хребтом.
— Ещё-ещё, командир! — тяжело говорит Кеша.
Рычаг шаг-газа слегка поднимаю, чтобы дать мощности винтам. Скалы всё ближе, а вертолёт всё тяжелее. На доли секунд забываю как дышать. Задираю нос выше…
Вылезли!
Хребет перескочили, но теперь нужно найти виновника срыва нашей атаки.
— 302й, он атакует. Сзади! — громко произнёс Иван.
Да кто⁈ Резко снижаюсь вниз. Выпускаю «асошки». Горизонт моментально переворачивается, и перед глазами уже скалистые горы.
А дальше всё как в замедленной съёмке. Очередное преломление времени, когда не пошевелиться и не вздохнуть. Краем глаза вижу, как справа пролетает ракета, отбрасывая сизый дым.
— Мимо прошла. Теперь он уходит к высоте, — вышел в эфир Ваня.
Вышел из виража, а перед глазами наблюдаю нарушителя спокойствия. И первая у меня мысль, что история поменялась очень круто. Такие вертолёты у Пакистана должны были появиться только через 4 года!
К позициям Сопина приближалась пара ударных вертолётов «Кобра». На 4х узлах подвески у каждого висят блоки НАРов и ракеты «Тоу». Времени на принятие решения почти не осталось.
Глава 3
Боевой вертолёт «Кобра» стремительно выполнил разворот на цель, пройдя в паре сотен метров от нас. В этот момент Кеша откуда-то смог рассмотреть большие белые цифры бортового номера 37, нанесённые на фюзеляж и доложил мне.
Расстояние до него не более одного километра. И пока мы будем выходить из виража, увеличится ещё.
Светло-серый цвет обшивки сливался с гаммой оттенков долины на границе двух государств. Что-то нужно предпринимать, иначе даже один залп неуправляемыми снарядами нанесёт смертельный урон группе Сопина.
— 302й, я Торос, нас атакуют, атакуют! Не достанем, — прорвался в эфир авианаводчик.
Никаких ПЗРК у отряда Сопина нет. Сомневаюсь, что и единственный пулемёт «Утёс» достанет маневрирующий по направлению боевой вертолёт. До выхода на дальность пуска неуправляемых снарядов у пилотов «Кобры» меньше минуты.
— Кеша, аппаратура в работе? — запросил я оператора.
— Так точно… а мы куда летим? Танки в другой стороне, командир, — был шокирован Иннокентий.
— Много текста. Наводись на вертолёт.
Шансов немного, но пуск управляемой ракеты должен отпугнуть противника. Заставит так же маневрировать, как и меня между скал Хайберского прохода.
Скорость подходит к отметке 280 км/ч. Внизу проносятся кроны деревьев и мелкие сопки.
— Это сложно. Не могу поймать. Цель уходит.
В заднюю полусферу стрелять бесполезно. Вертолёт «Кобра» несколько меньше Ми-24. А на фоне серого от дыма и пыли неба и вовсе кажется незаметным.
Если будет промах, то ракета 9М114 пролетит мимо цели и попадёт в район позиций «сопинцев». Почти 6 кг боевой части «Штурма» принесут много вреда.
— Сейчас захватишь, — сказал я, продолжая держать высокую скорость.
Расстояние между нами и «Коброй» уменьшается. Интервал между вертолётами в паре у них не меньше 300 метров.
Замысел был подойти с солнечной стороны и пустить ракеты «Штурм». Так нас будет труднее обнаружить. Причём выполнить пуск двух ракет для надёжности.