Виктор Викторович замолчал. Продолжить решил я.
— Викторович, папка твоя, конечно, вещь важная, но сейчас совсем иная повестка дня. И главные в ней — люди и техника. Будет время и на лекции, — ответил я строго, но с ноткой юмора в голосе.
Ломов нахмурился, но быстро вернул себе нормальное настроение. Его было не так-то легко сбить с толку.
— Тогда, может…
— Не может, — перебил я Виктора.
— А если найдём…
— Не найдём.
— Ну время для личного разговора… — пристал Ломов.
— И даже для общего разговора, нет.
— Сан Саныч, есть несколько вопросов, которые лучше обсудить наедине, — быстро предложил Ломов, понизив голос. Он подошёл ближе, словно боялся, что кто-то подслушает.
— Вот вы их запомните, а лучше запишите. Мы их обсудим, но не сейчас.
Ломов поправил фуражку и ускорился к месту построения. Я же повернулся лицом к стоянке вертолётов. Группа из 12-ти винтовых машин, стоящих на площадках из плит К-1Д, будто тоже выстроилась на построение.
Потёртые Ми-8 и Ми-24, с облупившейся краской, но всё ещё внушающие уважение своей мощью. Ветер бросал пыль в лицо, а я смотрел на эти машины и вспоминал прошлое. Война, тяжёлые бои и минуты, проведённые в кабине… Каждая царапина на борту будто оживляла фрагменты того, что было. Тогда казалось, что весь мир сжимался. А гул двигателей, свист лопастей и адреналина, которые били в виски, лишь приложение.
Личный состав построился, и я оторвал свой взгляд от стоянки вертолётов. Повернувшись, заметил ещё одного человека, приближающегося ко мне.
Высокий, круглолицый, он остановился передо мной и вытянулся в струнку. Тут же мне в нос ударил характерный запах перегара.
— Товарищ майор, начальник штаба… — бодро попытался заявить он.
— Клюковкин Сан Саныч. Тоже майор, — представился я, протягивая руку.
— Алексей Гвидонович Пяткин, майор. Обстановка в эскадрилье стабильная. Личный состав готовится к выполнению задач, — начал он, тщательно подбирая слова, будто он карты раскладывал на столе.
— Готовится или делает вид, что готовится? — уточнил я, поднимая бровь.
Пяткин замялся, как человек, который вдруг осознал, что проиграл партию шахмат в три хода. Я не дал ему шанса продолжить.
— Ладно, доклад принят. Пойдём.
Мы вышли на середину перед строем. Пяткин меня представил, и я поздоровался с личным составом. Ответ был не самый чёткий и слаженный, но дело практики.
К ней приступили сразу.Повторили приветствие пару раз и сразу все получилось.
— Вольно! — дал я команду и оглядел строй.
Во взглядах офицеров, прапорщиков, сержантов и солдат, помимо напряжения, было что-то ещё. Уважение, смешанное с ощущением, что я всё же их человек, один из них.
— Товарищи, я рад Вас всех приветствовать! — начал я, перекрикивая шум ветра.
Назвав должность, краткий послужной список и свой уровень подготовки, я выдержал паузу. В строю зашептались. Видимо, среди подчинённых не много лётчиков моего уровня. Но и это ещё нужно будет выяснить.
— Ну и теперь, к основной проблеме. Не успел я сойти на благодатную землю Шахджоя, как меня обдало «кипятком». А точнее я был крайне расстроен, как у вас здесь всё работает.
— Сан Саныч, в этих местах тихо. Отсюда и дефицит работы…
— И это даёт право на поддержание очага стихийного пьянства? — перебил я Пяткина и снова повернулся к личному составу. — По тем данным, что есть в Кандагаре, процент исправной техники в эскадрилье поражает своей скудностью, а уровень натренированности лётного состава если не самый низкий, то оставляет желать лучшего.
В строю раздался сдержанный смех. Я решил подлить масла в огонь и прошёл вдоль первой шеренги, останавливаясь перед теми, кто, по моему мнению, отличился.
— Запомните, товарищи, пить спиртосодержащие продукты в огромных количествах — это не просто вредно. Это прямая дорога к начальнику медслужбы. Но ничего, я вас спасу. С этой минуты, употребление «горюче-смазочных материалов» только по согласованию со мной. А весь ваш творческий спиртной арсенал начальнику штаба изъять. Насчёт уничтожения решение принимать буду потом.
По строю прокатилась волна смеха совмещённая с разочарованием.
Я выпрямился и перешёл к делу:
— А теперь серьёзно. Безделье заканчивается здесь и сейчас. Капитан Моряк, что у нас с проведением работ на авиационной технике?
Капитан Моряк коротко кивнул:
— Всё по графику, товарищ майор.
— Отлично. Значит, после завтрака жду этот самый график в классе предварительной подготовки. Как и весь лётный состав с полётной документацией, — скомандовал я и отошёл в сторону с Пяткиным.
Хоть буквоедство я не люблю, но по-другому определить примерный уровень подготовки моих лётчиков можно только на практике. Быстро этого не получится сделать.
А вот возможность оценить качество еды представилась сразу. И такого я на раздачах на других базах Афганистана не видел.
Встречал меня у дверей столовой шустрый тыловик Сычкин. Точнее, бурно изображал бурную деятельность. Он пытался что-то доходчиво объяснить официанткам, скромно стоящих рядом с накрытыми столами.
— Вот это Устав! Книга и закон в одном флаконе! Я вам говорю, что вы здесь на войне и должны подчиняться как этого требует…
— Яков Ильич, мы в Афганистане работаем по КЗОТу.
Сейчас только понял, что стоит ещё и применять на практике «Кодекс законов о труде». Ведь есть и гражданские в расположении эскадрильи.
Официантка прокашлялась и быстро поправила колпак на голове. Сычкин резко развернулся и распахнул передо мной руки. Я уж подумал, сейчас кинется меня обнимать.
— Сан Саныч, дорогой! Заходите.
— Разрешаете, Яков Ильич? — в шутку спросил я.
— Вам можно. Новый командир, как-никак!
— Временно исполняющий обязанности. Жаль только, что нет ничего более постоянного, чем что-то временное, — поразмышлял я вслух и решил пообщаться с девушками-официантками.
Они мне объяснили, где живут, как условия и чего не хватает по их мнению. Сычкин на глазах краснел, хотя сомневаюсь, что он виноват в отсутствии занавесок у женщин в модуле.
— Так, девочки, за работу! — воскликнул Сычкин, но я с укором посмотрел на него. — Виноват, Сан Саныч. Влез вперёд вас.
— Ничего, но отвлекать и правда не стоит. Что у нас на завтрак?
— Сейчас быстро всё организуем. Только сегодня и только для вас хлебушек, сало. Или у вас особый режим питания? Есть картошка! Настоящая… — расхваливал меню Яков, пока я присаживался за стол с начальником штаба.
— Вот что есть, то и пусть накрывают, Яков Ильич, — прервал я «ухаживание» зама по тылу.
Судя по выражению лица, Яша сильно удивился и начал аккуратно отступать к одной из официанток.
— Яков Ильич, из общего котла мне одно из блюд, которое сегодня подаётся на завтрак. Это ведь не сложно и у девушки спрашивать совета не стоит.
Тыловик выдохнул, поняв что «прогиб» у него не получился. Через пару минут передо мной появилась порция.
Запах был не самый приятный, но вид был ещё хуже. Это была перловая каша, а в ней — куски тушеного сала.
— Вы мне всё же дали сало, Яков Ильич, — сказал я, взяв немного каши вилкой, и положил в рот.
Еда не лучших вкусовых качеств, хотя и дающая ощущение сытости.
— Товарищ командир…
— Сколько повар готовит перловку? — уточнил я, обращаясь к официантке.
Девушка открыла рот, словно рыба и не издала и звука. Понятно, что технология приготовления нарушена. Можно принять тот факт, что в жарких условиях и при не малом количестве людей, с готовкой никто не заморачивался.
— Раз есть сало, есть и мясо. Если сварена перловка, значит и с водой всё хорошо. Привкуса я не заметил. Значит, надо наладить готовку и уровень питания личного состава поднимется. Если повар не занят, пригласите его, — указал я на дверь кухни.
Через минуту в обеденный зал вышел невысокого роста парень среднеазиатской внешности. На его тонких усах я заметил крошки хлеба.
Мы с ним поздоровались, и я задал ему уточняющий вопрос.
— Как вы готовите перловку?
— Всё по науке. Предварительно вымачиваем и потом быстро варим.
Я взял со стола тарелку, чистую вилку и дал повару.
— А теперь снимите пробу сами.
Повар переглянулся с Сычкиным, но Яков Ильич отстранился от процесса. Не прошло и секунды, как повар расстроено выдохнул.
— Я… не… сегодня приготовили спустя рукава, — признался повар, но и здесь он, как мне кажется, соврал.
— Советую, так больше не делать. Пока советую. На ужине проверю, как вы меня услышали.
Проверив Сычкина и его хозяйство, уяснил для себя, что с качеством ингредиентов не всё хорошо. Предстоит выбивать для людей хорошие продукты в Кандагаре.
Мы закончили смотреть продовольственный склад и Яков начал закрывать большие двери, вешая замок и опечатывая его.
— Яша, у тебя наверняка есть связь с полковым начальником тыла. А то и с кем-то выше, верно? — уточнил я.
— Командир, обижаешь. Прямая! Каждый день на связи. Общаемся, разговариваем, делимся… ну, в смысле всеми хорошими мыслями.
Так я и поверил. Но оставим расследование в стороне.
— Отслеживайте прилетающие самолёты с продуктами. Надо как-то крутиться и выбивать хорошее для эскадрильи.
— Только для неё? — подмигнул Сычкин.
Через раз пытается мне намекнуть на возможность что-то отложить для себя из поставки продуктов.
— Исключительно.
На этом экскурсия по объектам тыла закончилась. Следующая остановка была уже в классе предполётной подготовки.
Предварительно я сходил за своей полётной документацией и направился в класс. С каждым шагом всё больше прокручивал в голове предстоящую встречу с подчинёнными.
Открыв дверь кабинета, я почувствовал прохладу, исходящую от БК-1500 в ближайшем окне.
Я решительно пересёк порог учебного класса под громкую команду ближайшего лётчика.
Ступая по деревянному полу, мои шаги звучали отточено и уверенно. Начальник штаба Пяткин уже слегка вспотевший от нахлынувших забот, выскочил на середину и стал готовиться к докладу.