Я расстегнул куртку лётного комбинезона и повесил её на спинку стула, осмотрел собравшихся.
— Кому жарко, может снять, — показал я на свою куртку.
Пока лётный состав снимал верхнюю одежду, я бродил вдоль стен и читал справочные данные. Явно на стенах не хватало важных вещей. Никакой схемы ориентиров в районе вертолётной площадки и даже базового плаката с «ёжиками». К доске прибита карта Афганистана, на которой сложно показать что-то конкретное. Масштаб не тот.
— Плановая таблица на сегодня есть? — спросил я и Пяткин положил мне на стол соответствующий документ.
Быстро пробежавшись по предстоящим задачам, я понял, что после обеда ожидается два парных вылета.
— Старшие лейтенанты Орлов и Максудов, — объявил я и на ноги поднялись два молодых парня — командиры экипажей Ми-8.
Рослые, крепкие, а у Орлова даже юношеские прыщи не сошли.
— К вылету готовы? — спросил я, и парни громко ответили «Так точно».
Быстро пробежался по их лётным книжкам, попутно задавая уточняющие вопросы. Оказалось, что есть у нас общие знакомые.
— А вы знаете подполковника Кислицына? — удивился один из ребят с задней парты.
— Да. С Сергеем Владимировичем мы в Соколовке, а потом и в Баграме были.
— Видимо, это вы тот самый Клюковкин, который вертолёт пакистанцев сбил. Мы думали он это по… «синей лавочке» похвалиться решил, — сказал Орлов.
— А от капитана Петрова мы слышали, что у вас три ордена Красной Звезды, — продолжил петь мне дифирамбы Максудов.
Понятно, что ребятам хочется послушать истории, но их нужно отпустить на отдых.
— Вечер ваших вопросов и моих ответов ещё проведём. Орлов, к доске и покажи на карте маршрут, по которому будете лететь. В помощь возьми правака.
Слегка наклонив голову, Орлов «подцепил» взглядом рядом сидящего человека с красноватым лицом. Тот явно не был готов, но я уже показал жестом — подойти.
— Вчера употреблял? — спросил я.
— Никак нет, — ответил лётчик-штурман Орлова.
Запаха алкоголя от парня и, правда, не было. А вот уверенность, с которой он мне рассказывал маршрут, била через край.
— Проходим траверз Калата. Разворот в сторону Льваркалай и тут же идём вдоль хребта к следующему поворотному пункту.
Я внимательно выслушал и отметил грамотный выбор маршрута.
— Вот как ты мне его показал, так чтоб и летели. После вылета ко мне на доклад.
— Есть! — хором ответили Максудов и Орлов.
К вечеру работа на базе завертелась. Техники, «в мыле», песке и циатиме. А зам по ИАС Моряк соответствует своей фамилии — уставший и в «полоску», настолько он сегодня набегался. Зато я теперь знал, на чём летают мои подчинённые.
На небольшом совещании в кабинете, собрал всех замов и подвёл итоги моего первого дня. Солнце уже начало клониться за горизонт, но спать ещё рано.
Пока Моряк доводил информацию о целостности вертолётов, а все собравшиеся его слушали, за моей спиной связисты проводили в кабинет динамик прослушки стартового канала.
— Вилка в оборотах у Ми-8 с бортовым номером 32. У Ми-24, борт 33, замена лопастей… — закончив выступление, Моряк сел на стул.
— В общем, всё печально. Будем восстанавливать, — ответил я, встал со стула и подошёл к окну.
Связисты закончили и включили связь. Тут же кабинет наполнило шуршание и помехи из динамика.
В кабинете, царила душная атмосфера, смешанная с табачным дымом, слабым запахом пота и перегара. Можно было опьянеть и без употребления.
На лицах подчинённых офицеров читалось напряжение.
— Ну что, товарищи офицеры, — начал я, обводя всех взглядом. — Давайте сразу к делу.
И только я это произнёс, как прозвучал знакомый голос из динамика. И он был не совсем спокойным.
— Правый… двигатель горит.Иду на вынужденную, — доложил Орлов.
Ну, вот и началось!
Глава 15
Глаза подчинённых забегали, как бильярдные шары после удара кием. Тыловик Сычкин тут же достал пачку сигарет.
— Коверкот, 115й правый… потушил, подбираю площадку, — громко доложил в эфир Орлов, запинаясь в словах.
Руки у Якова Ильича вздрогнули после доклада командира экипажа, и он высыпал все сигареты на пол.
— Виноват. Собирать придётся, — прокряхтел Яша, скрываясь под столом.
Эфир не успевал вмещать в себя все переговоры экипажей в воздухе. Совет следовал за советом, доклад за докладом. Каждый хотел как-то помочь Орлову, а ведь его лучше в такой момент просто не отвлекать.
— 115й, понял вас, — ответил руководитель полётами на нашей площадке.
Я быстро поднял телефонную трубку и связался со стартовым командным пунктом. Именно там и сидит мой РП.
— Слушаю, капитан Кораблёв.
— Клюковкин. Местоположение известно? — запросил я, и РП быстро мне произнёс примерное место.
115й, он же Орлов, доложил, что его обстреляли с земли. Всё произошло в районе кишлака Шангпарай.
— Ты точно расслышал это название? — спросил я, и руководитель полётами вышел в эфир, чтобы уточнить у других экипажей в каком районе они находятся.
— Точно так. Шангпарай, а именно высота 1972. 115й садится. Прикрываем, — ответил в эфир командир одного из Ми-24.
— Запроси, как обстановка вокруг? — дал я указание РП, и он тут же ретранслировал мой вопрос.
— Чисто. Бармалеев нет. И… «пчёлка» на земле. Огня не наблюдаю.
В эфире начались переговоры прикрывающих Орлова Ми-24. У них особой паники в докладах не было. Они спокойно начали барражировать над районом падения, чтобы сразу атаковать наступающих духов, если потребуется.
Я закончил разговор с руководителем полётами и подошёл к карте. Названный кишлак находился за озером Аби-Мукур. Местность там степная с высохшим руслом реки. Но и маленьких кишлаков там много.
— Нужно быстро решать вопрос. Что будем говорить в Кандагар. Это ж ведь…
— Это война, Виктор Викторович, — перебил я замполита. — Готовим вертолёт и группу техпомощи. Семёныч, ты со мной и бери всё необходимое для починки.
— Смотря, что именно чинить, Сан Саныч, — развёл руками Моряк.
— Вертолёт будем чинить. И я с вами тоже.
В этот момент на стартовом канале очередной доклад произвёл командир Ми-24. По всей видимости, с двигателем всё в порядке. А для меня становится ясным, что товарищ Орлов, возможно, неверно определил отказ.
Как только подготовили вертолёты для вылета на помощь, я снял трубку телефона и начал связываться с Кандагаром. Как ни крути, но доложить нужно.
— Слушаю, — ответил мне на другом конце полковник Веленов Юрий Борисович, командир нашего полка, у которого эскадрилья и находится в подчинении.
Пока я докладывал, Веленов воспринимал информацию молча. Пару раз только он вспомнил арктическое животное, но в целом Юрий Борисович был спокоен.
— Что думаешь делать?
— Вылетаю на место и буду определяться, — ответил я.
— Как вернёшься, доложи, — ответил Веленов и бросил трубку.
Я быстро экипировался и отправился на стоянку. Все указания пришлось раздавать в процессе перемещения на стоянку, где уже подготовили к вылету один Ми-8.
— Экипажи уже возвращаются. Скоро будут здесь. Что делаем с Орловым? — шёл рядом со мной Ломов, готовивший уже какой-то вердикт для старлея.
— Виктор Викторович, я не понимаю вашего вопроса. Сейчас Орлов сюда прилетит. В двух словах мне расскажет, что произошло, и я полечу забирать вертолёт.
— Это да, но ведь это не первый раз. Старший лейтенант Орлов уже попадал в такие истории. И не всегда они заканчивались хорошо, — продолжил говорить Ломов.
По словам замполита, для Орлова это третья вынужденная посадка в Афганистане.
— Пока я не вижу связи между предыдущими случаями и сегодняшней вынужденной посадкой, — ответил я, когда Ломов закончил мне рассказывать обстоятельства предыдущих аварий Орлова.
Первый раз у него «встали» два двигателя. Экипаж чудом не разбился вместе с десятком пассажиров. Повезло, что всё произошло при заходе на площадку в Калате.
А вот второй случай более интересный. Вертолёт старшего лейтенанта умудрился «порубить» несущим винтом стоящий на стоянке ГАЗ-66 в Кандагаре. Тогда чудом не погиб водитель «шишиги».
Собственно, после этого Орлов и оказался в Шахджое.
— Сан Саныч, вы человек новый. Пока присматриваетесь к лётному составу и остальным. Я вас уверяю — такого как Орлов нужно наказывать. Примите верное решение.
Что-то мне эта заинтересованность Орловым не нравится. Но ещё больше хочется объяснить Ломову, что ему нужно идти к себе. И чем быстрее уйдёт, тем меньше услышит о себе «приятных» слов.
— Викторович, я вас услышал, — похлопал я по плечу Ломова, и тот скромно улыбнулся.
— Я знал, что мы с вами поймём друг друга.
Вертолёт уже подготовили, но нужно было дождаться прибытия группы Орлова и Максудова. Я посмотрел в сторону хребта Сургар. На фоне безоблачного неба показались три точки, следовавшие на малой высоте. Для себя отметил, что летят вертолёты слишком расхлябано. Строй не держат, к земле не прижимаются. Ещё и манёвры непонятные делают.
— Я пока на Орлова документы подготовлю. Вынесу его дело на комсомольское собрание, — сообщил Ломов и быстрым шагом пошёл к штабу.
Что он собрался готовить, мне не ясно. Сейчас не до него. Техсостав почти загрузился. С собой положили несколько ящиков, огромное число шлангов и жидкостей на все случаи жизни и отказы техники.
— Занимаем места. Готовимся к запуску, — скомандовал я, когда занял место командира Ми-8 «в левой чашке».
Лётчик-штурман был удивлён, что я сел вместо его штатного командира вертолёта. Кстати, и его тоже взяли, чтобы он прилетел обратно.
Вертолёты тем временем зашли на посадку, подняв пыль и разметая во все стороны сухую растительность с камнями. Как только винты Ми-8 остановились, оттуда уже бежал ко мне в кабину Максудов. Я не торопился запускаться, но и тянуть было нельзя. Скоро стемнеет, и неизвестно сколько нам ещё возиться на месте посадки.
Орлов же из прилетевших вертолётов не появился.