пилей были устроены святилища Артемиды Бравронии и Афины Эрганы (Работницы), а также халкотека, где жрецы складывали оружие и священные доспехи.
Внутренний портик соответствовал внешнему величиной и пропорциями, но имел меньшую глубину и более сдержанный декор. Он сохранился лучше, поэтому сегодняшние посетители Акрополя могут увидеть его строгий дорический антаблемент с традиционным фризом, обработанным триглифами и метопами. На фронтоне восточного портика, как и на метопах, никогда не было скульптуры, что сообщало этой части постройки особую строгость.
Сияющие белым мрамором ворота стояли на месте старой полуразрушенной постройки фортификационного значения. По замыслу архитектора Мнесикла в Пропилеях преобладала художественная и в определенной степени идейно-политическая роль, которой в ту пору наделялись все здания Акрополя. Заложив первый камень в 437 году до н. э., зодчий подготовил главный вход к освящению всего за пять лет. Можно представить потрясение жителей, впервые ступивших на отшлифованные плиты подиума с высокими колоннами из белого пентелийского мрамора. Невиданная до того высота и четкий ритм колонн вызывали благоговейные чувства, словно подготавливая к торжествам в честь покровительницы города.
Высказывались предположения, что Мнесикл хотел выстроить более внушительное здание, но ослабевшая власть Перикла и, главное, угроза Пелопоннесской войны не позволили ему осуществить первоначальный замысел. Однако и реальные Пропилеи произвели впечатление настолько сильное, что упоминались в трудах античных писателей чаще, чем Парфенон.
Монументальные постройки времен Перикла выделялись не только размерами, но и неподражаемой красотой. Являясь признанными архитектурными шедеврами, они строились очень быстро. Казалось, что огромные каменные храмы могли быть доведены до завершения трудом многих поколений, но все делалось в тот короткий срок, пока государством правил Перикл. В трудах Фукидида он предстает человеком «влюбленным в красоту, воплощенную в простоте». Это определение точно и достаточно полно характеризует архитектуру Парфенона – величайшего сооружения древности, воплотившего в себе образ тогдашнего мира.
Храм покровительницы города Афины Парфенос строили зодчие Иктин и Калликрат. Руководство стройкой и создание внутреннего убранства являются заслугой Фидия – великого древнегреческого скульптора и зодчего, автора всемирно известных статуй и воспитателя целой плеяды замечательных художников. Перикл назначил его своим помощником, еще не планируя, а только мечтая о реконструкции Акрополя. Все известные произведения этого скульптора считаются шедеврами мирового искусства.
Созданные Фидием образы сочетают жизненность с внешней красотой и духовной гармонией. Наряду со скульптурным убранством Парфенона, к самым прославленным его творениям относится хрисо-элефантинная статуя Афины Парфенос, выполненная на деревянном каркасе из золота (волосы, одежда) и слоновой кости (обнаженное тело). Современный зритель может представить творчество великого скульптора только по римским копиям, потому что ни одна из монументальных работ Фидия, в том числе и 7-метровая статуя Афины Промахос, не сохранилась. Отлитая Фидием в бронзе, статуя Афины Промахос возвышалась напротив Пропилей, словно указывая путь к Парфенону. Приступая к ее созданию, ваятель впервые попытался включить скульптуру в архитектурный ансамбль и, по свидетельству современников, с задачей справился. Кроме того, ему удалось одержать победу в творческой битве со своим коллегой Алкаменом, которому поручили разработать второй проект в надежде на более эффектное исполнение. Обладая знаниями в оптике и геометрии, Фидий помнил, что удаленные от глаза детали зрительно уменьшаются в размерах. Увеличенная голова его статуи без пьедестала казалась безобразной, и, показав ее в таком виде народу, он едва спасся от града камней. Однако на высокой колонне Афина смотрелась превосходно: увидев столь совершенное произведение, люди прославили Фидия и осмеяли Алкамена.
Колоссальная статуя богини в облике грозной Паллады была выражением благодарности за победу при Марафоне. Изображения на монетах дают некоторое представление о ее композиции: четкое построение, вертикаль фигуры, нарушенная движением головы, повернутой к левому плечу и обращенной к главному храму. Защитница города стояла на высоком пьедестале, в позолоченном шлеме, держа в руках копье и щит. Эмоциональное воздействие статуи было настолько велико, что, по слухам, она спасла город от вторжения спартанцев в конце Пелопоннесской войны.
Следующее творение Фидия – установленная в главном храме статуя Афины Парфенос – стало пластическим символом идеального государства. Сократ ссылался на нее при определении прекрасного, в частности упоминая о слоновой кости, употребленной скульптором для рук и лица, о драгоценных камнях – для глаз, чистом золоте – для одежды. Правильное использование материалов снискало Фидию славу «прекрасного ремесленника», или «калос демиургос», как это прозвище звучало по-гречески. В трудах Павсания имеется описание статуи Афины в длинном хитоне, с изображениями сфинкса и грифонов на шлеме, с головой Медузы на груди, с копьем в одной руке и небольшой скульптурой Ники в другой. В римских копиях мраморное лицо Девы кажется холодным и мертвым, тогда как работа Фидия изумляла ясным спокойствием божественного лика. Немалая высота изваяния потребовала увеличения деталей, поэтому зрители даже издалека и в полутьме различали мягкий овал лица, широко расставленные глаза, прямой нос, крутой подбородок, красиво очерченный рот.
Фидий сумел выразить в мифологических образах значение Афины Паллады как древнего божества и покровительницы города. Использованная в большом количестве символика заключала в себе сцены победных битв, изображения священных животных и царских атрибутов. Особенно много отзывов получил щит богини, о котором подробно высказался Плутарх: «Зависть, возбуждаемая знаменитыми произведениями Фидия, повредила ему в особенности тогда, когда он в изображении боя Тесея с амазонками показал на щите самого себя в виде плешивого старика, поднимающего камень обеими руками, и тут же сделал прекрасный портрет Перикла в облике воина. Стратег держит копье перед самым лицом, потому что художник пожелал скрыть сходство с оригиналом, впрочем весьма заметное вблизи».
Превосходя в мастерстве и таланте всех художников Эллады, Фидий не признавал своей исключительности и, создавая прекрасные вещи, считался с мнением тех, для кого они предназначались. В сочинениях Лукиана рассказывается, как «закончив для элейцев Зевса, он показал зрителям почти законченное произведение. Встав за распахнутой дверью, он внимательно выслушал слова порицавших и возносивших похвалы. Один ругал слишком толстый нос, другой находил чрезвычайно длинным лицо, третьему не нравилось что-либо иное. После того как зрители разошлись, скульптор заперся, исправил статую в соответствии с мнением большинства. Он всегда повторял, что совет, поданный людьми – дело не малое и многие всегда видят больше, чем один человек, даже если он – Фидий». Будучи признанным мастером монументальной скульптуры, он приобрел репутацию отменного ювелира. В одной из своих эпиграмм римский поэт Марциал восхищался рисунком, украшавшим обыкновенный металлический сосуд: Рыб ты фидиевой чеканки видишь. Налей воды, они тотчас станут плавать…
Смерть великого скульптора приблизили события, связанные с падением демократической партии. Источники того времени противоречивы, но все греческие авторы говорили о подозрениях, гонениях и суде, перед которым пришлось предстать Фидию. Опасаясь выступить открыто, противники Перикла стали преследовать его друзей. Фидия обвинили в присвоении золота, хранившегося в виде одежды на статуе Афины Парфенос. Драгоценное платье являлось государственным фондом; оно весило более тонны и при необходимости могло быть снято. Именно так поступили судьи, приняв анонимное заявление о воровстве скульптора. Взвешивание доказало честность в данном случае, но, поместив собственный портрет среди богов, мастер совершил святотатство, которому не нашлось оправдания. Заключенный в тюремную камеру, он скончался от неизвестной болезни, видимо вызванной ядом, подмешанным в вино врагами Перикла.
Покровителю Фидия выпали неменьшие испытания. Утратив влияние в политике, стратег унижался перед народом, умоляя афинян даровать гражданство своим сыновьям от супруги-иностранки. Затем была осуждена сама Аспазия, и Перикл, склонив голову, просил суд не подвергать жену наказанию. В 430 году до н. э. на город обрушилась чума. В гибели более четверти населения, безусловно, обвинили Перикла. Озлобление и страх перед будущим усилило солнечное затмение, понятое как гнев богов. Стратег держался до гибели младшего сына, а похоронив его, заразился чумой и умер, заставив народ пожалеть о травле прекрасного человека и лучшего главы государства Афины.
Согласно первоначальному замыслу Парфенон строился как храм и одновременно как хранилище городской казны. Будучи утонченными эстетами, греки никогда не забывали об утилитарности, придавая ей значение не меньшее, чем красоте. Далеко не единственным примером тому служил храм на мысе Суния, заключавший в себе функции святилища и маяка. Жрецы Афины хранили огромные ценности, поступавшие от местных граждан, союзных городов и стран, покоренных в ходе Греко-персидских войн. В Акрополь стекались деньги, полученные в качестве дохода с земель богини, сюда же поступали военные трофеи и добыча из серебряных рудников. В денежном выражении все это складывалось в значительную сумму, составлявшую государственный фонд, который намного превышал средства других городов Эллады.
После победы над персами в казне Афин оставалось более 6 тысяч талантов, достаточных для того, чтобы развязать новую войну. Назначенная к хранению сумма не уменьшалась, но и не увеличивалась: излишние деньги тратились на возведение храмов Акрополя и возвращались по мере возможности.