о материалистического свойства. Считается, что в имени Деметры "де" – это либо "земля", либо "зерно", и оттого Персефона – это Дева-зерно. А Плутос, мол, – это то самое богатство, которое хранится в погребах, находящихся ниже уровня земли, в виде запасов зерна. Если это и так, то зерно могло быть только образом грядущего воскресения. Неслучайно афиняне сеяли зерна на могилах, а умерших называли "demetreioi". Хотя логично было бы подчинять их Аиду.
Мы предполагаем, что двойственность имен – это следствие не разделения единого образа, а соединения различных божеств в одном сюжете. Кора – дочь Деметры, а Персефона – жена Плутона. Деметра у Гомера – мать Плутоса, но в гимне Деметре Плутос лишь упоминается как даритель богатства, но не присутствует как персонаж. Кора скорее не умерла (попала в царство мертвых), а была похищена. И ее исчезновение подобно смерти. Похитил ее богатей Плутос (или Аид по его поручению), но в образе Персефоны Кора найдена в царстве Аида, откуда может возвращаться к Деметре на Олимп на некоторое время, поскольку Зевс сделал для нее исключение по отношению к общему порядку вещей. Тем самым, образовалась магия Элевсинских мистерий – способность вызывать к жизни умерших и самим обретать способность к воскресению.
Деметра в ее божественном статусе, разумеется, не стала бы искать свою дочь, а либо знала бы без всяких поисков ее местонахождение, либо обратилась бы сразу к Зевсу. Искания и взывания Деметры – это поведение смертной женщины, а не богини. Богиней она становится постфактум – когда обнаруживает свою божественную природу, ей приискивается место в теогонии. Деметра стоит (поставлена с течением времени) вровень с Зевсом и Герой, будучи их сестрой, а в иных вариантах предания – также и возлюбленной Зевса. Земная же Деметра – чародейка, потерявшая свою дочь и нашедшая ее в образе богини загробного мира Персефоны, с которой она могла общаться не на земле, а на Олимпийских небесах.
Плутон и Аид слились воедино вовсе не в сельскохозяйственном культе. Это слияние – продукт искажений мифа. Например, у Аполлодора в "Мифологической библиотеке", где миф о Деметре вообще не содержит имени Аида. Здесь Плутон похищает Персефону, влюбившись в нее. Свидетельство об этом Деметре сообщают не Геката и Гелиос, а гермионеи – жители прибрежного города Гермиона в Арголиде, откуда, как считалось, лежал самый близкий путь в Аид (на Крит). Демофонт в этом варианте предания погиб, когда царица обнаружила чародейство Деметры. А старший из сыновей Метаниры Триптолем получил колесницу с крылатыми драконами и зерна для засева земли. Видимо, все это произошло уже после воссоединения Деметры и Персефоны.
Пересказ Аполлодора, как мы видим, не столько искажает, сколько дополняет гомеровский гимн. Действительно, Демофонт в гимне фигурирует только в качестве младенца, и больше о его судьбе ничего не известно. Пламя должно было его погубить. Триптолем вполне мог быть братом Демофонта и одним из первых посвященных в культ – еще мальчиком. В гимне Гомера он предстает уже взрослым – в роли правителя Элевсина. Может быть, колесница и технологии засева были получены им от Плутоса, действовавшего по воле Деметры или своей жены Персефоны.
Аид находится вовсе не в земле (не в почве), и даже не под землей. Глубоко в недрах земли находится Тартар, а гомеров Аид находится за Океаном. Что касается "входа в Аид", то он в таком случае должен вести под Океаном в те отдаленные места, где обитают бессмертные и лишенные памяти души. Выходит, что "царство мертвых" Плутона – это и не Тартар, и не Аид, а просто подземные чертоги – нечто вроде жилища, храма и склепа одновременно – что-то подобное "лабиринту" Кносского дворца. В таком случае богатство Плутоса находит свое подтверждение, а "смерть" Коры – это всего лишь переезд ее на новое место жительство к похитившему ее правителю. Где в кажущемся мрачным подземном дворце ее и находит Деметра, получая право видеться с дочерью и даже надолго уводить ее с собой. История оказывается не такой мрачной.
Видимо, кажущееся лукавым сообщение Деметры дочерям Келея, что она была там захвачена разбойниками на Крите, имеет под собой вполне реальную основу. Деметра знала, что ее дочь находится на Крите, где стала царицей, женой правителя и обладателя обширных подземных чертогов с богатствами.
Таким образом, бытовой основа мифа такова: критская чародейка Деметра (знахарка или даже изгнанная жрица) ищет способ вернуться на Крит, где с богатеем Плутосом живет ее дочь Кора. Ей помогает такая же чародейка Геката. Потом Деметра одевается как старушка и устраивается во дворец Келея нянькой, поскольку заявляет о своих способностях излечить больного царевича. По ночам она чародействует над младенцем, а будучи застигнутой за этим делом, сбрасывает с себя рубище, распрямляется во весь недюжинный рост и являет гнев на помешавших ее священнодействию. Еще какие-то уловки позволяют так поразить царя и царицу, что ей строят отдельный дом-храм. Ну а Кора-Персефона продолжает жить в чертогах Плутоса – в известном "лабиринте" Кносского дворца, откуда наведывается к матери и проводит у нее большую часть года. Все остальное – позднейшие мифологические надстройки.
Дополнительные персонажи мифа
Триптолем (Τριπτόλεμος) каким-то образом подменяет Демофонта, которого воспитывала Деметра, и фактически занимает его место. В иконографии греческих надгробий и вазописи именно Триптолем – ребенок, посвящаемый в таинства. Он – сын царя Келея (варианты: Трохила, Элевсина, Дисавла) и царицы Метаниры (варианты: Кофонеи, Гионы, Деиопы). И это еще не все версии. В целом же они показывают: Триптолем инкорпорирован в миф, скорее всего, из какого-то древнего предания, имевшего общегреческое значение, но потом распавшегося на множество местных версий. Аргосские и антиохийские предания знают совсем другого Триптолема, чем элевсинский.
Элевсинская версия требует заменить Демофонта Триптолемом, а потому называет его братом. Между тем, Демофонт должен был погибнуть в пламени. У Гигина Демофонт заменяет Триптолема в огне, а его отец Элевсин убит Деметрой, поскольку узрел волшебство – обращение сына в бессмертного. Триптолем становится любимцем Деметры именно потому, что он стал ее творением, божественным сыном. При этом Триптолему приходится бороться с царем Келеем (и, значит, он ему не отец, а Демофонт – не брат). Борьба завершается в пользу Триптолема, который воцаряется в Элевсине и основывает культ. Предание напоминает о какой-то миссии Триптолема в отдаленных и опасных странах, где его пытались убить скифский царь Линк и гетский царь Карнабон.
Сельские мотивы в образе Триптолема – простонародные элементы мифа, приближающего его к пастухам, которые жертвовали богам своих свиней и делали возлияния молоком. Отсюда же и предание, что именно от Триптолема пошла обработка земли в Аттике. Борьба Афин за первенство в Греческом мире потребовала создания культа Триптолема, строительства на склоне афинского Акрополя храма Элевсиний и храма Триптолема. Чтобы разрешить противоречия, сразу три участка были признаны местами первой божественной пахоты: Рарийское поле у Элевсина, место под афинским Акрополем и место на Священной дороге из Афин в Элевсин. Подкрепление афинского первенства сказалось на частоте изображений Триптолема в вазописи – с конца 6 в. до н.э. И в дальнейшем (при переходе от чернофигурных к краснофигурным изображениям) популярность сюжетов с Триптолемом только увеличивалась. Он стал центральной фигурой, а Деметра с Персефоной – второстепенными.
Главная отличительная черта изображений Триптолема – крылатый трон на колесах – выглядит очень странно. Он более всего напоминает инвалидное кресло, у которого крылья символизируют скорость перемещения. Драконы при колеснице, похоже, являются поздней добавкой в миф, и никогда не изображаются. От них остаются только символические крылья. При этом трон очень напоминает обычную колесницу. В греческой вазописи мы можем видеть прообраз трона – детскую коляску. Такой "трон" должен был получить мальчик Триптолем от Деметры сразу после посвящения.
Детская коляска и колесница Триптолема. Музей Элевсина.
В гомеровском "Гимне Деметре" Триптолем не имеет героического статуса: он просто один из нескольких случайно упомянутых знатных жителей Элевсина. Но его имя можно перевести как "трижды воюющий", а также – как "трижды пашущий". Земледельческий "героизм" нам известен исключительно как подвиг Триптолема, передающего людям божественные знания относительно обработки земель. В то же время, брак Деметры с Иасионом состоялся на трижды вспаханном поле. Кто же его вспахал? Вероятно, принцип тройной вспашки уже был известен людям, и сам Триптолем ему следовал. Поэтому "трижды пашущий" имеет имя, носимое им до посвящение в таинство, а не полученное в результате свершения своего "подвига".
Павсаний упоминает о святилище Триптолема на священном Рарийском поле близ Элевсина, где, якобы, впервые были осуществлены посевы зерна. Но это предание скорее политическое – с целью приписать Афинам (через Элевсин) роль центра распространения земледелия. Триптолем – это уже не столько мифологическая, сколько мистериальная фигура, которая интерпретирует миф для целей магического действия.
Иакхос (Ἴακχος) – факелоносец в Элевсинских мистериях, который считается сыном Зевса и Деметры. Самое известное упоминание об Иакхосе содержится в комедии Аристофана "Лягушки" Аристофана, где мистагоги вызывают его для буйных танцев вместе с Харитами. Он же "бросает факелы" и называется " звездой ночного обряда". Он также воспринимается как вестник богов, "божественный ребенок", рожденный в преисподней (Персефоной ?).
Также Иакхос – эпитет Диониса. В Гимне Дионису, обнаруженном в Дельфах, Дионис называется Иакхос, "приносящий спасение". У Софокла, в дифирамбе в трагедии "Антигона", имена бога мистерий в Элевсине упоминаются как Бакхос (Дионис) и Иакхос. Поэт Ноннус (5-4 вв. до н.э.) описывает Афинские торжества, где действуют Дионис Загрей – сын Персефоны, Дионис Бромиос – сын Семелы, и есть еще Дионис-Иакхос. Орфический Иакхос – андрогин с женским именем Миса. В "Вакханках" Еврипида хор возглашает: "О сын Зевса, Исакхос! Бромиос!" Один из дней Элевсинских мистерий назван именем Иакхоса.