я.
Бородатый воин одет в короткий хитон, корсет и хламиду. Он размещен фронтально к зрителю в свободной и величественной позе. Его юный помощник держит шлем, а щит поставлен на землю за обеими фигурами.
Элевсинские находки: Надгробный рельеф воина, 350-325 гг. до н.э., Геракл, 1 в. до н.э., , Национальный Археологический музей Афин
На другом рельефе можно видеть бражничающего Геракла, развалившегося на львиной шкуре под деревом, на котором висит его дубина и колчан для стрел (или просто сума). К стволу дерева прислонена ветвь или посох-тирс. Юный сатир играет герою на флейте, а Геракл в такт музыке помахивает ему рукой. В другой руке у него чаша с хмельным питьем. Пьяный Геракл в присутствии мальчика ассоциируется с сюжетом, в котором героем был убит чем-то не угодивший ему юный виночерпий.
Присутствие Геракла неслучайно. Диодор Сицилийский сообщает, что Геракл прошел обряды посвящения в Элевсинские мистерии перед тем, как спуститься в Аид и привести оттуда Кербера. Посвящение происходило под руководством Мусея, сына Орфея. Сюжет рельефа относится к периоду, когда Геракл уже находится в преклонном возрасте, его мышцы ослабли, а торс расплылся. Все подвиги уже совершены, слава уже в прошлом, и остается только радоваться будущему воскресению, которое сулят элевсинские жрецы.
Элевсинские иконографии украшали греческие вазы с древнейших времен до конца классического периода. Мы не можем наверняка идентифицировать их – в силу малого числа атрибутов, а также в силу разнообразия версий мифа и связей между богами и героями.
Типичным примером такой ситуации является сцена на краснофигурной пелике из Павловского кургана близ Керчи, 4 в. до н.э. Она хранится в коллекции Эрмитажа в Санкт-Петербурге и называется "инициация Геракла в Элевсинских мистериях". Композиция состоит из Деметры на троне и окружающих ее фигур (на обратной стороне – рождение Эрихтония). Справа, маленький Плутос с Рогом изобилия и Кора (Персефона). Над головой богини – маленькая фигура Триптолема на крылатой колеснице. Слева маленький крылатый Эрос и крупный Иакхос с двумя факелами. Внешний периметр группы – Геракл (с дубинкой и ритуальной метелкой) и Дионис (с посохом, имеющим навершие в виде шишки) сверху. Снизу по углам – предположительно Геба и Семела (Фиона).
Разумеется, Иакхос может быть и Эвбулеем, и Эвмолпом. Эвбулея нет в Гимне Деметре, а Эвмолп перечисляется вместе с Триптолемом. Но сам Эвбулей до времени включения в Элевсинские мистерии дионисийского мифа куда менее популярен, чем Триптолем (который со временем от частого "употребления" в изобразительном искусстве обращается в "спящего бога"), а тем более с Иакхосом, без которого немыслимы Элевсинские шествия.
Геба не участвует в мифе о Деметре, но присутствие Эроса позволяет предположить, что есть любовная связь между изображенными персонажами. Геба – будущая жена Геракла (на рисунке он пока что молод – безбород). Эрос вполне подходит Гебе как невесте Геракла. Считается, что и облачение предполагаемой Гебы соответствует облику невесты.
Семела определяется как мать Диониса, размещенного на росписи выше нее. Но мы видим определенную асимметрию: Геракл соседствует со своей невестой Гебой, а Дионис с матерью. При этом матерью Диониса может быть также Деметра (Дионис-Иакхос) или Персефона (Дионис-Загрей). Кроме того, Семела (Фиона) – смертная женщина, которая приобрела божественный статус по воле Диониса, который вывел ее из Аида.
Имеются и другие интерпретации представленных на вазе фигур. Мы видим, что внизу размещены женские божества, вверху – мужские. Можно предположить, что женщины – это основные участники мифа о Деметре. Слева направо: Персефона, Деметра, Геката и Ямба. Два факела, которыми Деметра пользовалась в поисках дочери, переданы стоящему выше Иакхосу (может быть, это просто иерофант Эвмолпид или сам Эвмолп, который вполне мог быть иерофантом для Геракла). Геката, как следует из гомеровского гимна, держит один факел. Фигуры по углам – Геракл (как самый известный посвященный в мистерии герой, атрибутированный дубинкой) и Дионис-Иакхос (атрибутированный посохом с шишкой наверху). Мест для Семелы и Гебы в таком случае не находится.
Деметра и Плутос (Эниатос – Год), 350-340 гг. до н.э., Апулия
Проблемы возникают с распределением фигур на малые и большие. Почему Плутон стал столь мелким и не сопоставим с Персефоной? Отгадка очень проста: малые фигуры производны от больших. Триптолем – либо сын Деметры, либо ее "духовный сын" – как посвященный в мистерии. Плутос с рогом изобилия – также сын Деметры. И тогда его миссия в мифе пересмотрена в пользу умаления, в сравнении с Персефоной (Плутос – "не совсем бог"), а также возникает связь между Деметрой и Эросом, которая остается непонятной.
В распоряжении исследователей имеется уникальная глиняная табличка "Ниннион" датируется около 370 г. до н. э. и представляет изображение мистерий. Она была найдена в Элевсине в 1895 году, и хранится в Национальном Археологическом музее Афин. По нижнему краю таблички сделана надпись: "NINNIONTOINOE…NA......". Смысл надписи остается невыясненным.
Фигуры на главной сцене расположены в два ряда: в верхней части Деметра сидит на священном троне, стоящая Персефона получает один факел от жрицы, возглавляющего шествие в святилище, а другой факел передает Деметре. В нижнем ярусе Иакхос держит один факел поднятым, другой опущенным, олицетворяя этим путь их Аида – воскресение. Это молодой человек (безбородый) явно царского достоинства – у него более богатые одежды, обувь с высокими завязками, а также длинные волосы. Справа размещена третья богиня, которая остается безымянной и самой загадочной. Может быть, о ней говорит Павсаний, называя ее "Владычицей" и не рискуя открывать настоящее имя. В других источниках значится, что это Деспина – дочь Деметры от Посейдона.
В середине нижнего ряда под покрывающей полусферой (омфал – пуп земли) размещаются два перекрещенных бакхои (βάκχοι) – метелки, которыми мели Священную дорогу перед шествием из Афин в Элевсин перед мистериями. Правда, эти предметы точно идентифицировать нельзя. Кроме того, рядом с перекрещенными предметами и над "пупом земли" находятся какие-то кольцеобразные розетки – возможно, ритуальная выпечка. На рельефах к тому же встречаются перекрещенные факелы. В руках у участников мистерии находятся то ли метелки, то ли миртовые ветви, то ли колосья пшеницы.
На картине Нинниона есть и другие загадки – в верхней части росписи юноша на вытянутой руке несет небольшой сосуд, как будто предлагает богиням питье. В нижней части бородатый мужчина высоко поднимает женщину, чтобы она видела богиню из-за Иакхоса. В одной руке у нее тонкий посох, положенный на плечо, а другой рукой она делает жест – ладонью вперед, слегка отставив указательный палец и удерживая миртовую веточку. Совершенно идентичный жест мы видим и в верхней части (в треугольно поле) рисунка у женщины, одетой сходным образом и с точно таким же ритуальным керносом на голове, напоминающим омфал. Тогда получается, что она вовсе не передает факел (Персефоне?), а ритуально приветствует обернувшуюся к ней богиню.
На фронтоне сцена выглядит весьма загадочно. Судя по ритуальному жесту фигуры в центре слева, в центре справа находится богиня. Правой рукой она держит тонкий посох через плечо, а левой рукой неуверенно или медленно замахивается большим кинжалом или коротким мечом. По длинным волосам и белой расцветке фигуры мы видим ту же богиню, что и стоящая с двумя факелами на основном рисунке – это Персефона. Правее находится фигура миста, который вроде бы подает богине сосуд с питьем, но пока она отвлеклась на приветствующую ее женщину, сам пригубливает божественное питье. Слева на фронтоне все тот же юноша, который уходит от богини с протянутой рукой, но уже без сосуда с питьем.
Иногда предполагают, что Ниннион изображает две фазы божественной мистерии, но это суждение спорно, ибо по правилам греческого искусства две фазы одного и того же события должны были разделяться широким фризом. В данном же случае изображения перекрываются, а потому – представляют собой событие, происходящее в одно и то же время. Персонажи не дублируются. Кроме того, мы видим совершенно разное убранство трех богинь.
Элевсинские мистерии имеют следствием особенности погребального культа, в котором сохраняется символика мистерий. Сюжет сосудов для возлияний изображает посещение надгробий родственниками. Надгробия, как мы видим, украшались лентами, на них расставлялись набольшие сосуды для благовоний, небольшие венки, коробки с приношениями (возможно, веяльные корзины с зерном или мукой). Дары Деметре были те же, что и дары, приносимые к надгробиям.
На лекифах часто изображается приношение Деметре коробки или корзинки с дарами и священного сосуда с кикеоном, а также подобных же лекифов. Священный сосуд приносили к надгробиям для поминания усопшего возлиянием. Росписи лекифов представляют богиню сидящей, и это подтверждает: изображена именно Деметра, а не Персефона. Персефона обычно изображается стоящей. В каком-то смысле Деметра и Персефона – антиподы. Если бы на рельефах изображалась Персефона, то это была бы картина преисподней.
Греческие надгробия с Деметрой, приветствующей умершего, интерпретируются совершенно неправильно: почему-то считают, что умерший оказывается в преисподней. У Деметры умершие – это воскресшие для новой жизни. Часто считают, что надгробия изображают Деметру – ее видят в сидящей фигуре женщины. Но рукопожатие, которое часто встречается на рельефах, да и сама композиция, лишенная атрибутов богини, говорит о другом: о воссоединение с предками – в чем и должна быть особая радость для посвященных.
Если надгробные рельефы изображали встречу с родными и близкими в Аиде и узнавание, обеспеченное посвящением в мистерии, то на вотивных рельефах – чисто мифологические сюжеты. На одном из алтарных рельефов можно видеть Деметру с Персефоной в сопровождении двух факелоносцев – предположительно Иакхос и жрица (у первого один поднятый факел, у второй – два опущенных). Деметра увенчана странной короной, которую получали, судя по изображению "Нинниона", посвященные женщины. В руке у Персефоны факел и змея. Подножие трона богинь украшено головой льва, а над троном на гирлянде висят плетеные корзины и черепа тельцов.