Входим в монастырь, идем за благословением к самой Игуменье. Здесь обычное игуменское место в соборе занимает икона Божией Матери «Троеручица». И перед каждой церковной службой служащие берут благословение у Божией Матери, прикладываясь к этой чудотворной иконе. Прикладываемся к ней и мы. Преосвященный Порфирий (Успенский) считал легендой, что эта икона принадлежала преподобному Иоанну Дамаскину и была передана святому Савве в XIII веке. Подобные сомнения легко проникали в умы ученых монахов. Так, Авксентий Стадницкий, будущий митрополит Арсений, приводит это мнение ученого епископа в своих воспоминаниях о посещении Святой Горы. Мы же, люди XX и даже XXI века, в какой-то мере освободились от слабостей эпохи XIX века с его псевдоученостью и рационализмом. Мы прикладываемся к этой святой иконе, и вряд ли кто-то из нас даже задумывается о возможности предпочесть преданию исследования ученого монаха. Подходим к о. Кириллу, духовнику монастыря, и берем благословение. Он не говорит по-русски, но его речь, исполненная любви, очень выразительна, и мы убеждены, что понимаем его. Позже мы узнаем, что он фактически постриженик Оптиной Пустыни: его постриг один из оптинских монахов, оказавшийся в годы лихолетья на сербской земле.
Когда я посетил монастырь через несколько лет, то подивился разительной перемене. И дело тут вовсе не в том, что в ночь с 3 на 4 марта 2004 года сербский монастырь наполовину сгорел. Изменились сами монахи. Когда мы впервые познакомились с некоторыми из них, поразились, насколько крепок сербский народ. Показалось даже, что они тверже, сплоченней и сильнее нас, русских. Но в Сербии пришла новая власть, и, как по мановению волшебной палочки, все изменилось. Мне пришлось не один раз наблюдать прискорбные последствия влияния государства на Церковь. Казалось бы, временное и шаткое не может оказать существенного влияния на вечное и незыблемое. Конечно, политическое интриганство пока не может поколебать догматов, но на Церковь как организацию может повлиять весьма сильно. А значит, и на духовное состояние всего народа. Так вот, прибыв в монастырь, мы не столько поразились физическим развалинам, сколько духовным. Казалось, с русскими здесь теперь просто боятся разговаривать. Те, что казались нам раньше львами, стали более походить на других представителей семейства кошачьих, которые ловят мышей и выходят на охоту только ночью. Дай Бог, хотя бы ночью выходили и мышей ловили.
Вот древняя башня, пирг, как ее здесь называют, построенная с целью защиты от пиратов. Вот руины древнего города. Дальше на нашем пути прекрасный хиландарский виноградник. Мы видели тогда в монастыре крепкое сербское братство и множество паломников и трудников и чувствовали, что Сербия еще жива. Хотелось так думать и о России…
Вот монастырь святителя Василия Великого, находящийся на территории Хиландара. Это один из древнейших афонских монастырей. Внешне он более напоминает крепость: с трех сторон омывается морем, а с четвертой отчетливо виден полузасыпанный ров. Вход — через деревянный мост, который в древности убирался в случае опасности. Это живая иллюстрация к истории Афона, которая полна нападений разных разбойников и пиратов. Сейчас монастырь этот пуст. Реставрация, очевидно, началась здесь совсем недавно. В монастыре два храма. «Только храм блюдется, и при нем поселяют тех, кто хочет безмолвствовать», — читаем у Муравьева. Но, видно, наступили времена еще худшие. Не знаю почему, мне припоминается история, рассказанная Барским. В его время там проживал иеромонах Парфений. Он обнаружил в алтарной стене большую частицу Животворящего Креста, о которой никто, кроме него, не знал. Размер ее был немал: два перста шириной и пядь длиной. Часть ее иеромонах продал в Ватопед, часть — в другой монастырь. Об этом узнали в монастыре и изгнали иеромонаха прочь из этого места. Торговля святынями для России вещь совсем необычная. И не только потому, что в России их значительно меньше, чем здесь. В России, наверно, никто бы и не понял, что предлагает этот иеромонах.
Еще Барский пишет: «Место же оно зело изрядно есть к безмолвию, и теплое и веселое, идеже абие недалече от брега, есть и остров каменный… и море прозрачное, далече простираемое на восток, от севера же издалече вся Македония зрится; еще же пища от моря удобо стяжатися может». Подходим к морю и убеждаемся в правоте слов Барского: чудный вид: море, море… и пустынный берег, испорченный, правда, отдельно стоящим желтым плакатом с правилами для паломников. Можно подумать, что паломники ходят тут толпами.
Лоза преподобного Симеона Мироточивого
Мы возвращаемся обратно, завтра нас повезет машина извилистой дорогой по афонским кручам мимо бывшего русского скита Святой Троицы опять на пристань Иваницу, откуда мы продолжим свое путешествие. Хорошо сербское гостеприимство, но злоупотреблять им не стоит, как говорят по-русски, пора и честь знать.
Мы не уставали удивляться своему незнанию истории Сербии. Мы, считающие себя русскими патриотами, мало знаем о нашем главном союзнике. Интересно, что большинство русских находится в полном неведении и о современном положении в Сербии. Когда началась натовская агрессия, многие воспринимали Милошевича как национального героя. По-другому к нему относятся сербские православные патриоты. Но и не только они. Когда Милошевич прибыл на Афон, то игумен сербского монастыря попытался скрыться где-то на метохе, а младшая братия монастыря хотела затворить монастырские врата, чтобы их соотечественник-коммунист не мог ступить на священную землю Хиландара. Но вмешался Протат: игумена отыскали, доставили, и Милошевич, поприветствовав его рукопожатием, смог увидеть все исторические достопримечательности древней обители. Вот и все, что мне хотелось бы сказать о сегодняшнем монастыре Хиландар. История его удивительна. Удивительны и его святыни. В свое время меня поразили слова насельников, которые уверяли, что среди святынь монастыря находится глава святого пророка Исаии Есть чему удивиться. Но, как уже говорилось, не одними мощами, иконами и другими святынями славятся афонские монастыри. В них сохраняются традиции, живет Православие, то, каким оно было при императоре Константине Великом. Именно этим и должны быть богаты монастыри Святой Горы. Но, посещая из года в год сербский монастырь, я стал замечать, что духовная жизнь в нем как бы умаляется. Многие связывают это с тем, что сербские монахи забыли заветы своего великого предка, основателя монастыря, святого Саввы. И сильный пожар 2004 года отнюдь не случаен. Интересно, что сгорело все построенное за последние годы. Сколько раз приходилось задумываться о том, что если бы оставалась разруха, то это было бы честней, что ли…
Крумица
Происхождение этого названия неясно. Звучит слово у каждого по-своему. Кроме «Крумица», можно встретить и «Кромица», и «Кромница», и «Крумница», греки произносят «Хромайтисса». Это маленький скит недалеко от границы Афона. Находится он в уединенном месте. Тишина. Кругом виноградники, которые как бы подтверждают название этого места. Они кругом, но, к сожалению, уже давно отданы в аренду грекам. Говорят, что некий грек, бывший когда-то простым рабочим, стал благодаря этой выгодной аренде миллионером. Отсюда и происходит вино «Тсандали», которое буквально заполонило прилавки магазинов. На этикетках бутылок на иностранных языках красочно расписывается, как с любовью и большими трудами изготавливается это вино в Пантелеимоновом монастыре. Но это неправда. Кто побывает на Крумице, обязательно увидит, что часть монастырских строений занимает общежитие рабочих, которые не чураются даже шашлычка. Как-то они поймали кабаненка и вырастили в громадного кабана, к которому привязались душой, и теперь, как говорится, рука не поднимается. И живет это чудо природы достаточно больших размеров в загончике, отгороженном прямо на территории скита. Рабочие устроили себе, так сказать, маленький зоопарк.
Но отцы монастыря создали этот скит вовсе не для аренды, а для обеспечения монашеской трапезы, в том числе и вином, являющимся необходимой принадлежностью ее, разумеется, в дни, установленные уставом, и в количествах, им же оговоренных.
Надо отметить, что в тяжелое для Пантелеимонова монастыря время греческие иноки, населявшие тогда монастырь, заложили участок земли, на котором сейчас находится скит, за весьма малую сумму. Но это было еще до возвращения русских. При игумене Макарии (Сушкине) здесь все было приведено в порядок. В то время тут и стали разбивать виноградники и фруктовые сады. Ранее на Крумице существовала только одна малая келья с церковью Рождества Богородицы. При о. Макарии и был построен скит с церковью во имя преподобного Платона Студийского и святой мученицы Татианы. Эта церковь была устроена на деньги тамбовской купчихи Татьяны Васильевны Долговой, в память ее почившего супруга Платона, чем и объясняется столь сложное название храма. В этот храм мы так и не попали: он находится как раз на территории рабочих. Братство стало быстро умножаться, и в 1882 году был освящен новый храм в честь Казанской иконы Божией Матери. Были построены и новые здания с трапезной и кельями для братии. Количество монахов-тружеников достигало в лучшие дни 100 человек. Сейчас в этом чудесном месте проживают всего несколько монахов. Возможно, здешние насельники действительно предпочитают всему тишину и покой, есть среди них и престарелые, доживающие свой век, есть и те, по которым не очень скучают в монастыре. А между тем люди среди них появляются просто замечательные.
Один из них — благочестивейший о. Иоаким (Сабельников), составитель книги «Великая стража», которую можно назвать самым лучшим, что когда-либо было написано о Пантелеимоновом монастыре. Рядом с Крумицей находится местность, называемая Мегали-Вигла, что в переводе означает «Великая стража». Именно здесь ученик преподобного Григория Синаита преподобный Марк видел Царицу Небесную на престоле в царственной славе, окруженную неисчислимым сонмом Сил Небесных. Богоматерь осеняла Святую Гору, и на нее изливалась благодать, которая как бы ограждала Святую Гору от мира. Рядом, как стражи Святой Горы, стояли афонские святые во главе с преподобными Афанасием и Петром Афонскими. И вот автор-составитель «Великой стражи» оказался рядом с «Великой стражей» в уединенной Крумнице, и поэтому совершенно неясно, выйдет ли когда-нибудь второй том этого произведения.