Не успеет приходящее на рейд судно положить якоря, как его опросят гаван-мейстер и офицер с военных кораблей. От них тотчас весь город узнает, какое это судно, откуда и куда идет, и если оно пришло не с тем, чтобы здесь торговать, а по какому-нибудь другому случаю и не имеет знакомого ни одного коммерческого дома, то в минуту посетит оное один из так называемых корабельных агентов (настоящее их звание — маклеры). Он рекомендует себя начальнику судна и предлагает свои услуги. Надобно сказать к чести сих господ, что они почти все вообще отменно ловки в светском обхождении, говорят хорошо на многих иностранных языках, знают чужестранные обычаи и чрезвычайно проницательны и проворны. После первого свидания он предложит вам и тотчас пришлет, хотя бы и не получил от вас решительного согласия пользоваться его услугами, разных необходимо нужных на первый случай вещей и никогда не упустит самым неприметным и тонким образом дать вам выразуметь, что это малость почти ничего не стоящая и что он, доставляя оную, более делает себе удовольствия, служа чужестранцу, нежели ожидает приобрести какую-либо выгоду. Лишь только в первый раз съезжает начальник судна на берег, агент тотчас узнает о том через нарочно приставленных караульных и встречает его у самой пристани, приглашает в свой дом, где вы находите все готово к вашим услугам, впрочем, никогда не упустит случая искусно дать вам заметить, сколь счастливым он себя почитает через ваше посещение. Но если вы между прочими разговорами коснетесь до покупки и цен нужных вам потребностей, он не увеличивает цены, а уменьшает и все, что вы ни потребуете, он обещает вам доставить за самые сходные цены, но всегда такие обещания и уверения бывают на словах; до бумажных обстоятельств дело он никогда не доведет, но при всяком, кстати, случае не упускает напоминать, что если какие вещи нужны, то надобно заблаговременно заказывать, чтобы иметь время достать их самой лучшей доброты и за умеренную плату, когда же спросите вы настоящие решительные цены, почему будет он ставить вам такие вещи, то ответ бывает всегда не определителей. Он вам скажет, что точной цены назначить не может, ибо они переменяются часто, но что разность бывает невелика — впрочем, какая бы перемена ни последовала, цены будут очень умеренные, и что по большим торговым связям, которые он имеет внутри колонии с поселянами и с приходящими судами, без всякого сомнения, может доставить вам все для вас надобное по гораздо меньшим ценам, нежели другие купцы, и в уверение, пожалуй, покажет старые свои книги, когда и по каким ценам он снабжал прежде бывшие здесь корабли, которые и в самом деле выставлены в них очень умеренны. Но это еще не все, чтобы убедить вас более в своей честности, он подошлет к вам человек двух или трех из его приятелей, которые очень искусно умеют роль свою играть, они заведут с вами разговор как с недавно прибывшим иностранцем о европейских новостях, о войне, о политике и т. п. Между прочими разговорами спросят, кому вы здесь знакомы и какие купеческие конторы дела ваши исправляют. Если скажете, что никого не знаете, то они тотчас вас предостерегут, с большим доброжелательством посоветуют быть осторожным, чтобы не обманули вас, и скажут, что здешние купцы почти все обманщики, кроме такого-то, а именно покажут вам точно на самого того первого и главного плута.
Коль скоро вы сделали ему ваше препоручение, то все ваши требования, все ваши желания исполняются вмиг, нет у него ничего для вас невозможного, кроме одного, то есть подать счет доставленным к вам вещам, чего они под разными предлогами никогда не делают до самого дня вашего отбытия, если только такую отсрочку могут сделать, извиняясь достаточными причинами. Но когда вы настоите иметь счет, то его вам подадут, только не всем, а самым малозначащим вещам и поставят низкие цены. В неготовности же другого счета у них всегда много причин есть извиниться пред вами, это такое обстоятельство, в котором никогда никакого затруднения им не встречается. Коль же скоро дело дойдет до окончательного расчета и вам принесут список доставленным для вас вещам, написанный самою чистою рукою, на прекрасной золотообрезной бумаге, украшенной гербом Англии или каким-нибудь эмблематическим изображением, весьма искусно выгравированным, то, взглянув на красные графы, заключающие в себе цены вещам, вы ужаснетесь! Но на вопрос, отчего бы могла последовать такая великая разность в ценах, объявленных прежде и поставленных в счете, вам в минуту, нимало не запинаясь, отвечают, что с недавно пришедшим судном получено известие об отправлении из Англии многочисленного ост-индского конвоя, которого со дня на день ожидают сюда, или что слух пронесся, будто составляющаяся в таком-то порте сильная экспедиция назначается в Индию и должна зайти непременно к мысу Доброй Надежды, а потому-то на все вещи и припасы цены и поднялись до такой чрезвычайной дороговизны. Притом прибавят еще, что если бы сам агент или один из его приказчиков ночью не скакал верхом по окрестным селениям и не успел бы уговорить поселян сделать уступку, то вещи пришли бы еще дороже и того. Нередко сама природа благоприятствует им и подает причину оправдать себя в возвышении цен, как-то: проливные дожди испортили дорогу и поселяне ни за какую бы плату не согласились везти требуемых у них вещей, если бы агент из особенного усердия к пользам вашим не склонил их к тому, а иногда чрезвычайные продолжительные жары, бывшие внутри колонии, наделали много вреда на поле и весть сия в окрестностях города была причиною внезапного возвышения цен, словом сказать, господа сии так способны и скоры на выдумки и имеют столько различных средств себя оправдать и притвориться честнейшими людьми в свете, что невозможно никак, обнаружа и улича в обмане, принудить их законным образом взять настоящие цены. Счеты их должны быть непременно уплачены, если же кто добровольно не захочет с ними разделаться, то Колониальное правление признает их справедливыми и принудит по ним деньги заплатить все сполна. А неопытному обманутому страннику предоставляется только право посердиться, побранить и про себя назвать всех таких агентов бездельниками, а если кому угодно, то, пожалуй, можно и в журнал свой вояжный это замечание вместить, что теперь и я делаю, а более взять нечего.
Для военных судов самый пристойный и выгодный способ получать все для них нужные съестные припасы и другие снаряды есть посредством английского морского начальника, в колонии находящегося; стоит только о своих надобностях отнестись к главнокомандующему здешнею эскадрою адмиралу или кто в его отсутствие занимает это место, тогда дано будет тотчас повеление отпустить вам все требуемое и агентам, от правительства приставленным, предпишут за доставленные к вам потребности взять такие цены, по каким оные пришлись в королевские магазины, без всяких барышей и процентов, но если какие-нибудь причины политические или недостаток в магазинах заставят адмирала отказать в просьбе или по каким-нибудь обстоятельствам, судно должно будет прийти под купеческим флагом, следовательно, со стороны англичан, в таком случае подобное требование уважено быть не может, то все не должно вдруг приниматься за агентов и не надобно также решительно им отказывать, чтобы они не сыграли какой штуки. Не открывая всех своих надобностей, им только должно сказать о самых малозначащих вещах, в каких судно имеет нужду, притом не упоминать о количестве и не входить ни в какие договоры, а только обещать, что по обстоятельном рассмотрении своих надобностей, может быть, вы решитесь достать оные посредством агентов, впрочем, благопристойность требует принять и проводить их учтиво и ласково, не показывая ни малейшего сомнения в их честности. Если начальник судна сам знает голландский, английский или французский язык или есть у него кто из офицеров, который может на одном из них хорошо переводить, то он без всякой помощи агента будет в состоянии все нужное для своего судна закупить по сходным ценам, не платя никаких процентов за труды и комиссию агента. Но если он не имеет этой выгоды, то необходимость заставит его ввериться кому-нибудь, в таком случае надобно, как я выше сказал, выбрать одну из богатых контор и, объяснив им как ни есть, хотя бы по пальцам, все свои надобности, положиться на их честность совершенно. Кто вздумает сам для себя закупить, тому надобно тотчас перебраться в город на квартиру и стараться стать в дом к какому-нибудь почтенному голландцу, который не имеет торгу с иностранцами[207]. Голландцы и голландки хотя наружного ласкового вида и приветливости не имеют, но к иностранцам хорошо расположены, добры, честны и услужливы. С ними коротко познакомиться очень скоро можно, и так как у них женщины занимаются домашнею экономией и даже молодые девицы, то по сей части они очень сведущи, от них можно верно узнать всегда настоящую цену как жизненным припасам, так и многим другим вещам и через них достать все что угодно за сходные цены, не боясь обману. Вот, по мнению моему, самое лучшее средство, чтобы не быть обману-ту и не потерять напрасно много денег, но здесь сказать надобно, что для сего способа нужно иметь наличные деньги и, конечно, пиястры, которые можно назвать всесветная монета[208], иначе по необходимости принуждено будет отдаться в руки агенту, если вы не имеете ни денег, ни кредитивных писем, то сыщутся люди, которые возьмутся снабдить вас в долг всем нужным, но в таком случае поступят с вами в рассуждении цен, комиссии за труды, процентов на перевод векселей и проч, не бесчестным уже образом, а самым безбожным. Когда же у вас есть кредитивы на какого-нибудь купца и вы не захотите, чтобы он для вас ставил вещи, а пожелаете взять деньги, то он вычтет у вас 5 процентов за то, что дает деньги, а возьмет векселя, за которые давно уже его корреспондентам сумма заплачена со всеми обычайными в коммерческих делах налогами. Но когда предоставите ему быть вашим агентом, то в расчете он не выставит комиссии, а в десять раз более наведет в ценах вещам. Со мною случалось в Кап-Штате это я имел кредитив в 5000 пиастров на торгующего здесь английского купца г. Гома. Он был болен и жил по большой части за городом подле Кап-Штата, следовательно, я не мог употребить его своим агентом, будучи со шлюпом в Симанском заливе, но когда понадобились мне деньги, то г. Гом вычел по 5 процентов (237 1/2 пиастров) за комиссию и т