Итак, мало этих преград? Мало этой дали между тобою и отечеством, о котором ты скрытно вздыхаешь? Скоро еще пламенная линия тропика отделит тебя от него, говорил я сам себе и уже нетерпеливо смотрел вдаль, чтобы открыть скорее тот горизонт, те горы, откуда начнется мой обратный путь на родину. Но я плыл еще во глубь Нубии!..
При самом начале плавания представляются две полуразрушенные мечети (эль-Мишед), из которых одна, по здешним преданиям, есть первая мечеть, которую соорудили Магомету. Берега Нила образованы здесь высокими черными скалами; привыкнув к желтизне и блеску египетских горных берегов, путешественник с первого взгляда поражен мрачностью новой природы, которая сама обозначает здесь переход из одной страны в другую. У подошвы этих скал узкая полоса земли с несколькими пальмами и сиалами уменьшает несколько суровость этой картины. Хотя усилившийся ветер прохлаждал воздух и под тенью скал я чувствовал свежесть, но лучи недавно восшедшего солнца уже проникали меня жаром. Обогнув скалы мыса Гути, где Нил очень круто поворачивает, мы приближались к Дебуду; там скалы засыпаны ярким песком Ливии. У их подошвы открываются красивые остатки храма, принадлежавшего некогда Римскому укреплению Паремболе.
Его занимал еще в конце четвертого века 2-й легион Траянов. Храм украшен портиком о четырех колоннах, соединенных снизу простенками. К нему ведет от самого Нила каменный путь сквозь трое ворот, еще хорошо сохранившихся. На противоположном берегу пальмы красиво рисуются на черных стенах скал; вдали, по Нилу, зеленеют острова. Я решился продолжать путь безостановочно до самых больших порогов, останавливаясь только за безветрием или ночью, и потому намерен все остатки древности осмотреть на возвратном пути.
За селением Барамбрам спокойствие Нила нарушено подводными камнями, и волны быстро разбиваются об их черные вершины. За двумя островками, возле Куфр-Димри, видны на вершине горы и на берегу развалины зданий позднейшего времени. Далее следуют ужасные груды мрачных скал, которые за селением Димри начинают понижаться. С приближением к Кардасси является вам на холм другой остаток храма, от которого сохранилась только малая часть портика с пятью живописными колоннами египетского стиля. Следуя Птолемею, тут можно назначить эфиопский город Тцитци. Возле него обширное укрепление, которое, как полагают, воздвигли римляне в защиту от варваров. Еще не доходя до этого места, я видел сильное отражение атмосферы, уже много раз мною замеченное: смотря в зрительную трубу на храм Кардасси, я увидел за ним, в конце горизонта, горы, которые казались столь же высоки, как Альпы, живописно обрисованные по лазури неба; то были скалы Бабуль-Келабше, которые хотя и огромны, но не имеют ничего необычайного.
Через час плавания от Кардасси открылись третьи древние развалины, это остатки храма Тафиса возле селения Тафе, сохранившего древнее название. Этот храм похож на тот, который виден возле Дабута (Паремболе). Придерживая к берегу, мы видели нубийских женщин, прядущих хлопчатую бумагу.
Отсюда мы начали входить в мрачное русло, называемое Бабуль-Келабше, т. е. врата Келабше. Тут Нил течет между разодранными отвесными скалами, которые свидетельствуют о бывшем здесь сильном перевороте природы. Течение образует во многих местах водовороты вокруг подводных камней. Мало-помалу узкие полосы земли с яркими лужайками начинают мелькать по черноте скал; кой-где появляются шалаши бедных нубийцев, которые, завидя плывущую в этих грозных местах дагабию, выбегают нагие, с сверкающими глазами, с блестящими яркою белизною зубами, с женами, влачащими за собою черные покрывала, — и представляют картины дантевские. По новейшим наблюдениям, это грозное место лежит под самым тропиком Рака, и вот мы уже вступаем в жаркий пояс.
При выходе из Бабуль-Келабше открывается островок Амлалла с знаменитыми развалинами, которые, вероятно, принадлежали укреплению, оборонявшему этот дефилей Нила. Вот в горах восточного берега чернеют древние пещеры, или спэосы, и потом внезапно открываются величественные массы храма Келабше; их огромность напомнила мне Карнак. Слишком обширный по узости берега, этот храм достиг скал, довольно отклонившихся от Нила, и, мало того, он проник еще в самые их ребра!.. Многочисленное население нубийцев гнездится кругом его могучих стен, не дерзая проникать в святилище, они бродят и бегают по ограде, как по большой дороге. Их хижины, налепленные у подошвы гигантских стен, походят на муравейные кучи при корне столетнего дуба. Здесь процветал древний город Тальмис. При полном попутном ветре мы пронеслись мимо. Между Салуи и Абу-Кора я заметил сильное течение Нила; волны его как бы кипели; вскоре я узнал, что в этом месте таится очень много подводных скал, которые обозначаются при мелководье. Именем АбуКора называются селения на обоих берегах Нила. Несколько живописных пальм и сиал промелькивают тут кое-где. На хребте гор виднеются развалины. Ночь застигла нас около диких скал Дандура, и мы уже в темноте пристали около селения Гарб-Мерое, под навесом пальм. Мы здесь ждем восхода луны, чтобы подвинуться еще несколько вперед, и, вероятно, остановимся между Мерое и Киша, где отмели и несколько подводных камней затрудняют плавание. При свете луны мы едва добрели вдоль голых скал их до селения Мерое, имя, напоминающее таинственный остров сего имени. С восходом солнца мы продолжали плавание. Горы становятся ниже. Около 8 часов утра мы были возле Кише, которое находится у подошвы горы, на котором виден разоренный город времен арабского владычества. Насупротив, на западном берегу, находится местечко четырех шейхов, иначе Герф, или Гирше-Гуссейн. Я говорю «местечко» потому, что тут видны четыре купола над гробницами шейхов, обнесенные земляною стеною, и потому, что нагота нубийцев несколько прикрыта. В скалах, господствующих над этим местом, виден вход в обширную пещеру, украшенную портиком. Там скрывается горный храм глубочайшей древности. Смотря в зрительную трубу с Нила, вы увидите в густом мраке, как привидения, колоссальные облики статуй.
За Герф-Гуссейном следуют низкие каменистые берега; сперва западный берег, а потом и восточный засыпаны песками, но далее на этих ярко-желтых песках растут очень густые деревья, особый род сиал, которые называются по-арабски тарфа, а по-нубийски уруф. Зелень этого дерева бледная и несколько походит на так называемое у нас божие дерево; корень растения расстилается на несколько саженей.
Отсюда берега представляют ту же самую картину до самого Дакке, где отдельные хребты гор высятся из-за плоской безжизненной степи, за которой взор ни на чем не может остановиться. Восточный мыс, называемый Джебель-Гаяд, образован из гранита; вообще Нубийские горы составлены из аспида, песчаника, кварца и преимущественно из базальта. За Герф-Гуссейном окрестности становятся плоски и песчаны, только вдали видно несколько небольших гор. Селения встречаются редко, некоторые из них опустели: их жители были изгнаны беспрестанным сближением песков к берегу; другие тщетно борются с Тифоном, поливая песок посредством сакиев; плоды трех или четырех финиковых деревьев, взращенных уже на самом краю Нила, остаются их единственным пропитанием…
Приближаясь к Офедилагу, Нил образует два острова, которые обработаны. Вскоре открывается, за букетами пальм Офедилага, хорошо сбереженный храм с портиком о шести колоннах; он возобновлен римлянами на древнем основании. На этом месте, называвшемся Гиеросикаминон, останавливаются римские путевые таблицы. Насупротив, на восточном берегу, находится селение Магараке (Шамполион назвал ошибочно Офедилаг Магаракою и перенес туда храм). Несколько далее видны разбросанные на большом пространстве по восточному берегу хижины под общим названием Сиала. Отсюда берега Нила опять начинают облекаться скалами. Самая высокая называется по имени противолежащего селения Барде. На юго-востоке от нее высится гора Агабет-Абузимбель, через которую пролегает прямая дорога в Дер, главный город Нубии; береговая дорога туда гораздо продолжительнее по причине изгибистого поворота, который делает здесь Нил на восток. Перед тем видел я на западном берегу, в первый раз в знойной Нубии, роскошное место, одетое тучными лугами и оттененное развесистыми спадами и пальмами, — это селение Нуэбат. При самом повороте Нила видны на голой скале, которой коснулись уже пески пустыни, развалины старого Нуэбата. Далее узкие полосы плодоносной земли, засеянной бобами и дуррою, тянутся по самым краям берега и даже подмываются водою; остальная часть берега поглощена песками. Селение Гарб-Медик порядочно населено и окружено пальмами; везде слышен скрип подымающих воду машин для орошения знойного берега. Ветер упал, и самый тихий, ясный и дышащий негою вечер сошел усладить усталый от блеска солнечного взор и освежить силы человека. Простояв всю ночь у Гарб-Медик, с рассветом мы потянулись вперед гужом. Восточный берег обставлен черными базальтовыми скалами, а западный плоек и занесен песком.
В 8 часов открылся нам из-за хижин Себуа храм, возвышающийся двумя пилонами из песочной долины, называемой Уади-Себуа, или долина Львов. По мере приближения к храму открываются впереди его две стоящие колоссальные статуи и за ними несколько сфинксов. Ветру совсем не было, и жар начинал быть очень силен; идя гужом очень медленно, я велел пристать к берегу и направился к храму.
Возле двух землянок нубийская семья, черная, как уголь, сидела под скудной тенью сиал. Несколько полосок песчаной земли, слегка посыпанной береговым илом и на которых виднелись черенки уже пожатой дурры, дают нм насущный хлеб. Вокруг нанесены из пустыни глыбы раскаленного песка яркой желтизны. Жилища нубийцев нельзя назвать деревнями, это род земляных таборов, прислоненных то к развалинам, то к пальме, то к скале. Мужчины ходят совершенно нагие и имеют только нечто похожее на пояса; носят копья, луки и щиты, обтянутые кожею гиппопотама или носорога. Женщины только что обернуты в черные покрывала, но совсем нагие; не говоря о детях, даже девушки лет двенадцати имеют только пояс из висящих тоненьких ремешков. Разверните Диодора, и вы увидите, что коренная жизнь и обычаи эфиопов не изменились с того времени, но где же воинственные полчища, которые так долго боролись с фараонами? Где мощные богатыри, подобные тем, которые предлагали послам