тщательно вырезанная из дерева и покрытая кожей антилопы.
Говорят, что когда-то на маски натягивалась кожа поверженного врага или раба. Самое любопытное в масках экой — это то, что они до мельчайших подробностей скопированы с реального человеческого образа без присущей африканцам стилизации. Однако реализм нисколько не мешает мастерам придавать маске соответствующее эмоциональное выражение, воздействие которого на зрителя велико. Окрашенные деревянные или металлические зубы сверкают ослепительной натуральной белизной. Во время церемоний личины с наголовниками или без них надеваются на макушку носителя, голова которого скрыта капюшоном. Описываются маски, которые водружаются на окутанный тканью каркас — туловище с человеческими очертаниями и подвижными руками и ногами.
Распространены двуликие маски — Янусы с черным (мужским) и белым (женским) лицом. Эти два плавно переходящих друг в друга лица соответственно символизируют отца-небо и мать-землю, или прошлое и будущее. Экой оберегают свои маски от взглядов чужеземцев. Похоже, они боятся, что чужой взгляд осквернит маску, лишит ее магической силы. Возможно, есть и другие, еще более веские соображения. Не только приобрести в наши дни, по даже увидеть маску экой — великая удача. Один европейский журналист, работавший на радио Буэа, провел несколько месяцев в одной из деревень экой, питался за одним столом с ними, жил их жизнью. Ему удалось завоевать расположение крестьян и приобрести такую маску.
В мае 1969 года в Западном Камеруне, недалеко от города Мамфе, мне довелось беседовать со стариком экой, который поведал легенду о происхождении масок.
— Однажды, — рассказывал он, — сурок по имени Нки отправился в лес за пальмовыми орехами. Когда он срезал гроздь, один орех упал и закатился в подземный город умерших, где его подобрал сын вождя и съел. Побежавший искать орех сурок пришел к умершим, увидел юношу и понял, что произошло. Нки нашел его отца и потребовал: «Отдай мне орех, который съел твой сын». Добрый вождь дал ему барабан. «Этот инструмент, — обещал глава подземного города, — заменит тебе то, что ты потерял». Нки взял барабан и вернулся домой. Каждый раз, когда он играл на волшебном инструменте, перед ним появлялась калебаса, полная фруктов и всякой снеди. Нки быстро разбогател. Но как-то о его секрете проведал леопард Нгбо. Нгбо улучил время и похитил барабан. Опечаленный Нки вновь отправился в город умерших. Там его опять пожалели и дали ему пгюк, большой барабан, под который у экой танцуют маски. Вернувшись на землю, Нки ударил в нгюк, по в тот же миг вместо жданных яств из барабана выскочила маска и задала бедному сурку основательную взбучку. Нки, однако, не растерялся и вновь ударил в барабан. Грозная маска тотчас спряталась. Поощренный первой удачной кражей, леопард украл и нгюк. В густом тропическом лесу он выбрал полянку и ударил в барабан, по столь сильно, что из него сразу выскочили семь масок. Испуганный и побитый, Нгбо разбил инструмент и раскидал его по кусочкам, а затем позорно сбежал. Оставшиеся без приюта маски захватили соседнюю деревню и покорили ее жителей. С тех пор маски живут на земле, люди боятся их и чтут.
— Маска связывает мир живущих на земле и тот таинственный мир, куда перекочевали наши предки, — промолвил в заключение старик.
Прошлое слишком молчаливо, чтобы подтвердить версии происхождения той или иной маски, но одно несомненно: все они — плод человеческой мысли и воображения, а потому прекрасны и многообразны; каждая из них таит в себе глубокую тайну многих поколений африканцев.
В сегодняшней Африке маски десакрализуются, появляются новые образы, почерпнутые из современности. У соседних с экой ибибио этот процесс значительно заметен. Новые маски изображают действующих лиц представлений с игровыми сюжетами, то есть становятся масками актеров развивающегося африканского народного театра. Параллельно происходит и другой процесс: маска постепенно теряет былую символику. Из памяти нынешних поколений стираются обряды и мифы, связанные с ней. Под влиянием невзыскательных вкусов западных Туристов, коммерческого подхода к культуре маска порой округляет, стандартизирует свои формы. На смену ее философской обобщенности и глубокой жизненности приходит обывательская экзотика. Однако старинная обрядовая маска с ее целесообразными, глубоко продуманными, символическими чертами остается одним из эталонов африканского искусства. До сих пор, вспоминая маску экой, я волнуюсь, будто от новой, внезапной встречи с чем-то живым, всемогущим…
Существо, овеянное легендами
Змеиный континент
Сотни поверий и легенд связаны в Африке со змеями, масса культов окружает это странное существо.
Живя в этой части света, нужно быть всегда готовым к встрече со змеями. В декабре 1968 года я приехал в Верхнюю Вольту. Развернув однажды газету «Карфур африкэн», прочел постановление столичного муниципалитета о борьбе с ядовитыми змеями. По данным муниципалитета, только за один 1968 год в городе и его окрестностях было убито свыше четырех тысяч рептилий.
«Вот это штука, — подумал я. — Так не мудрено в одно прекрасное утро проснуться рядом со змеей».
Преподаватель естественных наук в колледже Уагадугу француз Роман написал труд об африканских змеях и противоядиях от их укусов. Он и его помощники — вольтийские крестьяне — отловили приблизительно четыре тысячи змей, принадлежащих к более чем 60 видам. 80 процентов из них были ядовитыми. Почти половина приходилась на кобр и гадюк. Четыре вида кобр были отнесены Романом к наиболее опасным. Правда, самой смертоносной все же оказалась маленькая гадюка лешие, яд которой молниеносно разлагает гемоглобин. На юге республики Роман обнаружил присутствие страшной змеи — зеленой мамбы. Во время моей поездки в Вольту помощники Романа как раз охотились за пей, чтобы, поймав, точнее классифицировать этот вид мамбы и найти специальное противоядие.
Эксперименты Романа — ответ на решение муниципалитета Уагадугу. Столица Верхней Вольты — не исключение среди других африканских столиц, а, скорее, правило.
На моих глазах в Яунде, в самом центре, во дворе одного из посольств за вечер было убито четыре ядовитых змеи. В Бамако один шофер, усевшись в свой газик, хотел по привычке отжать сцепление, но вовремя обнаружил змею, обвившую педали. Наша вилла в Яунде была расположена в одном из центральных районов.
— Мама, смотри, какая красивая ящерка! — крикнула однажды утром моя четырехлетняя дочь, игравшая в саду.
Мы с ужасом увидели, как у ее ног не спеша проползала юркая банановая змейка «пятиминутка».
Из 2500 видов змей, живущих на пашей планете, только 300 представляют реальную опасность. Укусы почти всех змей из этих 300 не смертельны. Своевременная помощь может легко устранить последствия прикосновения змеиного «жала». Бывают и курьезы: в Бамако одного болгарского товарища, страдавшего от ревматизма, ужалила змея. Благодаря этому он полностью излечился.
В тропических лесах центра Африки, окрасившись под цвет окружающей среды, живет грозная мамба. Спасти человека, получившего ее яд, можно только, если помощь ему будет оказана в течение пяти минут после укуса. Мамба — одна из редких змей, которые сами нападают на людей. Впрочем, лишь тогда, когда человек оказывается на ее привычной тропе, ведущей к норе, или около самой норы. В других случаях мамба трусливо удирает в заросли, почему и встречи с пей крайне редки.
Кобра, или очковая змея, встречается в саванне, в лесу и даже… в городах. Общительное существо предпочитает селиться поблизости от теплых человеческих жилищ. Обладая отчаянным правом, она в поисках пищи пробирается даже в дом, где старательнее кошки охотится за грызунами. Грызуны же в Африке — не только похитители домашних припасов, по и разносчики самых страшных болезней, вплоть до чумы. Так что несколько украденных кур или яиц — мизерная плата за ту пользу, которую страшная кобра добровольно приносит человеку.
Кобры живут на земле, деревьях и в воде. Укус кобры опасен, но редок, так как она боится человека и молниеносно уползает при его приближении.
В Камеруне и Центральноафриканской империи водится черно-белая кобра меланолеука. Величественная змея длиной до трех метров имеет сочный черный цвет кожи с металлическим оттенком. В Мали от проводников я часто слышал о «плюющейся» черношейной кобре нигриколлис. Ее ядовитые выстрелы подобны пулеметной очереди. Кобра способна выплевывать яд около 28 раз подряд с интервалом в 0,07 секунды на расстояние до двух-трех метров, обычно целясь в глаза. Плевок кобры в глаза сначала причиняет жгучую боль, затем временную, а кое-кто утверждает, что и постоянную, слепоту. Целительными свойствами от яда «плюющейся» кобры обладает свежее буйволиное или коровье молоко. Кроме того, у африканцев имеются свои противоядия — смесь соков разных трав, нейтрализующая действие яда.
Аббат Жан-Поль Байеми рассказал мне однажды:
— У нас, в селах вблизи Яунде, есть такой обычай. Женщины плетут из веток рафии люльки для детей. Отправляясь на полевые работы, они оставляют детей в этих корзинках на земле. Иной раз, пока мать отсутствует, в люльку забирается змея и обвивается вокруг ребенка. Ребенок таким образом «пригревает» около себя змею. Когда мать возвращается и видит змею, она, естественно, издает крик ужаса, а змея, не обидев ребенка, выскальзывает из люльки и исчезает в кустах. Я еще не знаю такого случая, чтобы змея укусила грудного ребенка в его люльке.
Может быть, такое и бывает, но все же осмотрительность никогда не помешает. И в кемпинге лучше лишний раз встряхнуть простыни и одеяло до того, как лечь спать, а утром проверить ботинки и одежду.
Французский герпетолог Ив Виаль выловил за свою жизнь не одну сотню африканских змей. Он как никто изучил мир этих удивительных пресмыкающихся. Виаль признает жестокость змеиных инстинктов, но больше верит в благонамеренность змей. Вот его слова:
— Когда знаешь их повадки, змеи не производят столь пугающего впечатления. Соблюдая некоторые правила предосторожности, человек почти ничем не рискует.
Объект почитания
Во все времена змея играла весьма важную роль в жизни и религии народов. В древнем Египте некоторые виды змей обожествлялись и после смерти мумифицировались. Кобра была символом мощи и власти. Именно кобре, которую звали «Рененутет, хозяйка житниц», приносили первые плоды, первое зрелое зерно. Богиня изобилия Рамен имела змеиную голову. В образе рептилии выступала сама судьба. Древнеегипетские мифы описывают таинственный остров, которым правила добрая змея, а также сообщают о бессмертной змее — хранительнице Главной книги волшебств.
Во многих странах Западной Африки змея — неизменный персонаж в мифах и поверьях. Изображение змеи находят еще в скульптурных рельефах доисламских захоронений района Мопти (Мали). Почему африканцы почитают змей? Почему они отпускают рептилиям грехи за смертельные укусы?
Одно из сказаний байя, живущих на севере Камеруна близ озера Чад, называется «Кто виноват в том, что змеи жалят». Некогда люди и змеи были добрыми соседями. По утрам змеи уползали на охоту, и лишь их вождь — гигантский удав оставался дома. Возвращаясь, каждая змея бросала дичь на порог хижины удава и повторяла при этом два магических слова: «Бге йенга». Вождь, слыша этот пароль, впускал к себе подданных. Однажды Ванто, бессменный герой сказок байя, подслушал пароль и, вероломно обманув своего друга — удава, убил его, а мясо съел, поделив его с членами своей семьи. Об этом случайно от детей Вапто проведали змеи, и Ванто стал первым человеком, укушенным в отместку змеями. С тех пор, говорят байя, змеи не могут простить людям их предательства.
Филипп Бабио ежедневно убирал корпункт ТАСС в Яунде. Кроме того, он был моим советником-экскурсоводом по флоре и фауне Камеруна. Ему неведомы были научные термины, но он знал полезность коросоли или барбади (тропический плод), мог распознать десятки видов трав, известных народной медицине или кухне.
— Филипп, — спросил я его, — почему вы одновременно боитесь и почитаете змей?
— Мы их не боимся, — возразил он, а затем, помолчав, добавил: — Один очень старый человек сказал однажды людям: «Не трогайте змей, и они вас не тронут. Змеи не злые. Укус змеи случаен, и в нем больше виноват человек, чем змея».
Эта маленькая беседа — узенькое окошко в африканскую психологию в вопросе о змеях и людях.
Почему африканцы оправдывают пресмыкающихся, которые по их же поверьям сделали людей смертными? В сказке народа коно (Сьерра-Леоне) рассказывается, что некогда на земле жил первый человек с женой и совсем юным сыном. Верховное божество обещало им, что никто из них не умрет, а когда они достигнут старости, оно пришлет им новую кожу. Люди старели. Наконец божество вспомнило о своем обещании, свернуло в тюк новые кожи для человека и его жены и поручило собаке отнести все это людям. По дороге нес проголодался и, повстречав других животных, которые лакомились рисом и тыквой, принял их приглашение разделить трапезу. Положив в сторонку тюк, беспечная собака присоединилась к компании.
— Что ты тащишь? — осведомился кто-то.
— Новую кожу людям, — выдал простодушный пес тайну поклажи.
Разговор подслушала змея, которая украдкой подползла к тюку и уволокла его, поделив кожу между своими соплеменниками. Собака призналась человеку в краже, и тогда они оба вновь отправились к божеству, по было уже слишком поздно. Другой кожи не нашлось, а украденная сохранилась за змеями. С тех пор люди стали смертными, а змеи были изгнаны из деревень и обречены на одиночество. Человек же, встретив змею, стремится убить ее.
И все же африканцы не только оправдывают змей, по и чтут их. Какова подоплека этого культа? Змеи всегда зачаровывали людей. В их извилистой, ускользающей форме и повадках, в их подчас волшебной разумности действий, в простом факте смены кожи находили нечто сверхъестественное и даже образ самого бессмертия. Существо, живущее в одиночестве, передвигающееся без ног, представляло для человека не только постоянную угрозу, но и загадку.
Дворец короля Гезо в Лбомее (Бенин) ныне превращен в музей. На его глиняных стенах вылеплен любопытный барельеф. Белая змея с красными и голубыми кольцами на шее положила в рот свой хвост и образовала замкнутый правильный круг, бесконечную линию, у которой нет ни конца, ни начала. Это — африканский символ вечности жизни, постоянно встречающийся мотив в искусство различных народов континента. Змея, проглотившая собственный хвост, изображается на тканях, в деревянных и каменных скульптурах, на стенах местных хижин и дворцов, отливается в бронзе и железе.
На двери другого старинного дворца в Народной Республике Бенин выделяется яркими расцветками двурогая змея, кусающая хвост. Это также символ, отпугивающий все недоброе — духов и людей — от этого места. В центре фасада величавого дворца в Бенине (Нигерия), разрушенного в 1897 году, во время колониального захвата страны, возвышалась пирамида высотой 30–40 метров. По ней от вершины к подножию, чуть не касаясь земли, сползала могучая медная змея, хранительница династии. Ее голова была обращена в сторону входивших во дворец. Несколько веков охраняла она дворец. Ножки трона бенинского вождя также были выполнены в виде змей, приготовившихся к последнему прыжку.
У некоторых народов змея — это еще и воплощение справедливости. Бауле взвешивают золото разновесами в форме змеи.
Спор прошлого с настоящим в Африке еще далеко не закончен. Суеверия и предрассудки, основа быта деревни, особенно в районах тропических лесов, цепко держат в плену сознание простых африканцев. До сих пор африканец в трудную минуту по старинке призывает к себе колдуна. Колдун является, как положено, в полном первобытном снаряжении, состоящем из множества деталей — от сотни крошечных амулетов гри-гри, которые якобы оберегают их владельца от разного рода напастей, до одежды, на которой мастерски вытканы необходимые для эффективного колдовства мотивы. На костюме одного из бенинских колдунов, например, были вышиты сцены отпугивания злых демонов. Здесь маги, бьющие в гонг, дабы разогнать духов. В руках у других знахарей волшебные топорики. Одному из топориков придана форма головы барана, извергающего молнию из раскрытого рта, — символ бога-громовержца Шанго. Два человека держат в руках питонов, направляя их в сторону злых сил. Все эти ритуальные образы увенчаны сверху огромным величественным двурогим змеем.
Змея — спутник большинства африканских обрядов. Фоны рассказывают, что, когда был создан мир, змея спрессовала землю между своими кольцами, дав людям место для жизни. Она продолжает поддерживать мир, и, если бы ее кольца разжались, мир распался бы. Кольца змеи фоны располагают так: 3500 колец над землей и 3500 под ней. По другой версии, змея воздвигла четыре опорных колонны для земли и, чтобы колонны стояли прямо, сама крепко обвилась вокруг них. Три первозданных цвета — черный, белый и красный — являются одеяниями, которые змея последовательно меняет ночью, днем и на закате. Эти одежды обвиваются вокруг небесных колонн. Змея — воплощение вечного движения. Ее кольца но закостенели в мертвой хватке. Они находятся в состоянии безостановочного вращения вокруг земли и поддерживают движущиеся небесные тела. Змеиные, извивающиеся, искривленные линии, по африканским поверьям, можно распознать в спокойных водах, в реках и ручьях, в волнующейся анархии океана. Змея выныривает во всем своем грозном великолепии в раскате грома и вспышке молнии, в мягком изгибе красочной радуги.
Когда-то на земле существовал океан мертвых, стоячих вод, утверждают африканские легенды. Прорезав русла рек, змея дала жизнь и движение неподвижному миру.
По одной из легенд, змея была сотворена первой. Затем она отправилась в путь, держа во рту творца, который мимоходом, из этого удобного убежища создавал землю в ее ныпешнем виде. Каждую ночь, когда творец и змея останавливались на отдых, из экскрементов змеи вырастали высокие горы, в которых до сих пор люди время от времени находят сокровища. Создавая землю и окинув взглядом плоды своего труда, творец обнаружил, что земля еле-еле в состоянии удержать на себе огромное число созданных им гор, деревьев и больших животных.
«Да, — вздохнул он, — перестарался же я. Сможет ли земля вынести эту массу и не рухнуть в пучину безбрежного моря, окружающего ее?»
И он попросил змею свернуться в кольцо, положив хвост в рот, и подпереть землю. С тех пор змея приняла форму круглой подушечки, вроде той, которую африканские женщины кладут на голову, чтобы примостить на ней кувшин с водой или другую поклажу. Красные обезьяны кормят эту змею. Каждый раз, когда она меняет положение, случается землетрясение. Если обезьяны вдруг забудут покормить змею, она проглотит свой хвост, и тогда земля, вес которой за время, истекшее со дня ее сотворения, значительно увеличился, утонет в океане.
Довольно часто змею наделяют волшебной силой божества. Объектом культа стали прежде всего питоны в силу их внушительных размеров и кротости. Жители районов Западной Африки, где изобилуют водные источники, верят, что в образе питонов скрываются высшие существа: бог вод, бог войны, богиня плодородия, бог искусств, бог мудрости и земного счастья. В бенинских городах Абомей, Уида, Бохикона и Зиниондо питонов селят и кормят в специальных храмах — цилиндрических глиняных хижинах с остроконечными соломенными крышами. Жрецы и жрицы приводят «заблудившегося» питона обратно в храм, если тот от него удаляется. На религиозных церемониях эти жрецы танцуют и, впадая в транс, начинают прорицать: змеи якобы сообщают им сведения на неизвестном людям языке.
Моси также почитают питонов как покровителей деревень. Их держат в священном лесу или роще, но если питон покидает пределы леса, его убивают.
На гербе султана бамумов в Камеруне — двуглавая змея, символ мощи и мужества. В Народной Республике Бенин до сих пор встречаешь крестьян с браслетами и кольцами в виде двуглавой змеи. По поверьям, подобное украшение предвещает счастье. Что касается перстней, то их особенно часто носят в сезон полевых работ как средство от змеиных укусов. Народная молва утверждает, что перстень отпугивает змей, ибо они не кусают друг друга. У некоторых народов Берега Слоновой Кости есть поверье, что питон, изображенный в виде кольца, браслета или сережек, предупреждает и лечит сонную болезнь. На юге Камеруна увидеть во сне змею — к ссоре.
Многие добрые и дурные приметы связаны у африканцев со змеями. У мпонгве в Габоне целый кодекс таких примет. Споткнуться левой ногой о большой камень или корень, наткнуться на убитую мускатную крысу посредине дороги, увидеть хамелеона, копающегося в песке, или, наконец, встретить окенджу (желтую змею) на тропинке — дурные приметы. Габонские бвити устраивают в честь змеи грандиозную церемонию, умоляя чудище сопутствовать им во всех делах. Аньи (Берег Слоновой Кости — между Буаке и Абиджаном) верят: если змея пересекает путнику дорогу слева направо, то можно возвращаться домой — удачи не будет. Если змея проскользнет справа налево — добрая примета.
Отношение людей к змеям в Африке полно противоречий, которые трудно объяснить, но факт остается фактом: нет другого (вероятно, кроме хамелеона) животного, которое бы пользовалось таким почтением у людей, живущих на «черном континенте».
Супруги ассалы
Радуги в Африке такие же, как и в других частях света. Быть может, только в некоторых ее районах это более частое явление природы, чем где бы то ни было еще. Заканчивается короткий проливной грозовой дождь — и разноцветная дуга опоясывает бездонную синь неба. «Некогда, — рассказывают сараколе, — юную прекрасную девушку должны были бросить в реку, дабы умилостивить осерчавшего питона, хозяина вод. Но в тот момент неизвестно откуда явился отважный юноша, разрубил питона надвое и спас ее. Половинки разрубленного божества образовали радугу, покровительницу мужественных и влюбленных». Эве и йоруба считают питонов посланцами радуги. Для нигерийских эса (более известны как ишан) радуга — небесная змея, хозяйка дождя.
Радуга мимолетна, почти неуловима. Она возникает и в солнечный день. Как говорят камерунские бафия и баса, «те, кто жует сахарный тростник» (невнимательные), не способеы увидеть радугу во всей ее сочной красе: оеа так же быстро появляется, как и исчезает.
«Мбумба!» («Большой питон!») — восклицают живущие в Габоне эшира, мпонгве и миене, завидев гигантскую «небесную арку».
В мифологии фонов радуга символизирует змею: красная ее часть означает мужское начало змеиного племени, сине-зеленая — женское. Мечта фона найти начало или конец радуги. По народным поверьям, «там, где кончается змея», спрятано сокровище — «богатства змеи». Это может оказаться золото, добываемое в горах, либо эгри (эгри в обиходе означает старинный бисер, разноцветные камни или стекло). Особенно красивые голубые эгри — бисеринки — находят на гвинейском побережье.
Когда я вглядываюсь в очаровывающую гамму радуги, мне грезится мираж — царство удавов, стерегущих несметные богатства. И я невольно ускоряю шаг… А вдруг посчастливится догнать этот мираж, ворваться в середину зыбкого, ускользающего столба, чтобы достичь заветного «места, где кончается питон»…
Змея змее рознь. Конечно, мир не без «добрых кобр» и мамб. В Криби, на атлантическом побережье Камеруна, крестьянин баса уверял меня, что его соплеменник, живущий в глуши леса, носит в набедренной повязке живую нажу (кобру). И все же другим змеям африканцы предпочитают удавов.
Самый грандиозный из всех удавов Западной Африки — удав себа. Редкостный змей встречается в южной части Сенегала и далее на восток — южнее озера Чад. Длина прекрасного в своей мощи тела благородного себы, покрытого красивыми бурыми и синеватыми пятнами, достигает семи метров. Молва доводит ее до 12 метров. Себа — завзятый путешественник по натуре. Он перемещается на очень дальние расстояния. Чтобы закусить парой-тройкой куриц или козленком в какой-нибудь деревеньке, себа легко переплывает широкую реку. Этот удав легко может «заглотнуть» кроткую овечку или бесшабашного поросенка, а иногда не прочь полакомиться и лягавой собачонкой. Охотиться себа способен круглые сутки, по предпочитает делать это ранним утром. Себа добродушен. Людей он почти не трогает, но именно они принесли ему много несчастий. Люди подстерегают питона из-за его вкусного мяса и красивой кожи.
Королевский питон уступает по размерам себе, хотя его тоже можно считать удавом-великаном. Узорчатая кожа с замысловатыми черными рисунками на желтом, кремовом фоне напоминает королевскую мантию или леопардовые одеяния вождя из района конголезских джунглей. В Бенине, Нигерии, Центральноафриканской империи, Камеруне и других странах водится именно этот вид питонов. Королевский питон — смирное и миролюбивое пресмыкающееся. Его основная пища — грызуны.
В жизни удавов много любопытного, что наряду с необыкновенной добротой и понятливостью родит в людях сомнения относительно принадлежности этих существ к дикой фауне. По крайней мере питоны, по местным понятиям, принадлежат если не к особым, священным существам, то к элите животного мира. Удав живет и на воде, и на суше. Часами он нежится в воде, высунув лишь голову. Африканцы говорят, что имеется два вида питонов — хлатику-мапзи, водный, который только ночью выходит из воды на охоту за пальмовыми крысами и маленькими антилопами, и хлатику-кота, житель саванны, отличающийся от своего водного собрата более светлым цветом кожи.
— Владелец удавов на юге и востоке Камеруна, — сообщил мне камерунский писатель Фрапсуа Эвембе, — слывет баловнем удачи, счастья. Удав, согласно поверьям многих наших народов, приносит своему владельцу богатство. Правда, хозяин по «договору с удавом» должен жертвовать ему живых людей. Не убивать, а просто повторить несколько раз перед удавом: «Я, такой-то, сын такого-то, жертвую тебе Жиля Фуду…»
— Удав, — услышал я в Бенине, — у нас олицетворение не только жизни, но и единства мира и людей.
Я, к сожалению, не попросил собеседника конкретизировать эту мысль. Позднее в африканских мифах и легендах мне удалось найти ей некоторые подтверждения.
У ашанти в Гане с их безудержной фантазией есть много выяснений происхождения человечества. Верные, любящие дети природы, они и в сказках оперируют конкретными, живыми образами. Их герои — змеи, хамелеоны, кайманы, обезьяны… Даже за экзотическими масками, в которых, как нигде, проявляются особенности африканского воображения и видения мира, легко распознать человека или животное.
В незапамятные времена, говорится в одной из легенд ашанти, когда человечество было похоже на новорожденного ребенка, еще не исторгшего своего первого крика, спустившийся с неба питон обосновался поначалу в речке по соседству с человеческим поселением. Взирая на людей, священный удав с изумлением констатировал, что мужчины и женщины живут порознь, не зная любви и теплоты семейного очага, что в селении не слышно веселого крика детей. «Так дальше не пойдет», — удрученно прошептал добрый змей. «Люди, — с укоризной обратился он к ним, — вы не знаете, что такое любовь, у вас нет детей, вы обречены на гибель, если будете так жить и впредь. Хотите, я научу вас любви? Только тогда поймете, как прекрасна жизнь и как вы сами красивы». — «Хотим! Согласны!» — в один голос воскликнули люди, сгорая от любопытства. Тогда питон попросил мужчин и женщин встать друг против друга лицом к лицу. Пока они так стояли, священный змей сползал на речку, где набрал полный рот воды. Побрызгав ею каждому на живот, питон несколько раз повторил заклинание «Кус! Кус!», слово, которое ныне произносится во время обрядов ашанти. Далее питон посоветовал мужчинам и женщинам попарно разойтись по хижинам и впредь жить вместе.
…Прошло какое-то время. Деревня ожила, по улицам с веселыми криками носились ребятишки. Их родители днем трудились на полях, а вечером уединялись в своих домах. С тех пор земля стала наполняться. Питон сделался самым уважаемым божеством племени. Он — табу для всех ашанти: никто не смеет обидеть или убить питона. Нарушителю обычая грозит смерть. Если ашанти попадается мертвый питон, они обмазывают его белой глиной и устраивают ему такие же похороны, как и для людей, только пышнее. Могут ли люди забыть услуги, которые оказал им питон!
В одной из деревень Западного Камеруна на границе с Нигерией мое внимание привлекла резная деревянная миска йоруба, привезенная из соседней страны. На ее крышке были изображены взявшиеся за руки мужчина и женщина. А на самом верху, касаясь хвостом головы мужчины и приподняв над женщиной крепкую, окрашенную синей краской голову, возлежал священный питон, который и этому племени открыл тайну продолжения рода. Питонам посвящены дворцы и пышные церемонии. Король Буганды возвел дворец специально на вершине священного холма питона.
У глиджи на юге Того питон — бог молний. Его зовут Дангбе. Еще недавно, в 50-х годах, глиджи строили для питонов специальные храмы. Поскольку богов запрещено запирать, «храмы для питонов» были без дверей. Пресмыкающиеся выползали из них, направляясь в лес. Когда Дангбе уходил из храма, существовал строгий запрет притрагиваться к нему. Даже если он заползал в жилище, под кровать, его запрещалось беспокоить, а следовало позвать зиахаря-фетишиста. Было время, когда тех, кто убивал Дангбе, сжигали живьем.
Исключительными привилегиями пользуется королевский питон у народов Берега Слоновой Кости — бауле и бете. У бауле питон часто заменяет сторожа. Ни один бете не осмелится без разрешения войти в хижину или двор, охраняемый им. По поверьям, подкрепленным сильным психологическим внушением, вор, увидевший питона, или слепнет на месте, или же умирает через два-три месяца. Конечно, вряд ли разглядишь королевского питона ночью. Но даже в таких условиях риск слишком велик для вора. По этой причине ни бауле, ни бете не скрывают от односельчан того, что у них живет питон. Им не надо вешать табличек «Осторожно! Во дворе злой питон!» Вместо подобных письменных предостережений в африканских селах безотказно действует «радио папайя» — слухи.
Повсюду в центре Африки водится вид питонов, который называют «змеями с иероглифами» или, на одном из местных наречий, «ассала». Их коричневая кожа на спине расписана черными, похожими на мудреные восточные письмена узорами. Внушительная рептилия длиной до пяти метров прячется в непроходимых зарослях. Молниеносно набрасывается ассала на приблизившееся ^ивотпое и душит его в стальных тисках. Добычей «змеи с иероглифами» становятся овцы, антилопы, собаки, свиньи и другие животные. Крайпе редки случаи ее нападений на людей.
У некоторых народов ассала — покровительница земледелия, торговли и даже войны, хранитель деревни. В появлении удава в деревне усматривают счастливое предзнаменование. Пойманную змею со всеми ритуальными почестями содержат в темных подземельях. Многие из обрядов поклонения ассале теперь уже стали историей, но кое-где в лесной глуши, где еще не всегда помнят, в каком государстве находится деревня, можно стать свидетелем совершенно необычайной церемонии.
Брак ассалы — одно из важных событий в жизни некоторых народов Центральной Африки. Ежегодно на собрании муя<чин общины с одобрения старейшин и жрецов выбиралась самая красивая девушка для «брака» с ассалой. Мнения у девушки, как это полагается но обычаю, не спрашивают. Кроме того, учитывая суеверность африканцев, трудно предположить, что какой-либо из избранниц пришло бы в голову отказаться от столь почетного «брака»: совершив обряд, девушка считалась святой.
Под торжественный бой тамтамов, гармоничное разноголосье африканских хоров, сопровождающих массовые церемониальные танцы, происходит «бракосочетание» со священным удавом. «Невесту» специально готовят к встрече с «мужем». Ей стригут волосы, учат исполнять обрядовые песни и танцы. Ее тело разрисовывают особыми тайными знаками, расцвечивают полагающимися по обряду красками, натирают благовониями. Ей открывают секреты общения с ассалой: гарантию ее личной безопасности. Когда веселье в деревне достигает апогея, когда с танцоров сошло уже семь потов, а руки барабанщиков теряют всякую чувствительность, жрицы вводят девушку в темное подземелье.
Несколько дней проводит девушка наедине со змеей. По возвращении к односельчанам она пользуется особым почетом, как «супруга ассалы». За пей сохраняется право вступать в брак, причем ее избранник считает для себя особой честью иметь такую жену. Однако «супруга удава» обязана хранить молчание по поводу таинств, сообщенных ей жрецами накануне «свадьбы» с удавом, а также о том, что было с нею в подземелье. Если какая-нибудь из «супруг ассалы» проговаривается об этом, жрецы безжалостно убивают несчастную, публично «объявляя о наказании», которому подвергла священная змея свою неверную супругу. Необъясненным в этом обряде остается факт длительного мирного пребывания человека с удавом в подземелье.
Впрочем, подобные ритуалы имели место и в древности. Перед вырезанным в скале храмом египетской царицы Хатшепсут в Фивах гид, настроившись на легкомысленный лад, рассказал нам, что в древнем Египте в яму к питонам сажали молодых, красивых женщин и что змеи мирно уживались со своими «невестами».
Женское очарование стало у некоторых африканских народов оружием охоты, то есть истребления доверчивых пресмыкающихся. Фанги бети за многие поколения выработали испытанные методы охоты на удавов. В очерке «Прогулки по лесу», опубликованном в апреле 1970 года в литературном журнале Камеруна «Озила», писатель Пабе Монго сообщает об одном из них:
«Бабушка была в возрасте, когда ничему и никому не удивляются и когда даже на саму смерть смотрят как на старую знакомую. Она ограничилась рассказом о том, как женщины ловят удава. „Это животное, — говорила она, — настоящий ловелас леса. Его галантность распространяется на всех женщнн. Достаточно женщине раздеться донага перед удавом, и он вытягивается словно загипнотизированный. И пока он завороженно глазеет, женщина потихоньку приближается к нему и наносит смертельный удар по голове спрятанным за спиной те-саком“. Бабушка сообщила действительный случай. Все, что мы слышали от нее, было взято из личного опыта. Она испытала все радости жизни и претерпела все ее трудности».
Сам писатель говорил мне, что до сих пор в лесах, как правило, именно так и обманывают доверчивых гигантов.
Любопытно, что в Нигерии ибо и иджо считают питона воплощением мужского начала, прародителем всех людей. Ибо, ашанти и мандинго верят, что достаточно женщине встретиться с питоном, чтобы она забеременела. Таким образом, многие дети у них списываются на счет влюбчивых пресмыкающихся. По легенде ашанти бог неба прислал змею на помощь двум первым неопытным мужчинам, чтобы она зачала с их женами первых детей. В мифах африканских народов змея — родоначальник человечества.
В одном из источников я даже прочел, что змеи реже кусают женщин, чем мужчин. Может быть, это была одна из газетных сенсаций, но когда имеешь дело со змеями, ничему нельзя удивляться.
Цит мендуга, или Сыр-бор в Мвутеси
В пронизывающе холодные вечера на исходе сухого сезона в Мали либо в июньские дожди в Камеруне истомившиеся в промозглой от влажной прохлады траве змеи ищут сухие и теплые места. В сумерки они выбираются на сухой асфальт и попадают под колеса проносящихся автомобилей…
Говорят, что змеиное мясо очень вкусно, что мясо удава, например, даже не отличишь от куриного. Довольно часто я бывал свидетелем того, как задавленная автомобилем или убитая кем-либо змея моментально перекочевывала в глиняные горшки на кухне.
Змеиное мясо в Африке — не только деликатес, но и привилегия. Не каждый может полакомиться змеей, даже если он прикончил ее где-нибудь в собственном дворе. В Камеруне у булу съесть змею — исключительное право стариков. Преступать этот обычай — грех. И все же его иногда нарушают. В комедии камерунского писателя Гийома Ойоно Мбиа «Три претендента, один муж» имеется следующая сцена.
…«Деревня Мвутеси. Два старца, Мбарга и Мезое, взволнованные, воздев руки к небу, крича и перебивая друг друга, появляются на сцене.
Мезое. Что я тебе всегда говорю, почтенный Мбарга! Ха! Сегодняшние дети сбились с пути, они испорчены! (Садится).
Мбарга(разведя руками). Невероятно! Хи-и-и-е-е-е!
(Входит еще один старик — Абессоло).
Абессоло. Что случилось?
Мбарга(с миной отвращения, усаживаясь). О Абессо! Лучше не спрашивай меня! Молодые осмелились съесть гадюку! Белинга и Овоио. Без разрешения стариков нашей деревни. Что за презренный мир! К чему мы идем? Что бы подумали о нас предки? К чему мы идем?!
(Выведенный из себя скандальным поступком молодых, Абессоло тоже начинает кричать, но Мбарга, наклоняясь к нему, пытается его успокоить, чтобы перехватить инициативу в беседе и сообщить ужасные подробности истории).
Настоящую гадюку… огромную… жирную… Гадюку! Только представить себе. Гадюку! И подумать только — нам, старикам Мвутеси, они оставили лишь три четверти.
Абессоло(воздев руки к небу). Только три четверти! Ой, ой, ой!
Мезое. Только три четверти!
(Абессоло, Мезое и Мбарга мечут громы и молнии на головы молодого поколения)».
В этой сцене Ойоно Мбиа лишь подтверждает бытующий до сих пор древний обычай бети. Увиденная и убитая в лесу гадюка, предупреждает обычай, становится собственностью молодых. Если же змею приносят в деревню, она становится достоянием великих персон. Для утверждения авторитета старших древние булу наложили запрет (или ограничение прав — цит мендуга) на мясо некоторых животных, отличающееся нежностью и особыми вкусовыми качествами: козы, удава и гадюки. Когда молодежь на охоте убивает гадюку, она не придает этому правилу особого значения. В деревне же змеиное мясо принадлежит старикам или вождям.
Анри Эффа был главным редактором органа партии Камерунский национальный союз газеты «Юните», когда скончался его отец, вождь эвондо в одном из районов Яунде. Мое посещение его гостеприимного дома пришлось на тот период, когда Анри — человек средних лет — заменил отца на этом посту. Увидев на его холодильнике деревянную скульптуру змеи в позе для нападения, я пошутил:
— Анри, в холодильнике тоже, наверное, змея.
— Конечно, ведь только я и старики имеем право есть змеиное мясо. Каждый день кто-то приносит мне змею. — И с этими словами он извлек из холодильника обезглавленную толстую, но короткую рептилию.
Вид и вкус ее мяса чем-то напоминали мне угря. Поскольку кушанье подается в сыром виде, я отведал лишь самую малость, преодолевая внутреннее психологическое отвращение.
— Пробуй, если вождь требует, — от души потешался Апри, который в конце «аудиенции» подарил мне сушеную кожу удава.
У многих народов Африки змея — символ мудрости, поэтому ее образ связывают с вождями и старейшинами. Впрочем, пословица бамилеке утверждает, что «старший родится первым, а мудрец — в любое время», подчеркивая некоторую относительность традиционной символики.
— Мудрость в Африке нередко путают со старостью. У мудрости же есть право даже на… змеиное мясо, — уточнил Эффа. — По нашим давним законам умный человек получает место рядом с вождем за трапезой. Ну и, конечно, наши друзья особенно, если они приехали из такой дали.
Иммунитет рода Банохо
Франсуа Эвембе вырос в Криби. Сплошной стеной надвинулись гилеи — влажнотропические леса, тесно оттеснив деревню к песчаному берегу Атлантики. В окрестных лесах водится всякая дичь, а продираясь сквозь спутанный подлесок, надо быть готовым к встрече со змеями, которые кишат в этих местах.
— Мой род Банохо принадлежит к племени Батанга, — начинает Франсуа, — Наша семья издавна входила в касту воинов, так что я — потомок воина, сменивший копье на авторучку. Мои предки не только отважно и беспощадно сражались с соседними племенами, но и прекрасно знали природу. Даже для самого немудрящего набега на близкого соседа необходимо было преодолеть чреватый превратностями путь по бруссе (лесу). Ты спрашиваешь меня о змеях, — бросает взгляд в мою сторону Франсуа Эвембе. — Если хочешь знать, ни одна змея в мире не может укусить меня.
— Почему? — изумляюсь я.
— Для меня это тоже тайна, но я точно знаю, что змеиного укуса мне нечего опасаться. Когда был жив мой дедушка, в нашем доме обитала настоящая ядовитая змея. Ее нора была у самой двери. Змея сторожила дом и, как говаривал дедушка, хранила наш очаг от всякого зла. Человек со злым умыслом и нечистым сердцем не мог безопасно пройти к нам. Мне было лет 12–13, когда дедушка умер. Родственники, друзья, односельчане собрались в нашем доме у его изголовья. Из норы выползла змея и свернулась в клубок у его ног, как бы вместе с нами переживая горе.
— Укусы очковой змеи смертельны, — рассказывал Ив Виаль. — И все же некоторые здешние жители обладают удивительным иммунитетом. Причина остается тайной для меня. Однажды я встретил женщину, укушенную в палец три дня назад. Из машины в машину пересаживалась она, чтобы добраться до больницы. Рука ее страшно распухла и почернела, но женщина жила и в течение трех дней самостоятельно выбиралась из беды! Руку пришлось ампутировать из-за гангрены, по женщина выжила.
Яундец Годфруа Манга, сторож, ранее служивший в отряде сенегальских стрелков, тоже утверждает, что змеи ему не опасны. По его словам, в детстве родители сделали ему какой-то надрез на ступне, после чего змеи обходят его стороной.
Некоторые африканцы, собираясь в лес, натираются одним им известными снадобьями, запах которых отталкивает змей. В Гвинее делают противозмеиные браслеты из куска индийского тростника, обмазанного соком хлорофоры, в который добавляют и соки других растений. Браслет носят в кожаном футляре. В Береге Слоновой Кости подобный браслет изготовляется из стебля растения семейства ароидных, обернутого листьями и перевязанного лианой. У мандинго змею, дотронувшуюся до порошка из корня растения кулу-кулу, поражает паралич, и она быстро гибнет. Другой порошок — катизан на языке малинке — принимается как внутреннее средство либо кладется в маленькие гри-гри для иммунитета от укусов. В Сенегале продают лар — амулет от укусов змей, который обычно носят в мешочке. Лар состоит из крошечных кусочков какого-то дерева, конского волоса и обрывков ткани.
Большинство средств народной медицины, составленных из комбинаций африканских трав, неизвестно науке. В этом убедилась бенинская исследовательница Мишлин Адотеир-Кенум, сотрудница Института прикладных доследований в Порто-Ново. Занимаясь проблемами диететики и народной медицины, Мишлин случайно услышала во время командировки по лесным деревням разговор о «растении, которого боятся змеи». Крестьяне доказывали, что малейшее прикосновение змеи к этому растению может убить ее. Поговорив с соотечественниками, Мишлин убедилась, что там, где оно растет, змей не бывает. На местном языке фон его называют «дан-ма-лия» — «то, что не может преодолеть змея». Крестьяне обсаживают дан-ма-лией свои сады и хижины. С виду дан-ма-лия — обыкновенное вьющееся растение с тонким стеблем и довольно большими удлиненными листьями, которые по форме напоминают листья нашей ивы.
В лабораторных условиях Мишлин Кенум проверила действие растения. Двумя палками — простой и обвитой дан-ма-лией — дразнила змей. Первая палка подвергалась яростным наскокам кобры и питона. На вторую после первой попытки обе змеи отказались нападать. Действие растения стало очевидным. У дан-ма-лии есть конкуренты. Мандинго в сенегальской провинции Казаманс вокруг хижины и особенно у входа раскладывают корни растения семейства сапиндовых, запах которого обращает змей в бегство.
В тайниках природы скрыты не только противоядия. Есть и такие растения, которые словно магнит притягивают змей. Когда я впервые приехал в Яунде, в саду пышно цвели кустистые «африканские ромашки», желтые цветы которых похожи на дикие подсолнухи, только несколько уменьшенные. Старый эвондо, давний житель камерунской столицы, посоветовал мне вырубить эти кусты.
— Почему? Они же такие красивые! Вы полагаете, что желтый цвет — цвет измены? — Я принял его слова за шутку.
— У вас есть дети, а ромашки притягивают змей.
Не знаю, правда ли это. Во всяком случае, пока шла подготовка к вырубке, мы не раз замечали змей во дворе.
Очень, очень мало знают люди о противоядиях, о «противозмеиных» средствах природы. В определенной мере об относительности наших знаний в данной области напоминает пословица бети: «Нога, раз укушенная змеей, боится даже змеиной кожи». Бети понесли неисчислимые потери от змеиных укусов. Жизнь научила их самому действенному противоядию — осмотрительности.
Страх перед змеями порождает предрассудки и суеверия. У племени абе (Берег Слоновой Кости) есть примета: если человек увидит фуви (змею) на дереве, то его скоро ждет несчастье, вплоть до смерти близкого и дорогого родственника. Бете даже запрещают варить и есть змеиное мясо — небывалое явление в Африке.
Охотнику, как никому другому, нужен иммунитет от укуса змеи. Один из способов приобрести его практикуется у бете. Поймав змею, охотник ищет в лесу необходимую траву. Найдя, он пережевывает ее во рту и затем плюет в пасть змеи. После этого змея впадает в шоковое состояние. Охотник вырывает у нее ядовитые зубы и наблюдает за жертвой. Если змею стошнит, то ему впредь нечего бояться укусов этого вида змей. Если же змея испустит дух, то охотнику вновь придется ловить змею и повторять обряд. Бете стремятся осуществить эту операцию со всеми видами змей. По мнению некоторых специалистов, иммунитет приобретается за счет того, что бете принимает в конце обряда яд жертвы. Но это мнение спорно и не вытекает из наблюдений.
Некоторые африканские заклинатели утверждают, что приобрели иммунитет, подвергнув себя укусам молодых змей. Достоин внимания опыт заклинателей — довольно немногочисленных в Африке. Эти люди образуют узкие семейные группы, специализирующиеся на демонстрации своей власти над рептилиями, на изготовлении и продаже амулетов, якобы дающих иммунитет от змеиных укусов. Для рекламы своих изделий укротители проводят демонстрационные сеансы. Неагрессивность кобр, их видимая беззлобность доказывает публике действенность амулетов. Многие «укротители» предварительно обезвреживают змей, вырывая им ядовитые зубы. Это делается так: змею заставляют укусить кусок ткани, который в этот момент резко дергают, ломая зубы и нередко челюсти пресмыкающимся. Неудивительно, что порой на этих публичных сеансах змеи выглядят нездоровыми, апатичными, с потускневшей чешуей.
Однако некоторые заклинатели действуют более добросовестно, применяя соответствующие виды растений. Достаточно натереть тело и руки млечным соком растений эвфорбия хирта, циатула простата и других, как кобру или гадюку можно без опаски взять в руки. Поначалу заклинатель гладит змею по спине руками, натертыми снадобьями, затем кладет ей в зев немного перетертой растительной массы и делает с ней все, что хочет.
У народа якуба (Берег Слоновой Кости), более известного под названием «дан», существует оригинальный, «медицинский» танец, цель которого — создать иммунитет против змеиного укуса. Французский натуралист-этиограф Рене Полиан назвал церемонию, связанную с этим медицинским танцем, «сеансом шарлатанства». Однако никак нельзя забывать об огромной психологической силе норм африканской морали, о могуществе табу и вообще слова и акта, которым по давним традициям предков придают сокровенный смысл, то есть о силе внушения.
Лечебный танец якуба носит коллективный характер. Шесть-восемь членов одной трудовой бригады или ячейки поздним вечером собираются на площади. Гремят тамтамы. Как музыка, так и движения танцоров подражают резким извивам змеи. Даже привычное к тамтамам ухо раздражается от необузданности, неровности ритмов, от их мгновенной смены. Танцоры под изредка вторгающийся всплеск хоров движутся до обессиления вокруг ящика, в котором заточены пойманные накануне змеи. Главный барабанщик бьет двумя палочками по ритуальному «медицинскому» барабану (полое бревно с узкими продольными разрезами для резонанса). Происходит своеобразное представление в лицах. Каждый его участник играет роль либо охотника, либо змеи.
Неожиданно в разгар танца жрец ловким, плавным и вместе с тем мгновенным движением выхватывает из ящика спутанный клубок змей (в том конкретном случае, который мне довелось наблюдать, это были две-три гадюки, кобра и королевский питон) и бросает его на землю… Танец продолжается с еще большим неистовством. В завершение церемонии вся бригада объявляется неприкосновенной для змеиных укусов.
Африканцы предупреждают
Африканцы часто предупреждают:
— Чем меньше говорить о змеях, тем лучше. Они — наши предки и родственники. Человек не способен по своей натуре постигнуть тайну змей, неправды же эти одушевленные существа не прощают.
…На следующий день после памятной беседы с Анри Эффа (26 апреля 1971 г.) журнал «Азия и Африка сегодня» опубликовал первую часть моих заметок о змеях. В тот же день мой трехлетний сын взял во дворе в руки змею, и только быстрая помощь друзей из нашего посольства (введение сыворотки) спасла нас от худшего. С тех пор змеи преследовали меня и мою семью в Камеруне повсюду. В день выхода продолжения заметок уборщик корпункта Филипп Бабио, жавший серпом траву, был ужален в правую руку, и в то же самое место, что и мой сын. «Надо уезжать из Камеруна», — малодушно подумал я.
Работать в район Индийского океана (Мадагаскар, Маскаренские, Коморские и Сейшельские острова) я поехал, заранее разведав из авторитетных источников, что в этих краях на суше не водятся ядовитые змеи…